Гигантские кальмары рода Architeuthis распространены в умеренных и субтропических водах Атлантического, Тихого, Индийского океанов — то есть не будет большим преувеличением сказать, что эти огромные головоногие живут по всему миру. В длину они достигают более пятнадцати метров, весят сотни килограммов, и врагом их считается только кашалот: этот кит единственный из всех крупных морских хищников может опускаться на 600-метровую глубину, где эти моллюски обычно встречаются.

Гигантские кальмары могут достигать 18 метров в длину, с учётом длины щупальцев. (Фото авторов работы.)До поры до времени гигантские кальмары жили только в легендах, потом они стали попадаться рыбакам, наконец, в 2002 году был сфотографирован настоящий живой гигантский кальмар. (Тут следует уточнить, что слово «гигантский» — это именно родовое биологическое название, так как есть ещё одна группа больших головоногих, которые называются колоссальными кальмарами.)

Зоологи постепенно изучали образцы гигантских кальмаров, которые попадали к ним в руки, и в итоге пришли к выводу, что Architeuthis — это род, объединяющий несколько видов, причём некоторые из них, скорее всего, ещё даже не открыты. На сегодня описано восемь видов гигантских кальмаров, и один из признаков, который заметно различается у разных видов, — форма клюва. В пользу существования многих видов гигантских кальмаров говорило также и то, что их находили, как было сказано, по всему свету. В действительности же, если не считать инвазивные виды, почти не существует животных, которые жили бы на такой колоссальной территории, оставаясь одним видом: разные условия среды, границы между территориями неизбежно приводят к тому, что вместо одного вида появляется несколько, специфичных для того или иного ареала.

Но гигантский кальмар оказался исключением. Томас Гилберт из Копенгагенского университета (Дания) вместе с коллегами исследовал митохондриальную ДНК, взятую из добытых по всему миру сорока трёх образцов. Митохондриальная ДНК используется как один из основных молекулярных «видоразграничительных» признаков: чем раньше в эволюционной истории разошлись виды, тем больше различий будет в ДНК митохондрий, которая вообще-то довольно консервативна. И вот, как пишут исследователи в журнале Proceedings of the Royal Society B, у разных видов гигантских кальмаров на 20 тысяч пар оснований митохондриальной ДНК приходится очень мало различий — всего 181. То есть, несмотря на огромную распространённость, вся популяция гигантских кальмаров представляет собой один вид (если судить по митохондриальной ДНК).

Причин такого несоответствия может быть две. Первая — это резкое вымирание вида, однако странно было бы предположить, что вид вымирал равномерно по всей территории. Вторая — внезапный рост численности и интенсивное расселение. Произойти это могло, например, из-за развития китобойного промысла и уменьшения численности кашалотов. Однако, по словам исследователей, изменения в ДНК у кальмаров произошли между 700 тыс. и 30 тыс. лет назад, то есть до появления какой-либо цивилизации.

Правда, стоит сказать, что авторы работы пока ещё не делают окончательных выводов, собираясь проверить, не упустили ли они что-нибудь в ДНК митохондрий кальмаров. А заодно и просеквенировать ядерную ДНК на предмет различий между разными видами этих гигантских моллюсков.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Обнаружены зубы обезьян Старого Света, которые на 3 млн лет древнее образцов, найденных ранее.

Носачи, фото википедияПредставители семейства мартышковых сегодня обитают в Африке и Азии. В отличие от родичей из Нового Света — широконосых обезьян, они не могут брать интересующие их предметы хвостом.

Современные мартышковые появились в эпоху миоцена, которая продолжалась 23–5 млн лет назад и в которую на планете впервые появились обширные луга. Происхождение и последующая диверсификация обезьян Старого Света остаётся неясной из-за нехватки африканских ископаемых образцов возрастом 6–15 млн лет.

Новой (и самой старой) находке 12,5 млн лет. По-видимому, экземпляр относится к ранним тонкотелым обезьянам, то есть к предку нынешних колобусов и носачей. «Обывателя может удивить, что обнаружение одного-единственного моляра свидетельствует о существовании тонкотелых обезьян в те стародавние времена, однако это столь же убедительно, как свидетельство одного-единственного крошечного фрагмента разбившегося инопланетного корабля о разумной жизни за пределами нашей планеты», — подчёркивает Джеймс Росси из Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук (США).

Окаменелости были найдены в 2006 году на холмах Туген в Западной Кении. В жарком и сухом скрэбе работать очень тяжело. «Автомобили постоянно ломаются, и однажды у нас закончилась питьевая вода, так что мы едва не остались там навечно», — вздрагивает г-н Росси.

Находка состоит из двух зубов — моляра и премоляра, которые могут быть останками представителей двух различных видов обезьян массой около 4,5 кг. Форма зубов говорит о том, что обезьяны активнее, чем их потомки, питались листьями, а также, возможно, семенами.

Исследователи полагают, что находка проливает новый свет на контекст, в котором возникли обезьяны Старого Света. Например, она говорит о том, что ранние тонкотелые обезьяны, видимо, сосуществовали с другими, более архаичными приматами, и конкуренция с мартышковыми способствовала вымиранию прочих групп.

По мнению учёных, ранние тонкотелые обезьяны не напрасно питались семенами и незрелыми плодами. Такая диета помогла кишечнику приобрести способность к перевариванию более сложного материала вроде листьев.

Результаты исследования опубликованы в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Биоинженерам удалось получить клонированный эмбрион лягушки, вымершей 30 лет назад. Это дает надежду, что в будущем ученые смогут «воскрешать» исчезнувшие виды.

Клонирование было осуществлено австралийскими специалистами из Университета Нового Южного Уэльса под руководством профессора Майка Арчера.

В эксперименте использовались образцы ткани австралийской лягушки Rheobatrachus silus, замороженные еще в 1970-х годах. Эта амфибия, последние представители которой были встречены в 1983 году, отличалась необычным репродуктивным поведением. Самки лягушки заглатывали оплодотворенную икру и затем вынашивали ее у себя в желудке, так что лягушата появлялись на свет изо рта своей матери.

Чтобы «воскресить» этих необычных существ, специалисты решили использовать яйцеклетки лягушек близкого вида Mixophyes fasciolatus. Инактивировав их собственные ядра, они заменили их ядрами из замороженных тканей Rheobatrachus silus. В результате некоторые из яйцеклеток начали спонтанно делиться и достигли стадии бластулы – первого этапа эмбрионального развития, когда образуется шарик из зародышевых клеток.

Оказалось, что все зародышевые клетки содержат генетический материал вымершего вида. Несмотря на то, что эмбрионы не просуществовали и нескольких дней, ученые расценивают их создание как значительный успех на пути клонирования исчезнувших организмов. «На наших глазах Лазарь восстал из мертвых, геном вымершей лягушки заработал», -- подчеркнул профессор Арчер.

По мнению исследователей, эксперимент показал, что техника глубокой заморозки биологического материала может быть использована для спасения исчезающих амфибий: заморозив образцы тканей таких видов, в будущем их можно будет вернуть к жизни. Напомним, что в настоящее время существуют проекты клонирования таких вымерших видов, как шерстистый мамонт и птица додо.

Источник: infox.ru

Мы привыкли считать львов бездельниками, которые сидят на шее у львиц, появляясь, когда добыча поймана, и лишая своих жён и детей лучших кусков. Во многом, как полагают исследователи из Института Карнеги (США), нелестное представление о львах связано с тем, что в поле зрения зоологов чаще попадали охотящиеся самки. Стиль охоты львиц, загоняющих жертву всем коллективом, известен всем. А вот самцы не склонны к коллективным действиям, поэтому считалось, что они просто бездельничают. Кроме того, как выяснили учёные, охотятся львы на пересечённой местности, в густой и высокой траве, так что их охотничьи повадки долгое время не были известны людям.

Чтобы успешно охотиться, льву нужна высокая трава. (Фото Paul Souders.)Исследователи под руководством Грегори Аснера использовали сканирующий лидар, дабы построить трёхмерную карту местности, в которой охотились львы. Эту карту учёные совместили с данными GPS-датчиков, которыми были снабжены семь львов одного прайда. Датчики позволили проследить за движениями хищников во время охоты и вообще проанализировать круглосуточную активность животных.

Как пишут исследователи в Animal Behavior, в течение дня и львы, и львицы выбирали места с густой растительностью, чтобы отдохнуть и спрятаться от солнца. Но с наступлением сумерек поведение самок и самцов менялось. Когда солнце переставало печь, львицы выходили на открытые места с редкой растительностью: они и охотились, и отдыхали там, где местность хорошо просматривалась.

Самцы же и ночью оставались в густых дебрях, где вели засадную охоту. Издали заметить добычу они не могли, но и добыча их не видела, и потому нападение в густых, непроницаемых травах и кустах было успешным, хотя никто львам не помогал. Понятно, почему исследователи долгое время почти ничего не знали об охоте самцов: все сведения на эту тему появлялись в результате полевых наблюдений, а наблюдать ночью, в густых зарослях за огромным хищником, который сам притаился и поджидает жертву, не слишком удобно и довольно опасно.

Понятно и то, что львы сильно зависят от характера местности: если в саванне не будет участков с густой растительностью, то и сидеть в засаде будет негде. Что же касается той добычи, которую приносят львицы, то тут учёным ещё предстоит выяснить, насколько в действительности самцы зависят от усердия своих «жён» и смогут ли самки прокормить своих самцов, если тем действительно станет негде охотиться.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Кинорежиссёр Джеймс Кэмерон не нашёл никаких свидетельств жизни, погрузившись в прошлом году под воду почти на 11 км в самой глубокой точке Мирового океана. Оказывается, ему надо было взять с собой микроскоп и заглянуть на несколько сантиметров глубже.

Марианская впадина.Ронни Глуд из Университета Южной Дании и его коллеги обнаружили необычайно высокий уровень микробной активности в отложениях на месте погружения г-на Кэмерона — в Бездне Челленджера на западе Марианской впадины.

Учёные отправили в жёлоб автономные датчики и сборщики образцов, которые смогли измерить активность микроорганизмов в верхнем 20-сантиметровом слое осадка на морском дне. Давление там почти в 1 100 раз больше, чем на поверхности. Ещё большей проблемой является поиск пропитания. Пища встречается лишь в форме детрита, опускающегося с поверхности океана. Основная его часть поглощается по пути другими организмами. Лишь 1% органических веществ, образующихся на поверхности, достигает абиссальных равнин, простирающихся на глубине 3–6 км. Каковы же шансы тех, что живут ещё глубже?

Как ни странно, учёные обнаружили, что они весьма высоки. В пробах из Бездны Челленджера бактерии встречаются примерно в 10 раз чаще, чем в образцах из абиссальных равнин: в каждом кубическом сантиметре в среднем находится 10 млн микроорганизмов. К тому же эти глубоководные вдвое активнее своих собратьев.

Г-н Глуд и его коллеги объясняют это тем, что в океанские впадины попадает много осадка. Они широки, их склоны круты, так что осадок скатывается на дно вместе с оползнями.

Примечательно, что совсем рядом, в зоне Северного Тихоокеанского течения, в донных отложениях практически нечего есть, но и там существует жизнь. По-видимому, микроорганизмы способны прижиться где угодно.

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature Geoscience.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Сибирский жулан (лат. Lanius cristatus)

Сибирский жулан (лат. Lanius cristatus), фото википедия

Голос Сибирского жулана

Давно известно, что золотые жилы формируются в минеральных отложениях горячих жидкостей, проходящих через глубокие трещины в земной коре. По новым данным, этот процесс может протекать практически мгновенно — возможно, в несколько десятых долей секунды.

Золотая жила. Фото Shutterstock.Это происходит вдоль трещин (fault jogs), соединяющих основные линии геологических разломов, поясняют Дион Уэзерли из Квинслендского университета (Австралия) и Ричард Хенли из Австралийского национального университета.

Во время землетрясений бока разломов скользят и трутся друг о друга, и такие трещины просто открываются. Учёные заинтересовались тем, что происходит с жидкостью, циркулирующей через трещины. Оказалось, что возникает быстрая разгерметизация, то есть в области высокого давления глубоко под землёй давление резко приближается к тому, что мы испытываем на поверхности. Например, землетрясение магнитудой 4 на глубине 11 км приводит к тому, что давление во внезапно раскрывшейся трещине снижается с 290 до 0,2 МПа (для сравнения: давление на уровне моря равно 0,1 МПа).

Когда минерализованная вода с температурой около 390 °C испытывает подобный перепад давления, жидкость быстро испаряется и минералы кристаллизуются почти мгновенно. Со временем из окружающих пород в щель просачивается всё больше жидкости, и первоначальное давление восстанавливается. Это не происходит одномоментно, и в промежутке возникает крошечная золотая жила.

Чем мощнее землетрясение, тем сильнее упадёт давление, но для золотой жилы это будет уже перебор. Для большого перепада достаточно маленького толчка. Например, при магнитуде 2, которую производит скольжение на 130 мкм вдоль 90 см разлома, давление уже скачет на 50%.

Вот почему породы с отложениями золотосодержащего кварца часто «отделаны» паутиной крошечных золотых жил. «В каждой зоне разлома ежегодно происходят тысячи и сотни тысяч небольших землетрясений, — отмечает г-н Уэзерли. — За сотни тысяч лет крошечные золотые жилки складываются в нечто большее».

Теперь вы знаете, где искать золото, но Такааки Тайра из Калифорнийского университета в Беркли (США) полагает, что польза от исследования этим не ограничивается. Модели землетрясений практически не учитывают давления жидкости при прогнозировании афтершоков, и новые данные могут это исправить.

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature Geoscience.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Палеонтологи нашли первые окаменелые следы яйцеклеток у древних ископаемых птиц, обнаружив, что уже 120 млн лет назад птицы значительно отличались от своих предков. Подобно современным пернатым, они довели число яйцеводов до одного, отказавшись от традиций динозавров.

Образования, напоминающие фолликулы, расположены только с левой стороны, как у современных птиц. (Изображение авторов работы.)Чжунхэ Чжоу, директор Института палеонтологии позвоночных и палеоантропологии АН КНР, и его коллеги изучили экземпляр цзехолорниса — ранней пташки, ещё сохранявшей архаичные черты (например, длинный костистый хвост), — а также пару окаменелостей, принадлежащих энанциорнисовым — другой вымершей группе птиц. Во всех трёх образцах, по мнению авторов, сохранились яичниковые фолликулы — хрупкие образования по одной яйцеклетке в каждом, из которых в дальнейшем могли развиться яйца.

«Нам потребовалось время, чтобы понять, что представляют собой эти странные кольцевые структуры», — признаётся г-н Чжоу. Небольшие образования могли оказаться семенами или маленькими камнями, которые птицы проглотили для измельчения пищи в пищеварительной системе. Но на основе размера, формы и расположения округлых образований учёные исключили альтернативные объяснения и интерпретировали их как яичниковые фолликулы.

Исследователи отмечают, что все фолликулы вроде бы находятся с левого бока птиц — точно так же, как у их современных родственников. Напротив, окаменевшие бёдра овираптозавров (ящеротазовых динозавров-тероподов с оперением и клювами) содержат по два яйцевода с яйцом в каждом, как у современных крокодилов.

Подобно своим пресмыкающимся предкам, древние птицы производили больше яиц за один раз, чем современные. Если бы фолликулы цзехолорниса развились в яйца, он (точнее, она) отложил бы сразу 20 штук, отмечает г-н Чжоу. Две энанциорнисовые произвели бы на свет пять и двенадцать яиц соответственно.

Эти особи ещё очень близки к точке разделения птице- и ящеротазовых динозавров. И, по-видимому, переход от двух яйцеводов к одному связан с эволюцией полёта — ради того чтобы подняться в воздух, будущие птицы отказались от избыточного органа.

Результаты исследования опубликованы на сайте журнала Nature.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

2.7. Животный мир пермского периода

    Пермский период (299,0 ± 0,8 - 251,0 ± 0,4 млн. лет назад)

Рис. 2.7.1. Пейзаж пермского периодаПермский геологический период, карбон - последний период Палеозоя (рис. 2.7.1). Пермский период подразделяют на два отдела: нижний и верхний.

Климат пермского периода характеризовался резко выраженной зональностью и возрастающей засушливостью. В целом можно сказать, что он был близок современному. Во всяком случае, у него было больше сходства с современным климатом, чем у последовавших периодов мезозоя. В начале перми бактерии и грибы научились-таки утилизировать древесину и кислородная катастрофа каменноугольного периода отступила, так и не разразившись как следует. Основное направление эволюционного процесса в пермском периоде – освоение растениями и животными все более засушливых районов, при этом эволюция шла очень быстро и по множеству параллельных направлений.

Начало пермского периода ознаменовалось оледенением на южных материках и, соответственно, понижением уровня моря по всей планете. Однако с продвижением Гондваны к северу суша прогревалась, и льды постепенно растаяли. В то же время на части территории Лавразии стало очень жарко и сухо, и там раскинулись обширные пустыни.

В этот период начинают доминировать позвоночные по некоторым данным к ним относилось до 82% всех живших в тот момент родов животных. Роды и семейства позвоночных в пермском периоде очень быстро возникали и вымирали, большинство пермских родов существовали на протяжении всего лишь 10-20 миллионов лет. 

Рис. 2.7.2. Море пермского периода В каменноугольный период на рифах широко распространились криноидеи. Они образовывали причудливые подводные "сады", закованные в прочный панцирь. По-прежнему в морях (рис. 2.7.2) обитало множество разнообразных плеченогих. У некоторых из них развились раковины с зигзагообразными краями, в результате чего, обе створки раковин прочнее смыкались друг с другом. Колючие брахиоподы жили в толще ила, а брахиоподы на стебельках прикреплялись к любым твердым объектам и даже к раковинам других животных. Однако теперь всем им приходилось оспаривать пищу у новых конкурентов — двустворчатых моллюсков, предков современных венгерок и мидий. Многие двустворчатые моллюски освоили новую для себя среду обитания — донные осадки. При помощи своей сильной мускулистой "ноги" они закапывались в ил. Питались двустворчатые моллюски через специальные трубочки, высунутые на поверхность. Некоторые виды научились даже плавать наподобие современных гребешков, резко захлопывая свои раковины и тем самым толкая себя вперед.

В результате морской животный мир пермского периода был намного беднее каменноугольного. Фораминиферы встречаются редко, резко уменьшается количество губок, кораллов, иглокожих. Возникают новые формы брахиопод, живущие в наше время в Индийском океане. Продолжают существовать мшанки. Они образовывали рифы. Значительного развития достигли рачки остракоды и червеобразные.

Рис. 2.7.3. Parahelicoprion.Самым процветающим классом рыб в перми по-прежнему являются хрящевые рыбы, к ним относится 6% всех пермских родов. Львиную долю хрящевых рыб составляют пластинчатожаберные (5% всех родов), к ним относятся акулообразные — хрящевые рыбы со скрученными в спираль зубами (рис. 2.7.3). Появляются пресноводные акулообразные. Уменьшается количества кистеперых рыб, теперь их менее 2% всех родов. В основном это были не очень большие рыбы, до 90 см в длину. Так же в пермском периоде представлено небольшое количество цельноголовых (современным их представителем являются химеры).

Лучеперые рыбы наконец-то стали распространенным классом. В перми к ним относится 5% всех родов, практически все мелкие пермские рыбы – лучеперые. Продолжают влачить жалкое существование акантоды.

В каменноугольный период в морях появились и новые грозные хищники. Это были аммониты, родственники наутилоидей. Большинство из них, вероятно, охотилось над самой поверхностью морского дна, но некоторые отваживались и на вылазки в открытое море. Мощные челюсти аммонитов легко расправлялись с трилобитами и прочими ракообразными. Впоследствии из аммонитов получились очень эффектные окаменелости. Их раковины украшал сложный узор из бороздок и выпуклостей, а внутренние камеры были разделены пластинами, следы от которых сохранились на поверхности ископаемых раковин в виде набора канавок. На протяжении пермского периода узоры на раковинах аммонитов становились все разнообразнее, а канавки все более завитыми и волнистыми.

Рис. 2.7.4. Животный мир пермского периодаОказавшись среди столь опасных хищников, некоторые "мирные" земноводные стали обзаводиться твердым панцирем. Их хребты прикрывали костные пластины за, что ученые прозвали их "броненосными жабами".

Членистоногие, так бурно развивавшиеся ранее, претерпевали большой упадок в популяции. В следствии снижения содержащегося в атмосфере кислорода до нормального уровня, вымерли все гигантские их представители.

В начале перми земноводные господствовали как на суше, так и в пресных водоемах (рис. 2.7.4). С началом пермского периода земноводные становятся довольно разнообразными. Небольшие формы, величиной в несколько сантиметров, жили рядом с гигантскими предками лягушек, достигавшими размеров быка. Если в карбоне четвероногие составляли примерно половину всех позвоночных, в пермском периоде их доля выросла до 69% всех родов.

Рис. 2.7.5. Archegosaurus.Земноводные различались не только по размерам, но и по образу жизни. Обитали они и в воде, и на суше, питались насекомыми и рыбами, водорослями и папоротниками. Приспосабливаясь к наземным условиям, они все меньше времени проводили в воде. В пермском периоде к данному классу относилось 15% всех родов, наиболее преуспевающей группой были темноспондилы (11% всех родов). Самый процветающий подотряд пермских темноспондилов – euskelia (3% всех родов). Это довольно толстые и малоподвижные животные с массивной головой и коротким хвостом. Длина эускелий составляла от 40 см до 2 м. Среди эускелий особенно интересен platyhystrix, отрастивший на спине раскладной парус для терморегуляции – уникальный случай среди земноводных.

На втором месте среди темноспондилов стоит семейство архегозавровые (archegosauridae) – крупные (от 1,5 до 9 м) пресноводные существа, во взрослом состоянии практически не отличающиеся от современных крокодилов (рис. 2.7.5). Прионозух являлся крупнейшим животным пермского периода.

Рис. 2.7.6. Эриопс.К менее процветающим подотрядам пермских темноспондилов относятся стереоспондилы (до 70 см), затрахидиды и другие.

Другой большой группой земноводных включающие в себя 4% всех пермских родов составляют – лепоспондилы - некрупные существа от 25 см до 1 м, многие из которых полностью или частично утратили конечности.

Рис. 2.7.7. Диплоцераспис.Один из самых грозных хищников той эпохи, эриопс, имел свыше 2 м в длину (рис. 2.7.6). Охотился эриопс на менее крупных земноводных и рептилий, а возможно, и на рыб. Весьма странными хищниками были диплокол и диплоцераспис (рис. 2.7.7) — сплющенные животные с громадными головами в форме бумеранга и глазами, направленными кверху. По всей видимости, они прятались в слое ила на дне водоемов, дожидаясь, пока добыча проплывет прямо у них над головой. Никто толком не знает, почему головы этих хищников были столь странной формы. Возможно, в драке они именно головой наносили противнику боковые удары. А может, это было своеобразное "подводное крыло", помогавшее животному подниматься вверх во время плавания.

    Однако климат становился все суше, и земноводным, с их влажной пористой кожей, приходилось укрываться в немногих влажных оазисах, сохранившихся среди пустынь. Многие из них вымерли. И тогда по земному шару стала стремительно распространяться новая группа животных, лучше приспособленных к засушливой среде обитания, — рептилии (рептилиоморфы). Это была самая представительная группа четвероногих – занимавшая уже не 13% всех родов, а 53%.

Первые рептилии были невелики и похожи на ящериц. Питались они в основном членистоногими и червями. Но вскоре появились и крупные рептилии, охотившиеся на более мелких. Со временем как хищники, так и их жертвы обзавелись крупными и мощными челюстями, чтобы сражаться с многочисленными врагами, и крепкими зубами, прочно сидевшими в ячейках (подобно зубам современных млекопитающих и крокодилов). Таким образом, рептилии становились все крупнее и свирепее.          

Пресмыкающиеся по форме и строению тела сильно напоминали лабиринтодонтов (стегоцефалов). Однако самые примитивные представители данного класса были уже гораздо лучше приспособлены к условиям жизни на суше (имеется в виду способ размножения и развития зародышей). В то время как земноводные, подобно своим предкам — рыбам, размножались, откладывая икру в воду, пресмыкающиеся стали класть яйца непосредственно на суше. Более крупные, чем икра, яйца обладали значительным запасом питательных веществ, что позволяло зародышу развиваться минуя стадию личинки. Детеныши пресмыкающихся отличались от взрослых лишь по величине, личинки же земноводных вели водный образ жизни, отличаясь по своему строению от взрослых особей так, как современные головастики от лягушек. Кладка яиц на суше способствовала образованию у них нескольких оболочек. Оболочки предохраняли яйца от механического повреждения и высыхания, обеспечивали зародыш воздухом. Волокнистая и известковая оболочки предохраняли яйца от растекания, механических повреждений и проникновения бактерий. Белковая оболочка содержала основные запасы воды. Часть ее выделялась в результате окисления жиров, часть поступала из наружной оболочки. По мере развития зародыша возникали и другие оболочки.

Рис. 2.7.8. Парейазвары.Эволюция пресмыкающихся происходила очень быстро, поскольку на суше еще не было животных, способных конкурировать с ними. Еще задолго до конца пермского периода пресмыкающиеся вытесняют стегоцефалов. Примитивные пресмыкающиеся — котилозавры — дали многочисленных потомков, впоследствии захвативших воду, сушу и воздух. Величиной от лягушки до бегемота, они еще имели много признаков лабиринтодонтов, в частности зубы и ребра, располагавшиеся от шеи до хвоста, короткие массивные конечности. Но строение черепа, позвонков, кожи уже было таким же, как у пресмыкающихся.

Более сложной по сравнению с другими пресмыкающимися организацией обладали парейазавры (рис. 2.7.8), размеры которых достигали 3 м. Однако и они имели в плечевом поясе кожные кости, свойственные рыбам и земноводным. Череп парейазавров представлял собой сплошную костную коробку с отверстиями для глаз, ноздрей и теменного органа. Они были травоядными и жили на берегах рек и озер.

Рис. 2.7.9. Представитель пеликозавров - ДиметродонВ середине пермского периода достигли расцвета котилозавры. В начале триаса они вымерли. Появились более организованные и специализированные пресмыкающиеся — потомки котилозавров. Пермские пресмыкающиеся приспосабливались к разнообразнейшим условиям жизни. Большинство групп животных стали более подвижными, а их скелеты — более легкими. Они питались разнообразной пищей: растениями, моллюсками, рыбой.

Появляются и настоящие хищники — пеликозавры (рис. 2.7.9), на позвоночниках которых имелись высокие гребни. У некоторых пресмыкающихся конечности удлиняются, исчезают кожные кости. В височной области черепа возникают дуги, к которым прикреплялась сложная система мышц. Зубы травоядных становятся плоскими, а такой четырехметровый хищник, как иностранцевия, имел уже настоящие клыки.
Среди хищных пресмыкающихся появляются формы, похожие на современных волков, гиен, куниц. Это говорит о том, что образ жизни животных того времени и нынешних был сходным. [1]

    Все пермские пресмыкающиеся делятся на два класса завропсиды – предки современных пресмыкающихся и зверозубые - предки млекопитающих.

Рис. 2.7.10. Представтель парейозавровых Скутозавр.Завропсиды не имели ни волос, ни потовых желез, зато их кожа легко ороговевала, создавая прочную (или не очень) броню. Кроме того, завропсиды из-за особенностей обмена веществ лучше переносили дефицит воды. Завропсиды в перми не так процветали, как синапсиды (см. ниже), к завропсидам относятся всего лишь 13% пермских родов. Наиболее обширная группа пермиских завропсидов относится к подклассу анапсидов являющиеся предками нынешних черепах, к ним относятся 8% всех пермских родов. Наиболее обширным подклассом парарептилий (по другим классификациям - анапсид) в перми были растительноядные проколофоны (procolophonia), в этот отряд входят, в частности, парейазавры (рис. 2.7.10) – очередные бегемотообразные существа, сменившие тапиноцефалов, съеденных горгонопсами. В отличие от тапиноцефалов, парейазавры обзавелись подкожными костяными бляшками, кое-как защищавшими тело от длинных саблезубых клыков. В длину парейазавры достигали 3,5 м. Помимо парейазавров, в отряд проколофон входили и более мелкие ящерицеобразные существа.

Рис. 2.7.11. Капториниды (Captorhinus).Другая большая группа парарептилий (анапсид) – капториниды (2% всех пермских родов рис. 2.7.11). Это самый древний отряд анапсид, он сформировался еще в карбоне, сюда входят ящерицеобразные существа до 75 см в длину, главным образом растительноядные.

В перми от наземных анапсид отделился отряд мезозавров (рис. 2.7.12), это были первые рептилии, вернувшиеся к водному образу жизни. Пермские мезозавры были невелики, достигая размером до одного метра. У мезозавров были иглообразные зубы. Когда животное смыкало челюсти, они вставлялись в межзубные промежутки. Такие зубы играли роль сита. Мезозавр набирал полную пасть маленьких беспозвоночных или рыб, сжимал челюсти, выцеживал через зубы воду и проглатывал все, что осталось в пасти. 

Рис. 2.7.12. МезозаврКроме этих нескольких отрядов существовали так же и другие более мелкие размерами до 60 см.

Вторая эволюционная ветвь завропсид – диапсиды, к ним относятся 5% всех пермских родов. Кратко рассмотрим основные группы пермских диапсид. Ареосцелиды – одна из первых попыток эволюции сделать наземную ящерицу. Пережили расцвет в карбоне, а в пермском периоде постепенно вымирают. Архозавроморфы – предки крокодилов, динозавров и птиц. Относительно крупные (до 2 м), в облике некоторых начинает смутно угадываться нечто динозавроподобное. 

Рис. 2.7.13. Целурозавравус.Первой из летающих рептилий был целурозавравус (рис. 2.7.13), чьи остатки были найдены в Европе и на Мадагаскаре. Он появился еще в пермском периоде. Внешне он напоминал современную летающую ящерицу - летучего дракона Draco volans, обитающую в Юго-Восточной Азии, и великолепно планировал по воздуху. Целурозавравус представляет собой яркий пример так называемой эволюционной конвергенции — процесса, при котором существа, не родственные между собой, приобретают сходные черты. Целурозавравус достигал 40 см в длину. По бокам у него выступали очень длинные ребра с натянутой между ними кожистой пленкой. Размах этих жестких «крыльев» достигал 30 см. Легкий скелет и череп рептилии снижали общий вес тела, на затылке у нее находился гребень, улучшающий аэродинамические качества.

В пермском периоде были предки ящериц и змей - лепидозавроморфы.

Примитивные антракозавры являвшиеся переходным звеном от земноводных к пресмыкающимся, в пермском периоде еще не вымерли, хотя постепенно приходили в упадок. К ним относятся 4% всех пермских родов. Они вели полуводный образ жизни, в длину достигали 2-3 м, но большинство видов были гораздо мельче.
Кроме перечисленных групп завропсидных в пермском периоде были и другие менее многочисленные отряды.

    Как уже выше говорилось, другим большим классом пресмыкающихся живших в пермском периоде были зверозубые. Их зубы, как и зубы млекопитающих, различались между собой по форме. У них были резцы, клыки и бугристые коренные зубы. Нижняя челюсть состояла из одной зубной кости, а не из нескольких, как у рыб, земноводных и типичных пресмыкающихся. Подобно млекопитающим, зверозубые пресмыкающиеся имели вторичное костное нёбо, отделявшее носоглотку от ротовой полости. Это позволяло млекопитающим жевать пищу. Зверозубые похожи на млекопитающих также по строению лопаток и таза. Все это свидетельствует о том, что зверозубые были предками млекопитающих.

Рис. 2.7.14. Иностранцевия.К концу пермского периода возникла группа более подвижных зверообразных рептилий — так называемые горгонопсы (рис. 2.7.14). У ранних рептилий ноги располагались по бокам туловища, как у многих современных ящериц. Поэтому передвигались они только вразвалку, и тела их при ходьбе изгибались из стороны в сторону. А вот у рептилий горгонопсов ноги росли под туловищем. Это позволяло им делать более длинные шаги, а значит, и быстрее бежать. Многие горгонопсы были вооружены громадными клыками, способными пропарывать толстые шкуры панцирных рептилий.

Рис. 2.7.15. Представитель варанопсеидов - Варанодон (Varanodon). Зверообразныерептилии, или синапсиды, появились на Земле ближе к концу каменноугольного периода и были самой процветающей группой риптилиоморфов пермского периода в которую входило до 36% всех родов. Эти животные постепенно эволюционировали в сторону млекопитающих – отращивали клыки, шерсть и потовые железы, учились держать постоянную температуру тела и т.п. В отличие от большинства других эволюционных деревьев, эволюционное дерево синапсид похоже не на развесистый куст, а на еловую веточку, у которой есть четко определенное направление роста, а все боковые ответвления далеко не вырастают. Поэтому мы рассмотрим подгруппы синапсид не в порядке убывания родового разнообразия, а в том порядке, в каком они ответвлялись от «генеральной линии».            

Наиболее примитивные из них, пеликозавры (единственный отряд рептилиоморфов карбона принадлежащий у классу синапидов рис. 2.7.9), развились во множество различных видов и стали самыми крупными и распространенными рептилиями той эпохи. У большинства пеликозавров имелись большие зубы, и можно сделать вывод, что они охотились на крупную дичь. Некоторые виды перешли на растительный корм. Растения намного медленнее перевариваются, стало быть, желудки растительноядных пеликозавров должны были вмещать по многу пищи и надолго. Значит, сами эти животные должны были увеличиться в размерах. Однако очень скоро и плотоядные рептилии (хищники) стали крупнее.

Самыми древними из них были казеазавры занявшие в перми 3% всех родов. По идее, они должны были ответвиться еще в карбоне, но их останки известны лишь с ранней перми. Размеры казеазавров составляли от 1,2 до 6,1 м, масса достигала 2 т, большинство были растительноядными, но было одно насекомоядное семейство. К казеазаврам относятся крупнейшие наземные животные перми, однако большие размеры не спасли их от быстрого вымирания, во второй половине пермского периода их съели горгонопсы, о которых пойдет речь ниже. 

    Вторая ветка, также отделившаяся от «генеральной линии» отряда пеликозавров еще в карбоне – семейство варанопсеидов (3% всех пермских родов рис. 2.7.15). В перми они заметно подросли (до 1,5 м), но других существенных изменений с ними не произошло.

