Кузнечиковые хомячки, населяющие юго-запад Соединённых Штатов, живут в таких местах, где очень много скорпионов и не очень много другой пищи. То есть научиться есть скорпионов их, можно сказать, заставила жизнь, однако, охотясь на ядовитых членистоногих, эти зверьки их вообще не боятся и не беспокоятся насчёт скорпионьего яда.

Скорпионовый хомячок атакует скорпиона. (Фото Ashlee Rowe / The University of Texas at Austin.) Видно, у кузнечиковых (они же скорпионовые) хомячков образовалась устойчивость к яду, и учёным наконец-то удалось выяснить её механизм.

Для начала Эшли Роу (Ashlee Rowe) из Техасского университета в Остине (США) и её коллеги сравнили действие яда на кузнечиковых хомячков и на обычных мышей. Животным вводили небольшие порции отравы и наблюдали за их поведением; так удалось подтвердить, что мышам такие инъекции доставляют гораздо больший дискомфорт, чем хомячкам. 

Тогда после яда учёные ввели животным ещё и формалин, от которого обычно становится больно. Однако после порции скорпионьего яда хомячки формалин чувствовали слабо, то есть способность испытывать боль каким-то образом отключалась.

Оказывается, как пишут исследователи в журнале Science, скорпионий яд по-разному действовал на разные каналы для ионов натрия в болевых нейронах. Существует два типа таких каналов: один обеспечивает инициацию болевого ощущения, второй — его распространение. Яд скорпиона, как выяснилось, возбуждал инициирующие белковые каналы, но подавлял те, которые отвечали за распространение сигнала.

В результате после яда ни один болевой сигнал просто не доходил до мозга.

 Иными словами, яд оказывался обезболивающим.

У кузнечиковых хомячков белки «проводящих» ионных каналов лишь на одну аминокислоту отличаются от таких же белков обычных мышей. Тем не менее, сообщают авторы, это позволяет белкам кузнечиковых хомячков связывать скорпионий токсин, после чего ионные каналы просто отключаются.

Любопытно, что подобный механизм обезболивания — с помощью самогó болевого вещества, блокирующего распространение сигнала от самого себя, — есть ещё у голых землекопов, у которых он появился параллельно и независимо от кузнечиковых хомячков. 

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Летучие мыши, откликающиеся на имя большие мышехвосты, как и многие их сородичи, впадают в зимнюю спячку, для чего в течение лета активно накапливают жировые запасы. Однако и запасы эти, и способ их аккумуляции весьма необычны и отличают мышехвостов не только от других рукокрылых, но и вообще от зверей, впадающих в анабиоз. 

Большой мышехвост с муравьиным «пирсингом» на морде. (Здесь и ниже фото Eran Levin / University of Arizona.) Большие мышехвосты питаются самыми разными насекомыми, которых им удаётся поймать в воздухе, от жуков до бабочек. Но на первой неделе июля их диета резко меняется: зверьки переходят почти полностью на муравьёв-древоточцев Camponotus sanctus. Как известно, у всех муравьёв в определённое время крылатые самцы и самки вылетают из гнёзд, чтобы спариться, после чего самцы погибают, а самки садятся на землю и основывают новые колонии. Вылет из гнезда обычно происходит сразу во всех колониях региона и подчиняется климатическим условиям вроде температуры воздуха и влажности. И вот на «стаи» вылетевших Camponotus sanctus набрасываются большие мышехвосты.

Большие мышехвосты на ночлеге. Муравьи Camponotus sanctus вовсе не малыши, вытягиваются до 1,5–2 см, а потому могут доставить много неприятностей летучим мышам своими жвалами и муравьиной кислотой. По словам Эрана Левина (Eran Levin) из Аризонского университета(США), который много лет изучает мышехвостов, случается, что перед неизбежной гибелью насекомым удаётся выколоть глаз летучей мыши. Часто на морде зверьков остаётся своеобразный пирсинг из муравьиных голов, которые так и висят, вонзив в кожу мышей мощные жвалы. Однако мышехвосты фанатично преследуют крылатых муравьиных самок. По сути, это единственный вид млекопитающих, который синхронизировал свои пищевые привычки с довольно своеобразным жизненным циклом муравьёв. 

Причина же такой любви к муравьям в том, что их матки необычайно питательны: их жировые запасы могут достигать половины массы тела. Питаясь муравьями, мышехвосты за три недели удваивают свой вес, в свою очередь аккумулируя жир у основания хвоста. Этот помогает им перезимовать, однако тут есть некий парадокс в том, что за жир откладывают эти рукокрылые.

Считается, что для зимовки животные предпочитают ненасыщенные жиры, так как при низких температурах они не застывают. Насыщенные жиры, напротив, склонны затвердевать при похолодании. Однако, как обнаружили Эран Левин и его коллеги, большие мышехвосты получают от муравьёв почти исключительно насыщенные жиры. И вообще, по содержанию таких жировых запасов эти летучие мыши оказались чемпионами среди млекопитающих. 

По мнению зоологов, запасать на зиму именно насыщенные жиры больших мышехвостов заставили экологические особенности тех мест, где они зимуют. Мышехвосты обитают на Аравийском полуострове, на севере Египта, в Израиле; на зимовку они собираются в тёплых пещерах Иорданской долины, где температура не падает ниже 20 ˚C. В этих пещерах мышехвосты проводят без воды и еды долгие пять месяцев. 

Исследователи утверждают, что любовь к насыщенным жирам возникла у больших мышехвостов из-за относительно высокой температуры среды во время зимовки. То есть дело не только в том, что проблема застывания или незастывания жировых запасов для этих животных неактуальна, но ещё и в том, что им нужны лишь насыщенные жиры, дабы смягчить действие сравнительно высокой температуры во время спячки.

