Новокаледонские вороны, "эйнштейны" мира пернатых, умеют запоминать абстрактную информацию, связанную с устройством и изготовлением орудий труда, и пользоваться ей в подходящей обстановке, говорится в статье, опубликованной в журнале Scientific Reports.

"Нас интересовало то, могут ли вороны просто посмотреть на орудие труда, сформировать его абстрактный образ и скопировать его. Мы разработали специальный эксперимент для проверки этой идеи и показали, что это действительно так", — заявил Алекс Тейлор (Alex Taylor) из университета Окленда (Новая Зеландия).

Биологи установили камеры на новокаледонских воронов и узнали, что в природе они изготовляют «крючки», предназначенные для вылавливания личинок из опавших листьев.

Новокаледонский воронОб этом говорится в статье британских ученых из Университета Эксетера, опубликованной в журнале Biology Letters.

Новокаледонские вороны считаются одними из самых интеллектуальных птиц в мире, которые умеют не только использовать орудия труда, но и изготовлять их. Как правило, в качестве таких орудий выступают прямые палочки, которые позволяют воронам вытаскивать личинок из щелей. Однако на этот раз ученые показали, что вороны способны изготовлять орудия труда более сложной формы.

Чтобы пронаблюдать за воронами в дикой природе, авторы статьи установили на их хвосты миниатюрные камеры весом всего 13 граммов - чуть больше монеты. Через определенное время камеры автоматически откреплялись - по радиосигналу ученые вычисляли их местоположение, чтобы скачать с камер отснятый материал.

Всего камерами было оснащено 19 воронов. Выяснилось, что в среднем птицы проводили с орудиями труда около 20% всего времени, отведенного на поиски пищи. В двух случаях на камеру попало, как вороны делали своеобразные крючки. Они отламывали древесный побег с веточкой на одном конце, а затем очищали его от коры и листьев. Получившимся крючками вороны зондировали опавшие листья и кору в поисках личинок.

Один из воронов потратил на изготовление крючка около трех минут. Когда крючок выпал у него из клюва, ворон немедленно слетел вниз и взял его вновь. «Вороны очень не любят терять свои орудия труда и используют различные хитрости, чтобы этого избежать. Мы даже наблюдали, как они временно клали орудия труда в дупла, подобно тому, как человек вставляет карандаш в карандашницу», -- пояснил Кристиан Рутц, соавтор статьи.

Источник: infox.ru

    Новокаледонские вóроны (Corvus moneduloides) не первый раз привлекают внимание специалистов, изучающих познавательные навыки животных и их умение рассуждать. О новом наблюдении рассказала группа биологов из университетов Оксфорда (University of Oxford) и Бирмингема (University of Birmingham).

Ворон исследует испещрённое ходами насекомых дерево (кадр University of Oxford) Учёные давно установили, что вóроны в дикой природе применяют палочки и листики (в данном контексте вполне можно сказать — инструменты) для выуживания насекомых из трещин и глубоких отверстий в дереве. Однако до сих пор самые яркие трюки птицы демонстрировали в лабораторных условиях. Именно таким образом выяснилось, что Corvus moneduloides могут учиться использованию инструментов друг у друга, что они умеют применять набор из двух предметов и даже осваивать сложную последовательность работы тремя разными прутками.

Средняя зависимость длины инструмента (вертикальная шкала, миллиметры) от глубины хода (горизонтальная шкала, миллиметры) для прутиков (серый цвет) и стебельков (чёрный) (иллюстрация Lucas A. Bluff et al.) Последний опыт дал неоднозначную оценку уровню интеллекта чёрных пернатых, но было ясно: птицы умеют достаточно осмысленно подбирать инструмент, лучше подходящий для того или иного шага в цепочке действий. Оставалось неясным, насколько пернатые того же вида, обитающие в дикой природе, глупее или умнее своих собратьев в неволе.

Чтобы это выяснить, Алекс Касельник (Alex Kacelnik) и его коллеги установили в естественных условиях камеры, включающие запись при движении в кадре. Аппаратурой оснастили семь "рыбных" мест — у старых гниющих деревьев, изъеденных жуками. Так было получено почти 1800 часов записей.

За 111 дней эксперимента по меньшей мере 14 индивидуально опознанных птиц разного пола и возраста посетили данные участки 317 раз, при этом в 150 визитах использовались "орудия лова" (разные прутки, стебельки и тростинки).

Анализ кадров показал, что питающиеся уже самостоятельно, но ещё совсем юные вóроны очень много времени проводят у деревьев с палочками в клювах, но при этом данные особи оказались в разы менее результативны в добыче личинок, чем их взрослые собратья, также применявшие "подручные средства", но сделавшие меньше подходов.

Это, по мнению авторов исследования, говорит о большой роли индивидуального и социального обучения в овладении данным навыком. Кроме того, оказалось, что при применении инструментов менее чем в половине всех попыток с их помощью все птахи на круг раздобыли 25 личинок, против 10 штук, вытащенных при помощи клюва.

После съёмок биологи собрали те инструменты воронов, что были оставлены в отверстиях деревьев. Анализ 193 таких предметов открыл закономерность: в более глубоких ходах жуков в среднем применялись и более длинные орудия. По мнению авторов работы, это свидетельствует об определённом уровне рассуждений.

При этом птицы не перебирали в случайном порядке весь мусор около места охоты, а предпочитали чаще брать стебли, нежели прутки. В таком придирчивом выборе, что любопытно, вóроны очень похожи на шимпанзе, собирающих своими усовершенствованными инструментами "урожай" термитов.

Британцы утверждают, что эта работа — первое количественное описание "промысла" у воронов. Детали открытия изложены в статье в Proceedings of the Royal Society B. (Читайте также об интеллекте грачей.) 

Источник: MEMBRANA

Уходящий год ознаменовался целым рядом заметных открытий в области, которую можно назвать исследованиями разума. Термин этот вряд ли может претендовать на научность. Однако интуитивно понятно, что речь идёт о мышлении, математических способностях, эмоциях, самосознании, а также о шимпанзе, попугаях, воронах, дельфинах, и т. д., и т. п. — словом, обо всех случаях, когда нервная система проявляет недюжинные способности, отвечая на вызовы внешнего мира. Чтобы было удобнее вспоминать, чем в этом смысле был славен 2012-й, нужно, скажем так, духовную сторону разума отделить от его материальной стороны. Под духовной подразумевается разнообразная психология и зоопсихология, феномены поведения человека и животных без конкретной привязки к нейронным цепям. Под материальной сущностью разума, понятное дело, имеется в виду мозг: очевидно, что феномены поведения происходят из него, хотя до сих пор непонятно, как именно.

Полухордовый червеобразный организм, переходное звено между иглокожими и хордовыми, — первый обладатель молекулярного каркаса для формирования мозга. (Фото Ariel M. Pani / The University of Chicago.)Мозг — тема более чем обширная, однако в данный момент нас интересуют его «сравнительно-разумные» свойства. Было бы странно отрицать, что человек имеет более развитый мозг и вообще умнее остальных животных, в том числе и своих ближайших предков, человекообразных обезьян. Однако до сих пор точно неизвестны молекулярно-генетические причины, которые лежали в основе человеческого интеллектуального рывка. Согласно некоторым данным, выдающаяся разумность Homo sapiens, скорее всего, есть следствие невероятно долгого процесса, который начался вообще до появления позвоночных. Исследователи из Чикагского университета (США) обнаружили, что система молекулярных сигналов, которые управляют развитием мозга, есть уже у полухордовых животных — промежуточного звена между иглокожими и настоящими хордовыми. Речь идёт не о наборе генов, а уже сформировавшемся каркасе сигнальных белков, которые во время эмбрионального развития определяют «карту» будущего мозга. У полухордовых этот процесс далеко не заходит, однако очевидно, что эволюция примеривалась к разработке мозга позвоночных ещё до того, как создала самих позвоночных.

Вторым открытием на тему общего развития разумности стала работа учёных из Университета Эдинбурга (Великобритания), которые объяснили, как позвоночные сумели стать умнее остальных животных. Ведь мало получить мозг, нужно, чтобы он работал лучше, чем у всех остальных. Позвоночные смогли добиться этого благодаря дополнительным комплектам генов, отвечающих за формирование и работу синапсов. Без межнейронных связей мозгу никуда, однако эволюционные эксперименты с ними могут обойтись виду весьма дорого. Позвоночным повезло: они получили дополнительные копии этих генов, на которых можно было проверять разные мутации, не боясь, что плохая мутация станет фатальной. Благоприятные мутации, естественно, оставались и улучшали в итоге схему нервных цепей.

Всё это говорит о том, что корни «разумности» уходят во мрак веков гораздо глубже времени появления самого человека и вообще приматов. Так что, может, не стоит так уж удивляться, что всплески интеллекта проявляются у животных, весьма далеко от приматов отстоящих, вроде попугаев, ворон, медведей и т. д. Впрочем, о них речь ещё впереди, а пока стоит сказать пару слов об отличиях человеческого мозга от обезьяньего. Здесь, как уже говорилось, есть старый-престарый парадокс: у обезьян нет речи, нет городов, нет науки и искусств, да много чего нет, в отличие от человека, но при этом какие молекулярно-генетические причины лежат в основе такого различия, мы не знаем до сих пор. Разумеется, время от времени появляются сообщения о том, что найден ген, отличающий человека от обезьяны, но таких сообщений со временем стало как-то слишком много. Возможно, впрочем, что исследователям из того же Эдинбургского университета (Великобритания) всё же повезло, и описанный ими ген может претендовать на высокое звание «гена человечества». Учёным, напомним, удалось найти последовательность ДНК, кодирующую микрорегуляторную РНК, которая проявляет особую активность в зонах мозга, связанных с речью и использованием орудий труда. И, что особенно важно, эта микроРНК есть только у человека, и появилась она как раз тогда, когда мы распрощались со своими предками.

Медведи барибалы обнаружили у себя способности к счёту. (Фото David Nunuk.)И всё же более достоверными кажутся те работы, в которых утверждается, что отличия человека от обезьяны кроются не в наличии уникальных генов, а в усложнениях взаимодействий между старыми. Такой точки зрения придерживаются, например, исследователи из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (США), которые исследовали молекулярные взаимодействия между генами циркадного ритма и генами, связанными со способностью говорить и распознавать чужую речь. Взаимоотношения между ними у человека намного сложнее и теснее, чем у обезьян, и это, возможно, послужило причиной интеллектуальной революции при формировании рода Homo. Ещё одну необычную гипотезу, мимо которой сложно пройти, предложили исследователи из Технологического института Джорджии (США). По их мнению, человек получил свой мозг в обмен на… устойчивость к раку. Увеличенное количество нервных клеток у нас в мозгу существует благодаря плохо работающей программе апоптоза, клеточной смерти. А много нейронов — значит, много комбинаций нейронов, много вариантов нервных цепей, следовательно, больше мыслительных возможностей. Но тот же апоптоз нужен нам, чтобы уничтожать раковые клетки. С такой точки зрения наш мозг — это что-то вроде вовремя остановившейся опухоли. 

Пора, однако, оставить «материальное» (мозг и молекулы) и перейти к «духовному», то бишь к психологии и поведению. И тут, если взглянуть на итоги-2012 беспристрастным взглядом, складывается впечатление, будто весь год шла война между разумом животных и разумом человека. То есть между исследователями, открывавшими всё новые феноменальные способности у птиц и животных, и учёными, которые эти результаты стремились дезавуировать. Здесь, однако, стоит чётко различать, о чём идёт речь. Потому что одно дело, когда кто-то умеет читать или производить простейшие арифметические действия, и совсем другое — самосознание, личность, эмоции и прочие тонкие материи.

Если начать искать личность у животных, то тут, как известно, легко впасть в грех антропоморфизма. Человек, будь то профессиональный исследователь или простой любитель кошек, склонен видеть в любимых животных элементы собственной психической жизни, приписывать им феномены сознания, которых у них, возможно, и в помине нет. В случае с человекообразными обезьянами эта методологическая проблема становится особенно острой — уж больно они похожи на нас. Собственно, исследования личности и сознания у обезьян рано или поздно наталкивались на эту антропоморфистскую мину. Однако в этом году международная группа исследователей решила окончательно устранить в этом деле человеческий фактор, и, по словам учёных, даже после этого личность у обезьян осталась. Хотя вряд ли возможно говорить о том, что «обезьянья» личность полностью соответствует человеческой. (Впрочем, от кризиса среднего возраста обезьяны, говорят, страдают вполне по-нашему.)

Попугаи жако — одни из самых известных «умников» среди животных. (Фото Andy von der Wurm.)Если же вернуться к более объективным параметрам, вроде арифметических способностей, то уходящий год принёс сразу несколько сюрпризов. Во-первых, способность к счёту обнаружили у медведей барибалов. Исследователи из Университета Окленда (Новая Зеландия) сравнили медведей с человекообразными обезьянами и пришли к выводу, что хищники считают и могут оценить количество ничуть не хуже приматов. И это при том, что медведи живут по одиночке — а ведь, как считается, для развития интеллекта необходима насыщенная социальная жизнь. Но это что: пара учёных из Университета им. Уилфрида Лорье (Канада) и Калифорнийского университета в Санта-Барбаре (США) сумели научить арифметике мух! Правда, в этом случае речь шла о курсе арифметики, длившемся в течение сорока поколений насекомых, и как именно мухи сумели научиться отличать «два» и «четыре» от «трёх», исследователи пока сказать затрудняются.

Какаду Фигаро — первый из какаду, продемонстрировавший «орудия труда». (Фото Alice Auersperg / University of Vienna.)Что до птиц-интеллектуалов, то они выступили в уходящем году просто выдающимся образом. Во-первых, исследователи из Гарвардского университета (США) обнаружили, что попугаи жако могут складывать числа независимо от того, что эти числа обозначают. То есть птица может провести арифметическую операцию с конфетами, крекерами и даже числовыми символами. Правда, в определённых рамках — если сумма не превышает 8 и если число слагаемых не превышает 6. Во-вторых, те же жако проявили сообразительность трёхлетнего ребёнка, когда в экспериментах исследователей из Венского университета (Австрия) сумели по косвенным признакам догадаться, где находится пища. Способность совмещать звуковые и зрительные данные и делать выводы на основе такого совмещения человек приобретает лишь к трём годам — но именно это проделывали попугаи в опытах австрийских зоологов. Наконец, попугаи какаду оказались способны создавать и улучшать орудия труда — не такой уж большой фокус, однако, как подчёркивают работавшие с ними исследователи из Оксфорда (Великобритания) и Венского университета (Австрия), в природе какаду этим не занимаются. То есть в эксперименте попугай решил непростую и абсолютно новую для себя задачу, причём решил весьма и весьма быстро.

Новокаледонский ворон орудует палочкой. (Фото UoB University Graduate School.)Не отстают от попугаев их ближайшие конкуренты в смысле разумности — вóроны, ворóны, галки, сойки, грачи и прочие врановые. Одним из признаков развитого интеллекта является способность запоминать и обрабатывать звуковые сигналы, которые лежат в основе социальных связей. Оказалось, что врановые могут не только запоминать людей и птиц другого вида по их голосам, но и в течение долгих лет помнят, с кем они дружили, а с кем находились в напряжённых отношениях. Впрочем, успехи врановых, очевидно, настолько утомили учёных из Кембриджа (Великобритания), что они провели целое исследование, призванное доказать, что птицам, в отличие от людей, не хватает творческой жилки, что все свои хитроумные трюки они выполняют по одному неизменному шаблону. Тут, конечно, нужно вспомнить того какаду, который впервые в жизни сделал себе орудие труда. Но и вóроны не остались в стороне: с помощью зоологов из новозеландского Университета Окленда новокаледонские вóроны продемонстрировали научному сообществу и всему миру свою способность к причинно-следственным умозаключениям. Если в двух словах описать результаты опытов, птицы, видя движущийся предмет, понимали, что кто-то его двигает.

 (В скобках стоит напомнить о любопытных результатах, полученных учёными из Университета Бирмингема (Великобритания). Согласно их данным, новокаледонские вóроны обязаны своей сообразительностью и умением использовать орудия труда не столько мозгу, сколько анатомии черепа и устройству клюва. Что, впрочем, если и умаляет достоинства этих пернатых, то в очень малой степени.)

Важным признаком разумности считается социальная жизнь и проявление эмоций. И тут животные тоже упрочили свои позиции, в основном за счёт приматов и дельфинов. Улыбка горилл, как и у людей, служит для снятия социального напряжения; у шимпанзе в стаях есть своя «полиция», которая состоит из самых авторитетных особей; шимпанзе бонобо обрабатывают камни настолько искусно, что те напоминают первые человеческие орудия труда. Свои умения и навыки обезьяны могут перенимать у других особей, наблюдая за ними, и это касается как обычных мартышек, так и человекообразных орангутангов. Более того, как показали исследователи из Киотского университета (Япония), обыкновенные шимпанзе могут понимать действия и намерения своих товарищей. Получается, что шимпанзе, как и люди, обладают моделью психического состояния другого (или, как ещё говорят, «теорией разума»). И это можно назвать, наверное, самым выдающимся открытием в области «исследований разума», наряду с получеловеческими орудиями труда у бонобо и попугаем жако с сообразительностью трёхлетнего ребёнка.

Шимпанзе понимают намерения своих товарищей и могут помочь им при необходимости (Фото Randy Wells.)«Приматы моря», дельфины, привычно продолжали демонстрировать свои прекрасные социальные навыки. Зоологи из Университета Сент-Эндрюс (Великобритания) обнаружили, что в звуковых сигналах дельфинов есть особые «слова приветствия», которыми обмениваются только лидеры групп. А исследователи из Джорджтаунского университета (США) сообщили, что дельфины склонны объединяться вместе по культурному признаку, то есть с теми особями, которые обладают теми же навыками — например, умеют надевать губку на нос, чтобы не поранить его при поиске пищи.

Надо, впрочем, признать, что иногда азарт поиска крупиц разума у животных заставляет учёных забывать о критериях научного исследования. Чего стоит хотя бы история с эмпатией у крыс, которая подверглась резкой и вполне обоснованной критике со стороны представителей Оксфордского университета (Великобритания). (В качестве симметричного примера, но уже с другой стороны, можно вспомнить сенсационное исследование врождённости морального чувства у человека, результаты которого, несмотря на всю сенсационность, в этом году разгромила команда новозеландского Университета Отаго.)

Мы перечислили самые, на наш взгляд, выдающиеся примеры работ уходящего года, посвящённых проблеме развития интеллекта. Все они свидетельствуют об одном: резкой границы, до которой не было ничего, а после которой начинается «торжество разума», в мире животных нет. Разумность, пластичность нервной системы возрастала постепенно, и, как мы могли убедиться, этот процесс начался гораздо раньше появления на эволюционной сцене приматов. Глупо было бы отрицать явный скачок в разумности человека, но мы можем многое понять про человеческий мозг и про наши базовые психические реакции, изучая животных, причём даже таких, которых в этом смысле раньше никому даже в голову не приходило изучать. Кроме того, подобные результаты заставляют пересмотреть сами понятия разума, интеллекта, мышления, которые, безусловно, несут на себе, скажем так, отпечаток субъективности.

Напоследок стоит заметить, что повышающаяся год от года разумность животных явно наводит некоторых исследователей на мрачные мысли. Только такими размышлениями и можно объяснить, например, появление работы Джеральда Крэбтри из Стэнфорда (США), который в результате генетических изысканий пришёл к выводу, что человечество со времени своего появления на земле изрядно поглупело.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Новокаледонские вóроны выделяются умом и сообразительностью даже среди прочих врановых, которые считаются интеллектуальной элитой пернатых. В отличие от грачей, галок и обычных ворон, новокаледонские вóроны способны использовать инструменты. Например, чтобы достать пищу, они могут взять в клюв палочку и произвести с ней какие-нибудь манипуляции. Использование инструментов обычно говорит о дополнительных возможностях мозга, и это в целом понятно. Но исследователи из Бирмингемского университета (Великобритания) полагают, что в данном случае дело вовсе не в мозге: просто новокаледонским вóронам повезло, скажем так, с лицом. Зоологи самым тщательным образом сравнили анатомию головы у разных врановых, включая новокаледонцев. У ворон, грачей, галок, как известно, глаза располагаются по бокам головы, но при этом перед ними есть область бинокулярного зрения. Так вот, оказалось, что у новокаледонских воронов эта область заметно больше, чем у других.

Новокаледонский ворон орудует палочкой. (Фото UoB University Graduate School.)Новокаледонские вóроны, иными словами, лучше видят перед собой.

Второе, с чем им повезло, — форма клюва. Когда ворон берёт в клюв палочку, то её конец, который выступает впереди, попадает как раз в поле зрения птицы. Другой конец палочки выходит у основания клюва и упирается в щёку. Палочка держится ровно и крепко, не болтается ни влево, ни вправо, ни вниз, ни вверх. Благодаря особенному прямому клюву новокаледонские вóроны всегда держат инструмент перед собой в поле зрения (которое у них, как было сказано выше, ещё и довольно широкое). И именно благодаря этому птицы могут совершать весьма точные манипуляции — например, погружать прутик в небольшое отверстие.

Это ни в коей мере не повод усомниться в интеллекте новокаледонских воронов. Выводы зоологов следует интерпретировать так, что развитый мозг — это ещё не всё. Чтобы реализовать свои идеи, ему нужно подходящее тело. Возможно, в развитии мозга галки и грачи не уступают новокаледонским вóронам, однако их глаза и клюв не позволяют им проявить скрытые способности. Много ли мы сделали бы, имея глаза где-нибудь на запястье? Или хотя бы на локте? Мы можем так ловко манипулировать руками и инструментами потому, что видим их перед собой: очевидная вещь, над которой почти никто не задумывается. У птиц же глаза, которыми они наблюдают за работой, и клюв, которым они эту работу делают, чрезвычайно сближены. Из этого следует ещё один вывод (правда, не столь очевидный): не следует по одним и тем же критериям оценивать разумность существ, так сильно различающихся строением тела.

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature Communications.

Источник: КОМЬЮЛЕНТА

Биологи из Новой Зеландии в очередной раз удивились способностям новокаледонских воронов. Эти птицы, оказывается, умеют связывать в своем сознании видимое для них действие с его скрытым источником. Иначе говоря, для них не составляет труда обнаружить причинно-следственную связь между двумя событиями. А подобное даже далеко не все млекопитающие умеют.

Новокаледонский ворон (Corvus moneduloides)У многих зоологов уже давно создалось впечатление, что природа создала новокаледонских воронов (Corvus moneduloides) лишь для того, чтобы ученые не переставали удивляться. Эти птицы постоянно демонстрируют свои невероятные способности к аналитическому мышлению и осознанному поведению, которые у них, честно говоря, не уступают таковым приматов. Именно эти пернатые умники смогли убедить самых недоверчивых ученых в том, что птицы могут быть совсем не глупее млекопитающих.

Недавно зоологи из новозеландского Университета Окленда смогли убедиться в том, что новокаледонские вороны могут устанавливать зависимость одного явления от другого, то есть пользуются тем методом анализа, который мы называем установлением причинно-следственной связи. Более того, они хорошо отличают случайные ситуации от закономерных. Подобные способности могут продемонстрировать даже далеко не все млекопитающие, а что касается птиц, то у них зачатки логического мышления (а оно, как мы знаем, основано именно на выявлении причинно-следственных связей) были обнаружены впервые.

Выбор черных разбойников с Новой Каледонии в качестве подопытных объектов ученые объяснили просто — давно известно, что эти птицы часто используют различные орудия труда. Особенно ловки они в обращении с разными палочками. Это было важно для последующих экспериментов — ведь палке там отводилась немалая роль.

Итак, для начала зоологи поймали несколько разновозрастных птиц и поместили их в просторный открытый вольер. При этом их очень своеобразно кормили — еда помещалась в особый ящичек, из которого ее можно было достать лишь с помощью тонкого прута. В течение нескольких дней вороны осваивали этот достаточно простой для них способ добычи пищи, и как только все они справились с данной задачей, началась вторая фаза эксперимента.Новокаледонский ворон (Corvus moneduloides)

Рядом с тем местом, где подопытные принимали пищу, ученые поставили экран с отверстием, в которое можно было просунуть палку. Что, собственно говоря, постоянно и делал один из экспериментаторов — он всовывал в отверстие палку и двигал ей как раз в тот момент, когда ворон с помощью прутика доставал корм, манипулируя прутиком. Сложность для птиц заключалась в том, что когда это происходило, они не видели, двигается ли палка сама по себе или ей кто-то помогает. Однако в ряде опытов вороны сначала наблюдали, как человек заходит за экран, а в другой серии опытов он перемещался туда тайно, в тот момент, когда они были заняты чем-то другим.

В итоге выяснилось, что в обоих случаях птицы вели себя поразному. Если они видели человека, который исчезал за экраном, после чего из отверстия появлялась палка и несколько раз двигалась взад-вперед, а затем экспериментатор вновь выходил из-за экрана, то были абсолютно спокойны. А вот в той ситуации, когда манипулятор им не был виден до начала эксперимента, вороны проявляли сильное беспокойство и все время пытались держать отверстие, откуда появлялась загадочная пляшущая палка в поле своего зрения. Тем не менее, она все-таки не особо их пугала, поскольку тогда, когда она переставала двигаться, птицы подлетали к кормушке и принимались доставать угощение.

В статье, опубликованной в журнале PNAS, зоологи изложили свою трактовку результатов данного эксперимента. Они считают, что вороны нервничали во время второй серии экспериментов потому, что не понимали, почему палка вдруг начала двигаться. Исходя из их немалого опыта (а все врановые весьма наблюдательны), такого происходить не должно — сами по себе палки не пляшут. Их обязательно должен кто-то двигать, но в данном случае они не знали, кто это делает. Следовательно, заключают ученые, умные птицы предположили, что за экраном таится кто-то неведомый, от которого не понятно чего следует ожидать, и поэтому были осторожны.

А вот если вороны видели, что перед движениями палки за экран входит человек, то сразу понимали, что это именно он производит все наблюдаемые ими действия. Тогда птицы сразу успокаивались: палки можно было не бояться, ведь с экспериментаторами они уже давно познакомились и знали, что им можно доверять — они их точно не обидят. То есть, в любом случае пернатые умники понимали, что должен быть кто-то, кто двигает палку, и пока этот кто-то оставался скрытым, непонятным, невидимым, стоило быть настороже. А вот если удается определить, кто это, — тогда другое дело, можно расслабиться и спокойно заняться обедом.

Интересно, что аналогичные эксперименты с детьми показали, что они начинают подозревать "агента действия" только к семимесячному возрасту. Так что можно сказать, что умственные способности новокаледонских воронов находятся на уровне развития семимесячного младенца. Тем не менее, им вполне хватает этого для того, чтобы выжить.

И в то же время данное исследование показало, что основы логического мышления у всех живых существ одинаковы. Будь ты хоть птицей, хоть человеком, все начинается с одного и того же — с установления причинно-следственной связи…

Источник: pravda.ru