У офиакодонтов и эдафозавров расцвет пришелся на карбон, в перми они доживают остатки своего века. Единственное интересное, что с ними произошло – появился гигантский офиакодон 3,6 м в длину.

Рис. 2.7.16. Ивнтозавр.В начале перми появившиеся в конце карбона предки млекопитающих сфенакодонты переживали расцвет (3% всех родов), это были самые крупные и продвинутые хищники своего времени, крупнейшие из них достигали в длину 4,5 м.

Другим более продвинутым отряд принадлежащий к классу синапсидов, появившийся в пермском периоде, были терапсиды, к ним относятся 25% всех пермских родов. У терапсид конечности не торчали в стороны, как у пеликозавров и современных крокодилов, а располагались под туловищем почти вертикально, это позволяло им бегать, хотя и не очень быстро – изгибать позвоночник для ускорения бега они еще не умели. Ни чешуи, ни шерсти у терапсид не было, у многих на морде росли осязательные волоски, примерно как усы у кошек. У хищных терапсид были хорошо выражены клыки. Первая группа, отделившаяся от «генеральной линии» отряда терапсид принадлежали к роду биармозух (4% всех родов). Это были хищники размером от 1 до 6 м, крупнейший из них – ивантозавр (рис. 2.7.16), названный в честь И.А. Ефремова.            

Рис. 2.7.17. Tapinocephalus, Struthiocephalus, Lycosuchus, Robertia and Bradysaurus.Следующим большим подотрядом терапсидов были дейноцефалы (7% всех пермских родов). Эти животные отличались очень крупным черепом с очень толстыми костями. Крупнейшим инфраотрядом дейноцефалов были тапиноцефалы (5% всех пермских родов), большинство из них составляли растительноядные бегомотоподобные существа 2,5-5 м в длину и до 2 т весом. Характерная особенность растительноядных тапиноцефалов – здоровенная лобная кость до 30 см в толщину. Скорее всего, тапиноцефалы использовали ее примерно так же, как современные бараны используют рога. Тапиноцефалы не ели траву (ее в пермском периоде практически не было), а обгрызали нижние ветки древовидных папоротников или жевали полусгнившие стволы. Коренных зубов у тапиноцефалов не было, они жевали пищу передними зубами, эта странность объясняется тем, что у тапиноцефалов (как и у всех других животных, рассмотренных к этому моменту) еще не было вторичного нёба, отделяющего ротовую полость от носоглотки, они не могли жевать и дышать одновременно. Тапиноцефалы (рис. 2.7.17) – первые животные, обзаведшиеся потовыми железами, с этого момента раскладной парус на спине стал не нужен.

Рис. 2.7.18. Антеозавр.Среди тапиноцефалов особое место занимает семейство титанозухов. Подобно кабанам, эти существа перешли от чисто вегетарианской диеты к более универсальной – при случае употребляли падаль и, возможно, охотились на мелкую беззащитную добычу (например, детенышей других тапиноцефалов).

Другим, не столь процветающим семейством, подотряда дейноцефалов являлись антеозавры (рис. 2.7.18). Это были крупные хищники, типа медведей, от 2,5 до 6 м в длину (вместе с хвостом), но относительно стройные – не более 600 кг. Интересно, что у них вместо нёба развились специальные каналы в костях черепного дна, обеспечивающие дыхание во время еды другим способом, чем у современных животных.

Последнее, самое маленькое семейство дейноцефалов – эстеменнозухи. Эти крупные (до 4 м) растительноядные животные имели на голове маленькие рожки.

Следующим представителем отряда терапсидов был подотряд аномодонтов (4% всех пермских родов рис. 2.7.19). Это были небольшие существа от 20 см до 1,2 м в длину, растительноядные и насекомоядные. Некоторые из представтелей данного подотряда жили в норах. Часть аномодонтов имели на верхней челюсти два больших клыка, которые использовались для выкапывания из земли съедобных кореньев. Аномодонты – первые синапсиды, имевшие вторичное нёбо, хотя и не на всю длину, как у млекопитающих. В отличие от более примитивных синапсид, аномодонты могли нормально пережевывать пищу, многие делали это не зубами, а роговыми наростами на челюстях, как у современных черепах. У некоторых крупных аномодонтов на голове были небольшие рога. Забегая вперед, заметим, что аномодонты – самые примитивные из синапсид, доживших до конца пермского периода.

Рис. 2.7.19. Представитель подотряда аномодонтов - dicynodontia.Другим отрядом синапсид являлись териодонты (зверозубые ящеры). Эти животные имели нормальный набор зубов, как у млекопитающих – резцы, клыки и коренные зубы. У некоторых териодонтов клыки (а может, и другие зубы) могли меняться неограниченное количество раз, очень жаль, что млекопитающие в дальнейшем утратили эту способность. К териодонтам относятся 8% всех пермских родов, львиную их долю (5% всех пермских родов) составляют представители подотряда горгонопсов – первая попытка эволюции создать саблезубого тигра. Далеко не у всех горгонопсов клыки были реально саблезубые, у многих горгонопсов клыки ненамного превосходят размеры, обычные для крупных хищников современной эпохи. Горгонопсы были первыми существами, способными быстро бегать на короткие дистанции. В конце пермского периода горгонопсы доминировали во всех экологических нишах крупных наземных хищников, ранее перечисленные хищники не выдержали конкуренции с ними и быстро вымерли. Размеры горгонопсов составляли от 1 до 4,3 м. Мелкие горгонопсы внешне похожи на современных диких собак, что неудивительно – экологическая ниша та же самая. Большая часть горгонопсов была впервые описаны российскими палеонтологами, что нашло отражение в их названиях: иностранцевия (в честь А.А. Иностранцева, крупнейший из всех горгонопсов рис. 2.7.14), вяткогоргон (рис. 2.7.20) и даже православлевия.

Рис. 2.7.20. Вяткогоргон.Другой подотряд териодонтов – тероцефалы. У некоторых тероцефалов было полностью построенное вторичное нёбо, но оно было построено по-другому, чем у млекопитающих – из других костей черепа. В отличие от горгонопсов, конечности тероцефалов были широко расставлены, что не позволяло им быстро бегать. Некоторые тероцефалы, например, эучамберсия (рис. 2.7.21) имели ядовитые зубы, как у современных змей.

Рис. 2.7.21. Эучамберсия.В поздней перми возникли и другие виды зверообразных рептилий, например дицинодонты (рис. 2.7.22). Одни из этих видов были величиной не больше крысы, а другие размерами не уступали корове. В основном они обитали на суше, однако некоторые перешли к водному образу жизни. Зубы дицинодонтов сидели в ячейках, правда, у большинства сохранилась лишь пара крупных клыков для перекусывания растений. По всей вероятности, дицинодонты имели роговые клювы наподобие черепашьих. У некоторых были бивнеобразные клыки — возможно, ими разрывали почву в поисках съедобных корней.

    Ближе к концу пермского периода некоторые группы рептилий стали теплокровными. Это означало, что они могли дольше сохранять активность и им не нужно было долго согреваться по утрам после холодной ночи. Для поддержания необходимой температуры тела, им приходилось быстрее переваривать пищу, дабы извлекать из нее нужное количество тепловой энергии.

Последний и самый продвинутый подотряд териодонтов – цинодонты (рис. 2.7.23)– прямые предки млекопитающих. Эти теплокровные животные уже были полностью покрыты шерстью, они являлись почти млекопитающими. У представителей данного подотряда, развились различные по назначению зубы, как у современных млекопитающих. Острые долотообразные передние зубы (резцы) служили для захватывания и откусывания пищи. Кинжаловидные клыки могли разрывать добычу на куски, а плоскими коренными зубами со множеством режущих кромок цинодонты жевали и перемалывали пищу.

Рис. 2.7.22. Представитель дицинодонтов - Листрозавр (Lystrosaurus)Черепа цинодонтов изменились: появились сильные челюстные мышцы, необходимые для пережевывания. Ноздри отделяла ото рта специальная пластинообразная структура — нёбо, как у крокодилов. Поэтому цинодонты могли дышать носом, даже когда их пасть была набита едой, что, в свою очередь, позволяло им тщательнее пережевывать пищу. Возможно, по обе стороны морды у них имелись крохотные ямки, из которых росли усы. Ученые полагают, что для поддержания необходимой температуры тела у цинодонтов выработался шерстяной покров. В общем, они были очень похожи на млекопитающих. Есть даже мнение, что утконос и ехидна – на самом деле цинодонты, сохранившиеся до наших дней. В перми цинодонты только-только возникли, известно всего несколько родов. Это были небольшие (до 60 см) существа, насекомоядные, хищные и рыбоядные (как современные выдры). Это наши далекие предки. [2] Однако в то самое время, когда цинодонты начали распространяться по планете, на авансцену вышла новая, куда более грозная группа рептилий — динозавры. Перед лицом столь страшного врага смогли уцелеть лишь немногие виды маленьких теплокровных цинодонтов. А выжили они потому, что вели активный образ жизни даже на холоде, то есть добывали себе пищу по ночам, когда громадные динозавры были малоподвижны. Большинство цинодонтов вымерло в конце пермского периода, но некоторым удалось дожить до начала триаса. Их потомкам суждено было пережить эпоху динозавров и положить начало новой, высокоорганизованной группе животных — млекопитающим, будущим властителям Земли. [3]

Рис. 2.7.23. Цинодонт.Не все терапсиды хорошо укладываются в приведенную схему, есть переходные и экзотические формы, которые непонятно, как классифицировать, такие как тетрацеротопсы, фтиносухи и камагоргоны.

    Вообще, пресмыкающиеся разных и одних и тех же пермских материков существенно отличались друг от друга, что говорит о существовании различных климатических зон.

    Конец перми ознаменовался грандиозными катаклизмами. Сталкивались материки, вздымались новые горные хребты, море то наступало на сушу, то вновь отступало, климат часто и резко менялся. В атмосферу в больших количествах выделялись озоноразрушающие газы такие как сероводород и метан, что привело почти к полному разрушению озонового слоя планеты. Миллионы животных и растений не смогли приспособиться ко всем этим переменам и исчезли с лица Земли. В ходе этого величайшего в истории планеты вымирания погибло больше половины всех животных семейств. Особенно пострадали виды, обитавшие на мелководье. Полностью вымерло свыше 90 процентов наземных и 70% морских животных, включая более половины всех видов земноводных и большую часть аммонитов. Древние морщинистые кораллы также исчезли, и им на смену пришли современные рифообразующие кораллы. Ну и, наконец, произошло окончательное вымирание трилобитов.

Пытаясь объяснить столь масштабное вымирание в пермский период, ученые выдвигали множество различных гипотез. Многие виды животных утратили привычную среду обитания из-за поднятия горных хребтов и исчезновения морей, озер и рек. Какие-то виды не смогли пережить резкие изменения климата, вызванные дрейфом материков. Некоторые сошли со сцены из-за конкуренции между видами, намного усилившейся при слиянии материков.

Особенно большие потери понесли животные, обитавшие в пресных водоемах и в Мировом океане. О причинах этого мы можем только догадываться. Чем засушливее становился климат, тем больше воды испарялось из рек и озер, и в итоге они стали более солеными. В наши дни в пермских горных породах обнаружены значительные солевые отложения. Возможно, содержание солей в воде неоднократно менялось, и многие морские животные так и не смогли приспособиться к подобным колебаниям.

Животный мир перми

<< Животный мир карбона<<

|>> Животный мир триаса>>

А.С.Антоненко

Рыжехвостый жулан (лат. Lanius isabellinus)

Рыжехвостый жулан (лат. Lanius isabellinus), фото википедия

Голос Рыжехвостого жулана