Конкретные физиологические механизмы тут ещё изучать и изучать, но, так или иначе, склонность мышехвостов откладывать «неподходящие» жиры — явно адаптивный механизм.

Что же до интереса учёных к этим летучим мышам, то он вполне объясним: считается, что анабиоз жёстко связан с понижением температуры, однако большие мышехвосты убеждают нас в обратном, и, кто знает, вдруг изучение этих зверьков поможет раскрыть новые, до сих пор неизвестные особенности этого физиологического состояния.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Список ядовитых животных обогатился целым классом — исследователи из Музея естественной истории в Лондоне (Великобритания) обнаружили ядовитые железы у ремипедий, слепых ракообразных, которые до 1979 года вообще считались вымершими (отдельный класс им выделили в 1981-м). 

Ядовитая ремипедия S. tulumensis. (Фото Björn von Reumont / Natural History Museum.) Живут ремипедии в пещерных водоёмах, что сильно затрудняет изучение их образа жизни. В 2007 году исследователи заметили, что на передних лапах ремипедий есть структура, напоминающая полую иголку. Было высказано предположение, что эта иголка нужна животным, чтобы что-то вводить в жертву. Однако подтвердить это удалось только сейчас: Бьорн фон Реймонт и его коллеги опубликовали в Molecular Biology and Evolution статью, в которой описывают особый резервуар, сообщающийся с иглообразной структурой.

Резервуар этот у ремипедий окружён мышцами — вероятно, чтобы прокачивать его содержимое через полость иглы. Наконец, у этих ракообразных найдены также специальные железы, вырабатывающие яд и сообщающиеся с упомянутым резервуаром. 

Ремипедии впрыскивают в жертву, во-первых, ферменты пептидазы, которые расщепляют белки и помогают превратить жертву в питательный суп, а во-вторых, нейротоксин, который, видимо, обездвиживает жертву. Нейротоксин ремипедий почти идентичен другому, найденному в 2010 году у пауков. 

Вообще, яды пользуются среди членистоногих огромной популярностью, достаточно вспомнить тех же пауков, скорпионов, многоножек, ос. Однако, как ни удивительно, среди 70 тысяч известных видов ракообразных, которые тоже относятся к членистоногим, до сих пор не было ни одного ядовитого. Почему эволюция этой группы пошла по «неядовитому» пути, большой вопрос. Предполагается, что тут сыграл свою роль тип питания ракообразных, которые являются преимущественно фильтраторами или собирателями, подъедающими органические остатки. Ни в одном, ни в другом случае яд не нужен. 

Но, как видим, и тут не обошлось без исключений, и ремипедия Speleonectes tulumensis стала первым и пока что единственным ядовитым видом среди ракообразных.

Опасен ли яд для человека, исследователи сказать пока не могут. Есть много историй о таинственной гибели ныряльщиков, занимающихся дайвингом в подземных водоёмах. Кто знает, возможно, эти случаи произошли как раз по вине ремипедий...

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА

Учёных из Технологического института Джорджии (США) не упрекнёшь в том, что они занимаются скучными вещами! Три года назад они выступили с фундаментальным исследованием того, как животные отряхиваются от воды, а сейчас Патрисия Янг и её коллеги готовы рассказать нам, как животные мочатся — пардон, опорожняют мочевой пузырь.

Разные млекопитающие тратят на мочеиспускание примерно одно и то же время. (Фото Tino Soriano.)Слоны, коровы, козы и собаки тратят на малую нужду примерно одинаковое время, около 21 секунды. Однако стоит представить рядом слона и собаку, чтобы задуматься: почему столь разным животным, у которых и размер мочевого пузыря, и количество скапливающейся в нём жидкости сильно разнятся, нужно одинаковое время на то, чтобы помочиться?

Авторы работы провели немало времени, изучая видеозаписи соответствующего, так сказать, содержания и сравнивая результаты наблюдений с данными о мочевыводящей системе у разных видов млекопитающих. В итоге им удалось вывести общее «уравнение мочеиспускания», важная роль в котором была отдана силе гравитации. 

По словам учёных, у слона, чей мочеиспускательный канал в диаметре достигает 10 см, а в длину — 1 м, моча по мере движения в этой трубе разгоняется за счёт гравитации, и это позволяет животному опорожниться за такое же время, что и козе.

Млекопитающие среднего размера вроде собак или коз (и, надо полагать, нас с вами) не могут рассчитывать на ускоряющую силу гравитации, а потому поток их мочи не столь стремителен. Но, с другой стороны, у таких зверей меньше размеры мочевого пузыря, так что в общем зачёте они финишируют за то же время, что и слоны.

Кроме того, авторы утверждают, что размер животных влияет на время мочеиспускания, но в довольно малой степени, то есть очень большой прирост в размере даёт очень небольшие изменения во времени, затрачиваемом на малую нужду.

Однако этот закон имеет свои ограничения. Очень маленькие млекопитающие наподобие мышей и рукокрылых тратят на это дело секунду–две. Тут всё решают вязкость и силы поверхностного натяжения, из-за которых, кстати, след мочи мелких зверьков выглядит как цепочка капель. 

Свои результаты исследователи собираются доложить на съезде Отделения гидродинамики Американского физического общества, который пройдёт в следующем месяце в Питсбурге. Несмотря на некоторую причудливость темы, авторы работы уверены, что их результаты могут пригодиться на практике — в первую очередь ветеринарам, которым приходится иметь дело с расстройствами мочевыводящей системы у животных.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА