У некоторых видов самки могли бы с полным основанием предъявить своим самцам претензию, что те заедают им жизнь. Так, несколько лет назад у дрозофил и нематод обнаружился странный феномен: присутствие самцов сокращает жизнь самкам и гермафродитам, выступавшим в качестве самок.

Нематода C. elegans с яйцами и детёнышами (фото Carolina Biological).Некоторые исследователи предложили этому простое объяснение: дескать, спаривание вызывает у самок (или гермафродитов) сильный стресс, который и сокращает продолжительность жизни. Однако, как считают исследователи из Медицинской школы Стэнфорда (США), дело вовсе не в сексе: просто самцы стараются дать преимущество своему потомству, а потому заставляют экс-партнёршу умереть пораньше, дабы она не успела спариться с конкурентом.

Анна Брюне (Anne Brunet) и её сотрудники экспериментировали с нематодами Caenorhabditis elegans. В популяциях этих почвенных червей самцы составляют от 0,01 до 0,1%, остальное приходится на гермафродитов. Впрочем, хотя гермафродиты могут оплодотворять сами себя, они предпочитают найти цельного, если можно так выразиться, самца, так как в этом случае получается произвести больше потомства.

По словам исследователей, пребывание самцов нематод вместе с гермафродитами уменьшало продолжительность жизни последних на 20%. Причём, что важно, этот эффект сохранялся даже тогда, когда самцы и гермафродиты не могли непосредственно контактировать друг с другом или же когда гермафродиты были стерильны и не размножались в принципе. Более того — эффект сохранялся даже тогда, когда гермафродитов помещали туда, где самцы находились некоторое время назад, а теперь там было пусто. То есть дело явно не в сексе и не в расходах энергии на потомство. Гермафродиты при этом выглядели так, будто у них ускорились процессы старения, и подобное происходило даже с теми, кто был довольно устойчив к другим видам стресса.

Объяснение оставалось одно: самцы выделяют некие вещества, которые оказывают фатальное действие на их партнёров. И действительно, когда эксперимент повторяли с самцами, у которых была нарушена секреция феромонов, или же с гермафродитами, у которых чувствительность к феромонам была понижена, то никакого ускоренного старения не отмечалось. И хотя исследователи пока не могут сказать, какой именно феромон тут командовал, им удалось определить молекулярно-генетические изменения, происходившие у гермафродитов. Бóльшая часть генов, которые реагировали на феромоны, отвечала за функционал в нейронах, и изменения в активности этих генов запускали нейродегенеративные процессы. Когда работу хотя бы одного гена блокировали, эффект преждевременного старения ослабевал.

Авторы уверяют, что этот феномен имеет место и в природных условиях, где самцы встречаются намного реже и их никто не собирает в одной лабораторной посудине. Исследователи поставили аналогичные опыты ещё с несколькими дикими, нелабораторными линиями Caenorhabditis elegans и несколькими видами нематод — и убедились, что и у них самцы тоже ускоряют старение потенциальных партнёров. То есть эта способность могла возникнуть 20–30 млн лет назад. Ускоренное старение происходило не только у видов с гермафродитами, но и у тех нематод, которые были чётко разделены на самцов и самок.

Объяснить это, как уже сказано, можно тем, что самцы стараются избавить своё потомство от конкуренции с потомством другого самца, который, чего доброго, спарится с этой же самкой или гермафродитом. Здесь следует помнить, что нематоды о «детях» не заботятся, поэтому самку можно убить безо всяких последствий для следующего поколения. Что же до высших позвоночных, то у них детёныши редко когда выживают без родительского присмотра, поэтому война полов у птиц и зверей вряд ли принимает столь своеобразные формы.

Впрочем, сами авторы работы говорят, что было бы весьма интересно проверить, не влияет ли на продолжительность жизни самцов и самок млекопитающих общение с особями противоположного вида. Многие мужчины и женщины со всей уверенностью ответили бы на этот вопрос утвердительно — но, разумеется, по-разному.

Результаты работы будут опубликованы в журнале Science.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Для фотосинтеза в клетках растений, водорослей и цианобактерий существуют огромные белковые комплексы, среди которых есть антенны-фотоуловители, реакционные центры, переносчики электронов и пр. И если говорить, например, о сине-зелёных водорослях (которые, как считается, дали нашей планете кислород), то у них вся эта куча белков объединена в три модуля, называющиеся фикобилисомой, фотосистемой II и фотосистемой I.

Фотосинтетический мегакомплекс цианобактерий; над плоскостью мембраны выступают фотоуловительные антенны фикобилисомы, а под ней располагаются комплексы фотосистем I и II. (Иллюстрация Haijun Liu / Washington University in St. Louis.)Понятно, что эти комплексы должны располагаться рядом друг с другом и особым образом контактировать — чтобы перенос энергии проходил быстро и эффективно, иначе никакой выгоды от всей фотосинтетической машины не будет. Однако до сих пор исследователи могли изучать только разъединённые компоненты фотосинтетического аппарата. Хотя и предполагалось, что они должны быть соединены, этого никак не удавалось увидеть экспериментально, и даже уверенности в том, что такой мегакомплекс существует, не было.

И вот стараниями Роберта Бланкеншипа (Robert Blankenship) и его коллег из Вашингтонского университета в Сент-Луисе (США) такой комплекс всё-таки удалось увидеть.

Исследователи экспериментировали с сине-зелёными водорослями. Им удалось вытащить из клеток цианобактерий фикобилисомы (которые служат антенной для фотонов) вместе с обеими фотосистемами. Для этого белки, входящие в состав фотосинтетической машины, особым образом метили, чтобы потом, обработав живую клетку специальным реагентом, заставить белки прочно связаться друг с другом. Достаточно прочно для того, чтобы их можно было вытащить из клетки и изучить другими методами.

Масс-спектрометрический анализ подтвердил, что мегакомплекс действительно объединяет все три модуля. Заодно выяснилось, какие именно белки обеспечивают единство комплекса и как именно они это делают. (Учитывая размер этой фотосинтетической мегамашины, можно представить, какую массу данных пришлось проанализировать после разрушения белков на пептиды.)

Одновременно удалось экспериментально увидеть, как происходит перенос энергии внутри мегакомплекса. Перенос порции энергии и впрямь осуществлялся в комплексе сверхбыстро — за одну пикосекунду. Однако для эффективного переноса электронов одного лишь мегакомплекса мало: тут требовались мобильные посредники вроде белка цитохрома и других, которые плавали бы рядом. Всё вместе можно представить в виде огромной молекулярной горы, через которую идёт поток энергии, а вокруг снуют молекулы-посредники, облегчающие передачу электронов.

Даже если не слишком представлять себе детали этой работы, всё равно легко понять как её фундаментальное значение (а это крупный прорыв в изучении фотосинтеза), так и прикладное (основа для будущих разработок искусственных фотосинтетических агрегатов). Кроме того, методы, которыми пользовались исследователи, можно применить и к другим надмолекулярным комплексам, строение и функционирование которых нам ещё предстоит изучать и изучать.

Результаты исследования опубликованы в журнале Science.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Несколько лет назад аспирант Мэрилендского университета (США) Натан Джад в плановом порядке изучал партию ископаемых растений из коллекции Смитсоновского музея естественной истории, и один экземпляр показался ему несколько необычным.

Изображение Nathan Jud.«Он был похож на маленький кусочек папоротника, и я попытался убрать часть породы, закрывавшую его, чтобы понять, что это за папоротник, — рассказывает учёный. — Но чем больше камня я убирал, тем крупнее становился образец. Мне представлялось, там лишь маленький фрагмент листа, а оказалось, их там два — соединённых друг с другом».

Откалывая породу, дабы не повредить ископаемое, он заметил, что растение было вовсе не папоротником, так как обладало любопытными чертами — замкнутой сетью жилок (вместо ветвящихся) и крошечными образованиями на кончиках, через которые выделялся избыток воды.

«В конце концов я понял, что передо мной раннее цветковое растение», — говорит г-н Джад. По сравнению с нынешними представителями этого отдела в нём нет ничего особенного. Но то, что оно оказалось среди окаменелостей раннего мелового периода, — факт примечательный. Это одно из древнейших цветковых растений, найденных в Северной Америке. Ему 115–125 млн лет.

Цветковые растения (их главная особенность — наличие органов полового размножения, то есть цветков) сегодня преобладают на планете, но в первые 300 млн лет истории растений (а растения возникли примерно 450 млн лет назад) растительная жизнь ограничивалась такими примитивными таксонами, как водоросли, мхи и папоротники, которые размножаются спорами, а не семенами.

Дицентра великолепная из семейства маковых, на которую похоже древнее растение (фото Wikimedia Commons / Wuzur).Первые цветковые растения появились в начале мелового периода. Датировать их возникновение позволяют анализ химического состава пыльцы и сопоставительный анализ расположения различных образцов (хронологического контекста). Слой, с которым работал г-н Джад, уже дал несколько экземпляров цветковых растений того же возраста, но в данном случае речь идёт о древнейшем эвдикоте — представителе группы, которая охватывает примерно 70% современных цветковых растений и характеризуется особой формой пыльцы.

По сравнению с другими образцами из того же слоя этот примечателен прежде всего признаками, которые, как до сих пор считалось, возникли гораздо позже. Оказывается, даже ранние растения были довольно сложны.

«Сравнив его с современными растениями, я понял, что он очень похож на листья определённой группы нынешних маков, — рассказывает г-н Джад. — Не ожидал я увидеть такое в коллекции подобного возраста». Характеристики, существовавшие так давно (в этом растении и в других древних образцах, недавно найденных в Китае), свидетельствуют о том, что эволюция цветковых растений («ужасная тайна», по выражению Чарльза Дарвина) не протекала мало-помалу, а совершилась очень быстро — в течение короткого интервала в начале мелового периода, между возникновением цветковых растений и временем существования нового образца.

Г-н Джад выяснил, что экземпляр был добыт ещё в 1971 году тогдашним куратором Смитсоновского музея по имени Лео Хики, который перешёл потом в Йельский университет. Он успел поработать с г-ном Джадом и скончался в феврале с. г. Хики сделал свою находку в штате Виргиния в отложениях, обнажённых примерно столетие назад только что освобождёнными рабами, которых в августе 1864 года северяне заставили копать там канал. Да, в 1870–1880-х годах в этих местах, известных нынче как Датч-гэп, уже работали учёные. Тогда-то и составилась первая палеонтологическая коллекция Смитсоновского музея. И с тех пор специалисты возвращались туда не раз.

Эта история отражена в названии нового вида: Potomacapnos apeleutheron. Образец найден в породах потомакской группы, элемент «capnos» намекает на то, что растение похоже на некоторых представителей современного семейства маковых, а «apeleutheron» по-гречески означает «вольноотпущенники». В целом перевести можно примерно так: «Мак бывших невольников с Потомака».

Результаты исследования опубликованы в American Journal of Botany.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Неожиданной удачей увенчались раскопки европейских палеонтологов в музейных фондах. Окаменелости, найденные еще в 1890 году, внезапно оказались остатками первой в Европе птицы-террориста – представителя знаменитого семейства Phorusrhacidae, ранее называвшегося фороракосами.

Поздний американский форусрацид Paraphysornis Команда французский ученых решила ревизовать остатки Eleutherornis cotei – описанной в 1936 году птицы, жившей на территории Франции и Швейцарии в эоценовом периоде. Взрослый элеутеорнис достигал высоты 1,5 метра, летать не умел, но неплохо бегал. В его строении сочетались характерные признаки ранних и более продвинутых форусрацид, а ошибка в первоначальном описании, отнесшая птицу к гасторнисам (диатримам), объясняется плохой сохранностью и сильной фрагментарностью обеих сохранившихся окаменелостей.

По мнению палеонтологов Дельфин Ангст и Эрика Бюфто, европейские птицы-террористы приходятся потомками африканским формам, мигрировавшим в Южную Францию через море Тетис, отделявшее Африку от Европы в эоценовом периоде. Предки Eleutherornis cotei, вероятно, пересекли Тетис, переплывая с острова на остров.

Стоит отметить, что форусрациды типичны для более поздней фауны Нового Света, где они долгое время были одними из ведущих хищников. Именно там Phorusrhacidae заслужили свое неформальное прозвище "птиц-террористов". В Старом свете находки этих животных довольно редки. Хотя раньше сообщалось о небольшом эоценовом европейском форусрациде, впоследствии эти сведения были опровергнуты. До сих пор единственным достоверными свидетельством их присутствия с нашей стороны Атлантики было бедро алжирского Lavocatavis africana, датирующееся ранним или средним эоценом.

Вероятной причиной эволюционного провала форусрацид в Европе, по мнению палеонтологов, является высокая конкуренция со стороны плацентарных хищников. В Южной Америке, где перебравшимся туда "птицам-террористам" не противостояли подобные "оппоненты", им удалось быстро занять верхние этажи пищевых пирамид.

 Статья "Terror Birds" (Phorusrhacidae) from the Eocene of Europe Imply Trans-Tethys Dispersal опубликована на сайте PLOS ONE.

Источник: PaleoNews

Лауреат Нобелевской премии Джек Шостак (Jack Szostak) "оживил" созданную им  ранее искусственную "протоклетку", добавив в нее соль лимонной кислоты; теперь она может самостоятельно воспроизводить молекулу РНК, и ее мембрана  при этом не разрушается, говорится в статье, опубликованной  в журнале Science.

Лауреат Нобелевской премии "оживил" искусственную протоклеткуШостак, получивший Нобелевскую премию по физиологии и медицине 2009 года за открытие механизмов защиты хромосом теломерами, и Катаржина  Адамала (Katarzyna Adamala) из Общеклинической больницы штата Массачусетс  более десяти лет пытались понять, как протоклетки развивались от "первичного супа" из химических соединений до живых организмов, способных к репликации — "копированию" генетического материала  и его воспроизведению.

Часть этой работы заключалась в создании модели "протоклетки": ее мембрана  состояла не из "современных" молекул, а из простых жирных кислот, которые могли быть в окружающей среде молодой Земли. Однако эту модель  искусственной протоклетки следовало доработать: она не могла синтезировать  молекулу РНК — ее мембрана разрушалась.

Чтобы "оживить" искусственную протоклетку, ученым требовалось добавить ионы  магния, которые связаны с работой РНК-полимеразы — фермента, осуществляющего синтез молекул РНК. Препятствием служило то, что эти ионы  разрушали мембрану протоклетки. Шостак и Адамала попытались защитить ее  с помощью различных хелаторов — эти молекулы "связывают" между собой  ионы металла. Наиболее эффективными хелатором оказалась соль лимонной кислоты: она "выключала" разрушительное действие ионов магния, однако они по-прежнему  способствовали репликации РНК.

"Мы показали, что есть по крайней мере один способ запустить процесс  репликации РНК в клетке с простой оболочкой из жирных кислот. Сейчас мы считаем, что (на молодой Земле) должны были существовать простые  пептиды, которые действовали подобно соли лимонной кислоты, и сейчас  пытаемся их найти", — сказал Шостак, слова которого цитируются  в сообщении Общеклинической больницы.

Источник: РИА Новости

Испанские палеонтологи обнаружили остатки 12 неандертальцев, 51 тысячу лет назад съеденных своими более удачливыми родственниками. По мнению ученых, склонность к каннибализму могла стать одной из причин вымирания этих ближайших к современному человеку существ.

Неандертальцы Остатки семейной группы Homo sapiens neanderthalensis были найдены в пещере Эль-Сидрон на севере Испании. Как установили доктор Карлес Лалуэса-Фокс и его коллеги, в группу входили трое детей в возрасте от двух до девяти лет, трое подростков и шесть взрослых неандертальцев – трех мужчин и трех женщин. "Все они убиты и съедены, а их черепа и кости разбиты, чтобы было удобнее добраться до мозга, – рассказал ученый. – Должно быть, это был большой праздник".

Судя по найденным в пещере инструментам, сделанным в нескольких километрах от нее, погибшие стали жертвами своих соседей, внезапно напавших на ничего не подозревавшее семейство. Жертв забили и съели, а кости расшвыряли по полу. Разразившийся впоследствии шторм смыл останки несчастных вглубь пещеры, где они, перемешанные с гравием и грязью, и были найдены в 200 метрах от входа. Погребение в осадочных отложениях и царящий в глубине пещеры холод отпугнули других людей и животных, обеспечив костям идеальную сохранность.

По словам Лалуэса-Фокса, делавшего доклад на заседании британского Королевского общества, подтолкнуть неандертальцев к каннибализму могли суровые природные условия. В отличие от людей современного типа, которые решали проблемы нехватки продовольствия объединением в крупные племена, неандертальцы предпочитали жить мелкими семейными группами по 10-12 особей. В зимнюю бескормицу ради спасения своих жизней они были вынуждены идти на крайние меры.

"Я предполагаю, что они были убиты зимой, когда еды мало и ее трудно найти. Нет никаких следов использования огня – то есть побежденных съели сразу, сырыми. Каннибалы сожрали буквально все, обглодав даже челюсти своих жертв, чтобы добраться до их языков", – рассказал ученый, отметив, что кто-то из побежденных мог успеть спастись бегством.

Местонахождение в Эль-Сидроне известно с 1994 года, но систематические раскопки начались лишь в 2000 году. После применения методов современной криминологической экспертизы, в том числе анализа ДНК, картина разыгравшейся там трагедии стала ясна во всех деталях, пишет The Independent. Секвенирование ДНК, сохранившейся в костях, позволило ученым восстановить даже цвет волос и группу крови погибших.

Стоит отметить, что после некоторых размышлений ученые отмели возможность того, что семью неандертальцев вырезали и съели люди современного типа. Прежде всего, 50 тысяч лет назад они еще отсутствовали на территории Испании, и до их появления оставалось несколько тысяч лет. А кроме того, найденные в пещере и использованные убийцами каменные орудия явно принадлежали неандертальцам.

Источник: PaleoNews

Вирусы не могут размножаться сами, а потому используют молекулярные машины клетки-хозяина, чтобы сделать копии своего генома и белков оболочки. Для этого вирус перетягивает клеточную машинерию на свою нуклеиновую кислоту, будь то РНК или ДНК.

Бактериофаги, атакующие кишечную палочку (фото Dennis Kunkel Microscopy, Inc.). В таких случаях наше внимание обычно приковано к тому, как вирус ведёт себя внутри клетки. Но ведь перед этим он должен как-то попасть в неё, вбросить свой геном внутрь. А этот процесс сам по себе довольно непростой и отнимающий много времени.

Кристиан Микелетти (Cristian Micheletti) из института СИССА в Триесте (Италия) и его коллеги взялись выяснить, не влияет ли как-то на переход генома вируса в клетку структура самой нуклеиновой кислоты. Как оказалось, влияет, и довольно сильно. С помощью компьютерной модели, которую исследователи описывают в журнале PNAS, им удалось установить, что скорость перехода ДНК из вирусного капсида в клетку прямо зависит от упорядоченности этой ДНК.

ДНК сама по себе склонна формировать довольно организованный, упорядоченный клубок, без узлов и переплетений. Это отличает её от множества других полимеров, которые, складываясь, формируют весьма хаотичные структуры. ДНК в этом смысле можно сравнить с якорным канатом, который сам укладывается правильной бухтой — и при разворачивании, когда якорь бросают на дно, не образует никаких узлов. 

Согласно модели, построенной исследователями, простая полимерная нить переходила бы из вируса в клетку в 10 раз медленнее по сравнению с двунитевой ДНК. Однако укладка ДНК в вирусе может быть разной, и тут всё зависит от её сложности и, разумеется, от длины самой молекулы. И может возникнуть одна трудность — когда ДНК складывается в торический, или крендельный, узел. В этом случае она вообще не может попасть в клетку, и диверсия вируса заканчивается неудачей. Такого никогда не бывает, если взять однонитевой полимер. Правда, вероятность такой неудачи невысока, так что в целом ДНК вполне оправдывает «ожидания» вирусов и легко и быстро заражает клетку. 

Эти результаты, по словам учёных, совпали со многими экспериментальными данными, в том числе с теми, когда наблюдалось торможение ДНК при переходе из вируса в клетку. Стоит заметить, что процесс этот моделировали для бактериофагов, у которых вообще довольно сложная система для заражения бактерий своей ДНК. Для вирусов же, специализирующихся на эукариотических клетках, и для тех, что используют вместо двунитевой ДНК однонитевую или вообще РНК, этот процесс может иметь свои, довольно далёкие от фагов особенности.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Вопрос «Какой хищник самый умелый?» уместен в детском мультфильме, где не нужно слишком уж погружаться в тонкости экологической науки, — ведь понятно, что каждый хищник приспособлен для жизни в собственной экологической нише, а потому было бы странно сравнивать, скажем, тигра и белую акулу. 

Альпийский тритон в сухопутном облике (фото Kirchroa). Однако именно по такому критерию — приспособленности хищников к той или иной нише — всё же можно выделить среди них самого успешного. Как ни парадоксально, «самым совершенным хищником» оказался альпийский тритон.

Особенности образа жизни этой амфибии давно известны: появляется на свет, как и прочие земноводные, в воде, после превращения во взрослую форму уходит на сушу, где и проводит осень и зиму, а весной возвращается в водоём, чтобы оставить потомство. При этом меняется и анатомия тритона: например, когда ему настаёт время снова идти в воду, у него появляется боковой орган вроде боковой линии у рыб, с помощью которого он чувствует колебания воды. (И это если не считать брачного наряда и гребня на спине.) 

При этом тритон в буквальном смысле ест всё, до чего может дотянуться, будь то на суше или в воде. Многие виды могут охотиться и там и здесь, но обычно в таком случае есть хоть какие-то предпочтения. А вот у тритона предпочтений нет. При смене среды обитания он меняет и охотничью стратегию. Эту экологическую особенность амфибии удалось установить Эгону Хейссу (Egon Heiss) из Венского университета (Австрия). В течение года он и его коллеги снимали на видео охотящихся альпийских тритонов: животным, которые находились либо в «водной», либо в «сухопутной» фазе, подкидывали личинок насекомых и наблюдали, как тритоны будут с ними обращаться.

 Под водой тритоны подкрадывались к личинке и втягивали её в рот вместе с водой. На суше амфибии вели себя слегка иначе: они хватали жертву языком, подобно тому как это делают лягушки (хотя язык тритонов заметно уступает лягушачьему). 

То есть для суши и для воды у альпийских тритонов припасены два разных способа, чтобы отправить добычу в рот, — втягивание с потоком воды и использование языка. Подобная двойная охотничья специализация больше ни у кого не встречается: другие тритоны могут использовать язык на суше, но под водой вынуждены просто хватать добычу зубами; что же до лягушек, то они «пищу» в воде вообще не ловят. Впрочем, если альпийского тритона, который был в «водном» состоянии, доставляли на сушу и предъявляли ему добычу, то он брал её в пасть, относил в воду и там уже засасывал её!

Так или иначе, если судить не по свирепости, а по приспособленности к той или иной среде обитания, то альпийские тритоны действительно продвинулись дальше других: они приспособились охотиться как на суше, так и в воде. При этом никаких анатомических изменений, предназначенных для охоты, с ними как раз не происходит, то есть всё дело только в поведении.

По мнению авторов, древнейшие животные, которые начали выходить на сушу, могли точно так же обходиться одной и той же анатомией, чтобы добывать себе пищу в обеих средах, и всё, что от них требовалось, — это определённая пластичность в поведении. 

Результаты исследований опубликованы в Journal of Experimental Biology.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Примерно 252 млн лет назад жизнь на Земле едва не исчезла. Свыше 90% морских и 70% сухопутных видов вымерли. Деревья, травы, рептилии, рыбы, насекомые, микроорганизмы — всех коснулось это бедствие. 

Земля в конце пермского периода (около 260 млн лет назад). Реконструкция Ron Blakey / NAU Geology.Так закончился пермский период и начался триасовый, а вместе с ним — мезозойская эра и расцвет динозавров. 186 млн лет спустя последние погибли во время мелпалеогенового вымирания, и большинство учёных склоняется к тому, что причиной послужили падение гигантского метеорита (возможно, не одного) и продолжительные извержения огромных вулканов (возможно, из-за падения метеорита). Почему произошло массовое пермское вымирание — на этот счёт консенсуса пока нет.

Учёные обнаружили немало ключей к разгадке, но окончательный вердикт заставляет себя ждать. Пока твёрдо установлено только то, что и на суше, и в море произошли серьёзные изменения. Уровень кислорода в океане понизился, и многим организмам стало трудно жить. Напротив, содержание углекислого газа и метана оказалось необычайно высоким, развернулось сильное глобальное потепление. Шли кислотные дожди, и в морях растворялись коралловые рифы. Земля превратилась в знойную сухую пустыню, остатки растительности гибли в результате пожаров. Климат резко шарахался то в одну, то в другую сторону, и многие виды не успевали приспособиться к переменам. 

Примерно тогда же произошло извержение двух гигантских вулканов — на юге Китая (260 млн лет назад) и на севере России (251 млн лет назад). Очевидно, это привело к попаданию в атмосферу огромных объёмов углекислого газа и, следовательно, к парниковому эффекту и глобальному потеплению, а попутно и к подкислению океана, погубившему множество организмов. Недавнее моделирование показало, что в Северном полушарии pH дождей достиг отметки 2,0 — показателя лимонного сока. Одновременно было выброшено катастрофически много метана — ещё одного мощного парникового газа. 

Некоторые учёные полагают, что драма начала разворачиваться ещё до этого. Резкое падение уровня моря не могло не перетасовать морские течения и розу ветров, результатом чего тоже должно было стать изменение климата. 

Каким же образом свести всё это в единую картину? 

Свой ответ предлагают сотрудники Китайского университета наук о Земле Инь Хунфу и Сун Хайцзюнь. По их мнению, всё пришло в движение за 50 млн лет до кульминации. 

Вот как это было.

Примерно 300 млн лет назад, в начале пермского периода, вся суша планеты собралась в единый суперконтинент Пангея, и все моря Земли образовали мировой океан Панталасса. 

Формирование Пангеи привело к тому, что горы стали выше, а океан — глубже. Согласно принципу равновесия, гигантский континент должен обладать более толстой корой по сравнению с разрозненными материками, а океан — более тонкой. Суша лишилась многих запасов воды, и мелководья стали встречаться гораздо реже, что нанесло ущерб биоразнообразию. Стали другими морские течения и роза ветров, климат изменился. Внутренние районы гигантского континента высохли, обратившись в пустыню, лишённую растительности. 

В дополнение к этому глубоко под землёй тоже было неспокойно. Когда литосферные плиты соединились, одни зашли под другие и погрузились в мантию. Этот материал, поскольку был сравнительно холодным и плотным, мог дойти до самого ядра, о чём свидетельствует инверсия магнитного поля Земли (геомагнитная инверсия Иллаварра), случившаяся примерно в то же время. 

Накопление холодного материала близ земного ядра затем могло привести к формированию крупного мантийного плюма (путём термоконвекции). Этот суперплюм со временем достиг поверхности в два приёма, что и привело к извержению двух гигантских вулканов. 

Но далеко не все учёные готовы признать, что формирование Пангеи сыграло какую-то роль в вымирании. Одни считают, что она образовалась слишком рано, а вымирание случилось чересчур быстро, оттого связать одно с другим никак не получается. Другие не думают, что изменение уровня моря сыграло роль в исчезновении видов. «Я не согласен со всеми предложенными тут связями, — говорит Пол Уигнэл из Лидсского университета (Великобритания). — Отступление моря достигло своего максимума задолго до массового вымирания — и поэтому едва ли может рассматриваться в числе его факторов». 

Что до других факторов, то многие учёные, кажется, достигли консенсуса. «Статья на самом деле не предлагает ничего нового, просто даёт обзор основных факторов, — добавляет г-н Уигнэл. — Почти все, в том числе я, ставят на вулканизм». 

Но основная мысль статьи, по-видимому, заключается в том, что и формирование Пангеи, и извержения вулканов были вызваны процессами, протекавшими в недрах Земли, и поэтому они могут быть связаны, хотя одно случилось задолго до другого. Связь между интерьером планеты, её поверхностью и эволюцией жизни — важная тема науки о Земле и нуждается в дальнейшем изучении, пишут авторы. 

Они признают, что высказанные ими замечания — всего лишь гипотеза, и завершают статью строками древнекитайского поэта Цюй Юаня: «Длинна дорога, но искать продолжу». 

Результаты исследования опубликованы в журнале Science China, Earth Sciences.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Белощёкая болотная крачка (лат. Chlidonias hybrida)

Белощёкая болотная крачка (лат. Chlidonias hybrida), фото википедия

Голос  Белощекой болотной крачки