Вопрос «Какой хищник самый умелый?» уместен в детском мультфильме, где не нужно слишком уж погружаться в тонкости экологической науки, — ведь понятно, что каждый хищник приспособлен для жизни в собственной экологической нише, а потому было бы странно сравнивать, скажем, тигра и белую акулу. 

Альпийский тритон в сухопутном облике (фото Kirchroa). Однако именно по такому критерию — приспособленности хищников к той или иной нише — всё же можно выделить среди них самого успешного. Как ни парадоксально, «самым совершенным хищником» оказался альпийский тритон.

Особенности образа жизни этой амфибии давно известны: появляется на свет, как и прочие земноводные, в воде, после превращения во взрослую форму уходит на сушу, где и проводит осень и зиму, а весной возвращается в водоём, чтобы оставить потомство. При этом меняется и анатомия тритона: например, когда ему настаёт время снова идти в воду, у него появляется боковой орган вроде боковой линии у рыб, с помощью которого он чувствует колебания воды. (И это если не считать брачного наряда и гребня на спине.) 

При этом тритон в буквальном смысле ест всё, до чего может дотянуться, будь то на суше или в воде. Многие виды могут охотиться и там и здесь, но обычно в таком случае есть хоть какие-то предпочтения. А вот у тритона предпочтений нет. При смене среды обитания он меняет и охотничью стратегию. Эту экологическую особенность амфибии удалось установить Эгону Хейссу (Egon Heiss) из Венского университета (Австрия). В течение года он и его коллеги снимали на видео охотящихся альпийских тритонов: животным, которые находились либо в «водной», либо в «сухопутной» фазе, подкидывали личинок насекомых и наблюдали, как тритоны будут с ними обращаться.

 Под водой тритоны подкрадывались к личинке и втягивали её в рот вместе с водой. На суше амфибии вели себя слегка иначе: они хватали жертву языком, подобно тому как это делают лягушки (хотя язык тритонов заметно уступает лягушачьему). 

То есть для суши и для воды у альпийских тритонов припасены два разных способа, чтобы отправить добычу в рот, — втягивание с потоком воды и использование языка. Подобная двойная охотничья специализация больше ни у кого не встречается: другие тритоны могут использовать язык на суше, но под водой вынуждены просто хватать добычу зубами; что же до лягушек, то они «пищу» в воде вообще не ловят. Впрочем, если альпийского тритона, который был в «водном» состоянии, доставляли на сушу и предъявляли ему добычу, то он брал её в пасть, относил в воду и там уже засасывал её!

Так или иначе, если судить не по свирепости, а по приспособленности к той или иной среде обитания, то альпийские тритоны действительно продвинулись дальше других: они приспособились охотиться как на суше, так и в воде. При этом никаких анатомических изменений, предназначенных для охоты, с ними как раз не происходит, то есть всё дело только в поведении.

По мнению авторов, древнейшие животные, которые начали выходить на сушу, могли точно так же обходиться одной и той же анатомией, чтобы добывать себе пищу в обеих средах, и всё, что от них требовалось, — это определённая пластичность в поведении. 

Результаты исследований опубликованы в Journal of Experimental Biology.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА