Ископаемая челюсть, которую считали остатками древнего моржа, на самом деле оказалась принадлежащей самому древнему в истории морскому котику. Новое открытие новозеландских палеонтологов заполняет существенный пробел в геологической истории ластоногих.

Сравнение Eotaria crypta с его врагом Allodesmus Увидев образец ученый понял, что перед ним остатки не моржа, а самого настоящего, пусть и примитивного, морского котика. "Это было очень интересно, потому что от морских котиков и морских львов – семейства Otariidae – осталось очень ограниченное количество окаменелостей, возрастом не старше 10-12 млн лет. Но мы знаем, что их окаменелости должны встречаться уже с рубежа в 16-17 млн лет или около того, потому что остатки моржей, их близких современных родственников, появляются как раз в те времена", – рассказал ученый.

Подобные разрывы в геологической летописи, когда между предками и потомками отсутствует ископаемый материал, сами палеонтологи называют "призрачными линиями". "До сих пор у нас не было ископаемых свидетельств первых пяти миллионов лет эволюции котиков. Новое открытие исправляет эту ситуацию", – сказал Боссенеккер.

Он решил назвать древнейшего из известных на сегодняшний день морских котиков Eotaria crypta. Это было довольно мелкое существо, по размеру более близкое к современному калану, чем настоящему котику. Предположительно, вес взрослого животного не превышал 50 кг, а длина – одного метра. Как полагают ученые, естественными врагами раннего котика были крупные ластоногие Allodesmus, оснащенные мощными челюстями с острыми клыками. А вот грозе неогеновых океанов, гигантской акуле Carcharocles megalodon эотария была не интересна, и даже аллодесмус сгодился бы ей только на один укус.

Как положено уважающей себя переходной форме, зубы эотарии занимают промежуточное положение между упрощенными зубами современных морских котиков и сложными, напоминавшими медвежьи, зубами первых ластоногих.

До сих пор остается непонятным, почему в ходе обширных раскопок калифорнийского местонахождения ископаемых был найден только один небольшой фрагмент остатков котика. Возможно, ответ на этот вопрос знает японский палеонтолог, доктор Наоки Коно, ранее предположивший, что древние морские котики жили в основном в открытом океане и редко заплывали в область континентального шельфа, где они имели возможность сохранится в ископаемом состоянии.

Так или иначе, благодаря счастливой случайности и наблюдательности Боссенеккера палеонтологи смогли, наконец, заполнить пятимиллионолетний пробел в эволюционной истории ластоногих. А предположение о том, что недавно вернувшиеся в море ранние котики большую часть времени проводили вдали от берегов, мы пока оставим на совести его автора.

Источник: PaleoNews

Недавно немецкие ученые открыли, что у морских котиков имеются дополнительные глаза. И находятся они на кончиках их… усов. С помощью этих органов, называемых вибриссами, тюлени могут воспринимать колебания воды, сообщающие им о местонахождении, возрасте и вкусовых качествах добычи. Что позволяет им ловить рыбу в совершенно мутной воде.

Морские котокиКак и их домашние "тезки", морские котики (Callorhinus ursinus) носят усы. Очень и очень чувствительные. Усы даже могут заменять котикам глаза — они "видят" усами очертания предметов, если те находятся в их родной среде — воде. Сделать этот вывод Вулфу Ханке и Свену Вьескоттену из немецкого Университета Ростока помог 12-летний морской котик Генри, который уже не в первый раз помогает ученым лучше понять природу своих сородичей.

Зная о том, что котики могут уловить в воде вибрации, исходящие от плывущей рыбы, и найти ее по этим следам, имея при этом представление о габаритах добычи, аспирант Вьескоттен задался вопросом — насколько хорошо котики различают формы и размеры.

В ходе эксперимента, каоторый наверняка бы заставил сильнее биться сердце следователя-садиста из Гуантанамо, Генри закрыли глаза резиновой маской с наушниками, в которых звучал розовый шум (группа сигналов случайного характера, где на каждую октаву приходится одинаковая энергия; типичный пример розового шума — звук работающих лопастей вертолета), и некоторое время держали его голову в емкости с водой. В отличие от подозреваемых в терроризме, сотрудничество проходило на добровольной основе — Генри понял, чего от него хотят, после того, как его угостили сельдью.

Тренировки заняли 26 недель, после чего котика сочли готовым к испытанию. Крышку бака с водой приоткрыли на ширину, достаточную для того, чтобы Генри опустил туда голову, но не смог бы влезть туда целиком. Внутрь емкости поместили двигатель, который создавал волны каждый раз перед тем, как Генри опускал голову в воду — спустя три секунды после выключения мотора котику подавалась соответствующая команда.

В ходе первого запуска двигатель последовательно крутил лопасти шириной в два, шесть и восемь сантиметров. После того, как Генри ознакомился с вызываемыми этими лопастями волнами, двигатель запустили еще раз и предложили котику определить, были волны вызваны именно этими лопастями или же другими. Ответ Генри показывал, нажимая носом на кнопки, установленные снаружи мини-бассейна, получая за каждую верную догадку свою любимую селедку. Одна из кнопок означала "да, это то, с чем я уже ознакомился", другая — "это волны, с которыми я еще не сталкивался".

Поначалу и знакомые, и новые для котика лопасти различались только размерами. Генри показал отличные результаты: при помощи одних только усов он смог различить волны от трех разных по ширине лопастей. Даже скорость не сильно повлияла на способность Генри выносить трезвые суждения — когда мотор запустили на полную мощность, котик по-прежнему выдавал правильные ответы, позволив себе ошибиться буквально пару раз.

Дальше — больше: Ханке и Вьескоттен опробовали разные по форме лопасти — треугольные, цилиндрические, плоские и волнистые. Генри разобрался в парах "плоские-цилиндрические", "плоские-волнистые" и "волнистые-цилиндрические". А вот сочетание "треугольные-цилиндрические" поставило котика в тупик.

Суть исследования, опубликованного в издании Journal of Experimental Biology, заключалась в попытке понять, как котики охотятся на рыбу. Дельфины, например, чтобы определить габариты и местоположение интересующего их объекта, когда света недостаточно, посылают вперед пучок ультразвука, который, отражаясь, "говорит" дельфинам, есть ли поблизости что-нибудь, чем можно подкрепиться. У котиков такой возможности нет, зато природа наградила их усами. Своим экспериментом ученые доказали, что "наследство" наземных предков котиков в ходе эволюции адаптировалось так, что бы оно смогло эффективно работать и в водной среде. При этом данный орган улучшил свою эффективность — у всех наземных хищников вибриссы не способны воспринимать столь тонкие изменения в колебаниях. Правда, следует заметить, что в воздушной среде любые многие волны проводятся хуже, чем в водной.Морские котоки

"Сложно определить, какая именно часть волны дает животному больше всего информации, а какая — совсем не помогает", — сетует Ханке, уже замысливший следующий эксперимент: он хочет узнать механизм оценки котиком размера рыбы. Сородичи Генри, поясняет Ханк, не любят тратить силы впустую, поэтому, отправляясь на охоту и сканируя местность, они игнорируют мелкую рыбешку — на ее поимку уйдет больше энергии, чем она даст после переваривания.

Итак, усы для котика — это не просто украшение, но и еще орган, помогающий трезво оценить ситуацию. Не исключено, что подобные функции свойственны вибриссам всех тюленей. Это объясняет то, каким образом им удается порой ловить рыбку даже в совершенно мутной воде…

Источник: Pravda.ru