Палеонтологи в очередной раз пришли к выводу, что тираннозавр вряд ли мог догнать Усейна Болта или любого другого быстрого бегуна и съесть их, раскрыв необычную связь между размерами и скоростью движения животных, говорится в статье, опубликованной в журнале Nature Ecology & Evolution.

Способы охоты гепардов не перестают интриговать зоологов. Совсем недавно сообщалось о том, что эти сверхскоростные кошки во время погони вовсе не страдают от перегрева, как считалось ранее, и вот вдогонку этому в журнале Biology Letters выходит другая статья, в которой исследователи из Университета Королевы в Белфасте (Великобритания) заявляют, что гепарды могут предсказывать поведение своих жертв.

Один из гепардов, «участвовавших» в эксперименте (фото John W. Wilson / North Carolina State University).Вам кажется, что гепарды просто берут скоростью, пытаясь догнать любую добычу, какая им попадётся? Но их добыча не столь глупа, чтобы бежать всё время по прямой, и гепарду приходится поворачиваться, крутиться, маневрировать вслед за несомненным будущим обедом. И всё это ему надо как-то совмещать с огромной скоростью бега.

Майкл Скэнтлбери вместе с коллегами из США, Германии и ЮАР выяснил, что погоня гепарда состоит из двух фаз. Вначале хищник сильно разгоняется, как бы в попытке как можно быстрее поймать добычу, но потом внезапно начинает притормаживать. «Фаза торможения» длится 5–8 секунд, и она позволяет гепарду сманеврировать вслед за добычей, когда та вдруг бросится в сторону. Наконец, после второй фазы следует последний рывок, во время которого хищнику либо везёт, либо нет. 

То есть гепард сначала будто пугает добычу, резко сокращая расстояние между собой и ней и проверяя, повернёт ли она. Сам он при этом точно выбирает момент, чтобы притормозить до того, как жертва, возможно, начнёт манёвр. Здесь от хищника требуется точно рассчитать время первой и второй фазы. И, что самое любопытное, гепард подбирает разное время для разных жертв.

То есть получается, что гепард знает особенности поведения тех, на кого он охотится, и использует для разных целей разную стратегию. Так, страусы и антилопы стенбок склонны быстро и внезапно менять направление, тогда как антилопы гну, антилопы-прыгуны и сернобыки предпочитают бежать более или менее по прямой, то есть резких поворотов и отклонений от курса от них можно не ждать. Следовательно, и гепарды отводят разное время на фазу разгона и торможение, в зависимости от того, ждут ли они от добычи резкого манёвра. 

Всё это удалось выяснить, разумеется, не только с помощью обычного наблюдения за охотящимися животными, но и посредством GPS-датчиков и акселерометров, фиксировавших скорость кошки и её путь во время погони.

Вот так гепардам пришлось дождаться развития высоких технологий, чтобы доказать, что их охотничьи навыки не ограничиваются одним лишь бегом, пусть и очень-очень быстрым.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Рекорд по продолжительности непрерывного бега или супермарафона поставил канадский спортсмен Дин Карназис. Он смог непрерывно бежать трое суток, по окончанию третьих суток ему пришолсь остановиться из-за того, что он начал засыпать на бегу.

Подробнее...

У всех есть свой предел — и у любителей побегать на выходных, и у олимпийцев. По-научному этот предел называется лактатным порогом: как только вы его перешагнули, начинаются неприятные ощущения. Наверное, каждому знакомо это чувство: сердце бешено колотится, вы хватаете ртом воздух, усталость в мышцах нарастает снежным комом, а потом они просто отключаются. Тем не менее на свете есть по крайней мере один человек, который избежал этой участи, несмотря на интенсивные тренировки. Его зовут Дин Карназес. 

Найти фотографию стоящего Дина Карназеса было непросто. (Фото Philip Anema/Zozi.) Калифорниец справлялся с самыми тяжёлыми испытаниями: он бегал марафон до Южного полюса при температуре -25 °C и участвовал в знаменитом сахарском Marathon des Sables. И он ни разу не чувствовал ни жжения в мышцах, ни судорог, даже пробежав полторы сотни километров. «На определённой скорости я могу бежать очень долго, не уставая», — признаётся ультраспортсмен. Ему приходится ограничивать себя сознательно.

Во время физической работы организм расщепляет глюкозу, извлекая таким образом необходимую ему энергию. Побочным продуктом этих реакций и дополнительным источником энергии становится молочная кислота (лактат). При достижении определённого порога организм уже не способен расщеплять лактат так быстро, как он производится, и молочная кислота начинает накапливаться в мышцах. Тем самым тело даёт вам знать, что пора остановиться. Г-н Карназес ни разу в жизни не получал такого сигнала. 

«В конце концов я просто засыпаю, — говорит он. — Однажды я бежал трое суток без сна, и на третью ночь пережил что-то вроде психоза. Бывало, я засыпал прямо на ходу и только силой воли заставлял себя бежать дальше». 

Железная сила воли — общая черта всех сверхмарафонцев, но в 2006 году во время подготовки к тому, чтобы пробежать 50 марафонов за 50 дней, г-н Карназес обнаружил, что у него есть не только это. Аэробные тесты не показали ничего экстраординарного: обыкновенный высококвалифицированный спортсмен. Но тест на лактатный порог принёс сенсацию. «Мне сказали, что он займёт 15 минут максимум, — вспоминает атлет. — Но прошёл час, им пришлось остановить тестирование, и они признались, что никогда не видели ничего подобного». 

Как поясняет Лоран Мессонье из Савойского университета (Франция), аэробный тест определяет возможности сердечно-сосудистой системы, а лактатный порог (его ещё называют анаэробным) имеет отношение к способности удалять молочную кислоту из крови и преобразовывать её в энергию. «Если взять перспективного бегуна и тренировать его в течение длительного времени, его сердечно-сосудистая система улучшится до определённого момента, после которого добиться прогресса будет уже трудно, — рассказывает специалист. — Этот предел зависит от физиологии сердца и сосудов. Тем не менее дальнейшие тренировки, хотя и не улучшат аэробную способность, заметно повысят спортивные показатели, ибо лактатный порог определяется не состоянием сердечно-сосудистой системы, а качеством мышц». 

Организм выводит молочную кислоту из крови путём ряда химических реакций, обусловленных митохондриями в клетках мышц. Эти реакции преобразуют лактат обратно в глюкозу. Процесс ускоряется специфическими ферментами, а также зависит от размеров митохондрий (чем больше их ёмкость, тем активнее они смогут использовать молочную кислоту в качестве топлива). 

Годы тренировок приведут к тому, что ваши ферменты и митохондрии станут работать более эффективно. А если к тому же вы унаследовали способность к выработке особенно полезных ферментов и созданию митохондрий особенно большого размера, ваш личный лактатный порог будет намного выше, чем у других. 

Г-н Карназес влюблён в бег с раннего детства. Ещё в средней школе он демонстрировал такие успехи, которые намного превосходили показатели сверстников. На одном благотворительном мероприятии лучшие из его товарищей смогли сделать только 15 кругов по стадиону, а он — 105. Вскоре он по какой-то причине перестал бегать, но ближе к тридцати годам его вдруг захлестнуло, и он отправился в ночь. 

Большинство из нас, пропустив 15 лет тренировок, не убежали бы далеко, но г-н Карназес остановился только через 50 км! Мозоли болели, как проклятые, но мышцы не выказывали никаких признаков усталости. 

«Многие бегуны из спортивной элиты улучшают способность организма к выведению молочной кислоты за счёт долгих лет тренировок, но у всего есть предел, — говорит уникум. — Всё остальное, как мне сказали, это наследственность. Лучшее, что может сделать бегун на длинные дистанции, — это выбрать правильных родителей!» 

По-видимому, дело здесь не только в ферментах и митохондриях. Г-н Карназес считает, что определённую роль играют небольшое количество жира, низкая потливость, сильнощелочная диета, слабое воздействие экологических токсинов. Генетика действительно даёт некоторые преимущества, но гены выражаются по-разному в зависимости от окружающей среды и образа жизни. Г-н Мессонье согласен: если вырастить одного близнеца в Африке, а другого — в Северной Европе, их гены будут вести себя неодинаковым образом. 

Скорее всего, свет на загадку г-на Карназеса смог бы пролить эксперимент с его братом, который никогда не занимался спортом на износ и не знает своих истинных возможностей.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА