Астрономы из Европейской южной обсерватории в Чили во главе с Гиллемом Англада-Эскуде (Guillem Anglada-Escudé), представляющим Гёттингенский университет (Германия), используя данные спектрографа «Очень большого телескопа» и других наблюдательных инструментов, уточнили наши представления о Глизе 667 С — звезде в тройной системе, отстоящей от нас на 22,1 световых года.

Хотя не вполне подтверждённая планета h кажется слишком жаркой для жизни (200% от получаемого Землей излучения), в плотно «набитой» системе красного карлика и так не менее трёх планет в зоне обитаемости (показана зелёным). Масштаб расстояний не соблюдён. (Здесь и ниже иллюстрации ESO.) Хотя это светило спектрального класса M1,5 по массе втрое уступает Солнцу (31%), при диаметре в 42% от солнечного, и имеет крайне малую светимость (1,4% солнечной), оно кажется весьма перспективным в смысле наличия планет в зоне обитаемости. Дело в том, что все шесть открытых планет (до этих наблюдений были известны лишь три) вращаются ближе к звезде, чем Меркурий к Солнцу, поэтому семидесятикратно меньшая светимость вполне компенсируется малыми расстояниями.

До сих пор в этих местах была известна лишь одна планета в зоне обитаемости. Теперь же стало ясно, что половина из этой полудюжины находится там, где на поверхности может существовать жидкая вода:

Заметим, что это первый пример такого рода, когда три потенциально несущие жизнь планеты вращаются вокруг одной звезды в тройной системе. При этом две другие звезды Глизе 667 периодически меняют расстояния между собой, а это значит, что и все остальные компоненты системы в теории должны находиться под переменными гравитационными воздействиями. Прежде считалось, что в такого рода окружении устойчивые планетные системы образоваться не могут.

Пока известные минимальные массы этой троицы (кои обычно близки к реальным) составляют 3,8, 2,7 и 2,7 земных для Глизе 667 С с (0, 125 а. е.), Глизе 667 С f (0, 156 а. е.) и Глизе 667 С e (0,212 а. е.) соответственно. То есть перед нами почти наверняка не «тёплые Нептуны» с огромным атмосферным давлением, а планеты земной группы.

Обнаружение в одной системе сразу трёх планет в зоне обитаемости намекает на то, что представления о количестве подобных тел в нашей Галактике могут быть несколько неверными — ведь ранее вероятность такого события не рассматривалось астрономами, поскольку для этого требовалось весьма тесное расположение планет в такого рода образованиях. И в случае Глизе 667 C без этого тоже не обошлось, ибо там нет ни одной устойчивой орбиты в зоне обитаемости, которая не была бы уже занята тем или иным телом.

Из-за относительной близости Глизе 667 С к своим планетам на небосводе она даже на Глизе 667 С е будет выглядеть больше, чем Солнце на земном небе. Конечно, изображение не даёт точного представления о видимых размерах: в силу особенностей нашего зрения реальное светило у горизонта будет казаться куда крупнее. Хотя астрономы, основываясь на методике Коппарапу, определили границы обитаемости в системе в 0,095–0,126 а. е. для внутренней линии зоны обитаемости и в 0,241–0,251 а. е. для внешней линии, их вычисления базировались на данных для планеты массой с Землю. На практике все они в 2,7–3,8 раза тяжелее и могут иметь более плотную атмосферу, способную защитить как от излишнего нагрева поверхности (ведь из-за рэлеевского рассевания даже углекислый газ в больших количествах начинает охлаждать атмосферу), так и от её переохлаждения. Поэтому Глизе 667 С d, которую учёные описали как слишком холодную для жизни, лежащая в 0,276 а. е. от своей звезды, при массе в 5,21 земных в действительности может иметь условия, необходимые для существования жидкой воды на поверхности.

Несмотря на то что Глизе 667 А и Глизе 667 В довольно далеки от «суперземель» вокруг Глизе 667 С, они будут хорошо различимы на тамошних небосводах даже днём, не говоря уже о закатах. Именно поэтому авторы работы, в противовес более острожному пресс-релизу Европейской южной обсерватории, сообщают в своей статье, что «планеты c, f и e находятся в зоне обитаемости; в ней же может быть и планета d. То есть вокруг Глизе 667 С, вероятно, вращаются сразу четыре потенциально обитаемые планеты».

Учёные также полагают, что их способность измерить доплеровские эффекты, оказываемые планетами на свет собственной звезды, означает, что последняя хотя и может менять яркость, не даёт вспышек, достаточно опасных для жизни даже на самой близкой из этих «суперземель».

Отчёт об исследовании принят к публикации в журнале Astronomy & Astrophysics, а с его препринтом можно ознакомиться здесь.

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА

Некоторые змеи и ящерицы, вместо того чтобы откладывать яйца, рожают живых детёнышей. Они удерживают оплодотворённые и сформировавшиеся яйца в яйцеводах, где потомство и появляется на свет. Долгое время считалось, что так самка защищает детей от переохлаждения. Но вместе с таким объяснением тут же возник следующий вопрос, на который зоологи не могли ответить последние тридцать лет: зачем в таком яйцеживорождение тропическим видам, которые живут там, где никакое переохлаждение потомству не грозит? 

Жабовидная (она же рогатая) ящерица Phrynosoma cornutum — один из живородящих видов семейства Phrynosomatidae. (Фото www.chrisdoddsphoto.com.) Ответ на него дали эволюционные исследования, проведённые в Университете Аризоны (США). Зоологи сосредоточились на ящерицах семейства Phrynosomatidae. Эта группа привлекла внимание потому, что фринозоматиды распространены в самых разных климатических зонах, от Канады до Центральной Америки. Среди фринозоматид яйцеживорождение появлялось несколько раз, и учёные попытались понять, как связаны между собой живородящие виды, кто из них и когда появился на эволюционном древе. Родословную ящериц совместили с геоклиматическими данными, включавшими информацию о том, в какой зоне жили рептилии и какая температура держится тут во время их размножения.

Яйцеживорождение возникало в эволюции у Phrynosomatidae шесть раз, и сейчас таким способом размножаются 40 видов. Однако, к удивлению зоологов, изначально эта способность появлялась не у тех ящериц, что жили в умеренных зонах, а у видов из низких, тропических широт, правда, селящихся на возвышенностях. То есть яйцеживорождение не было ответом на холодный климат — просто яйцеживородящие ящерицы перешли из тропиков в умеренные пояса. 

Что же до тропических видов, то тем, что обитали на равнинах, не было никаких причин развивать у себя живорождение — у них и так всегда тепло. А вот тропические ящерицы, которые жили повыше, часто сталкивались с относительно низкими температурами. Смешивание горных и равнинных видов привело к тому, что эволюция яйцеживорождения затормозилась, и потому ящерицы с тропических гор до сих пор лучше приспособлены к такому способу размножения, нежели виды из умеренных климатических областей, которые образовались от смешивания горных и равнинных видов. 

Правда, среди ящериц-фризономатид есть два живородящих вида, которые живут на равнине. Но они произошли от предков, обитавших в горах и успевших перейти от откладывания яиц к яйцеживорождению. 

До сих пор речь шла только о семействе Phrynosomatidae, однако вполне возможно, что таким образом яйцеживорождение могло появиться и у других групп ящериц, а также у змей. Правда, по мнению Дэвида Резника из Калифорнийского университета в Риверсайде (США), эта работа заставляет задуматься и о других причинах, которые могли, так сказать, навести эволюцию рептилий на мысль о живорождении: к примеру, такой способ размножения мог появиться в ответ на необходимость лучше защищать потомство от хищников. 

Результаты исследования авторы работы доложили на ежегодном съезде Американского общества натуралистов, Общества исследований эволюции и Общества системной биологии. 

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА

В Марокко обнаружено сигарообразное существо, жившее около 520 млн лет назад. 

Вымерший вид Helicocystis moroccoensis обладает «характеристиками, которые делают его наиболее примитивным иглокожим с пятикратной симметрией», отмечает соавтор исследования Эндрю Смит из Музея естественной истории в Лондоне (Великобритания). Пятилучевая симметрия — обычное дело среди современных иглокожих: вспомним «пятиугольность» морских звёзд или пять «лепестков» плоского щитообразного ежа. 

Первобытное создание обладало способностью менять форму тела, превращаясь из тонкого и длинного в короткое и толстое. Исследователи полагают, что перед ними переходное животное, которое помогает понять, каким образом ранние иглокожие приобрели свою уникальную форму тела.

В 2012 году г-н Смит и его коллеги занимались раскопками осадочных отложений в горах Антиатлас. Найденные ими экземпляры жили у берегов древнего суперконтинента Гондвана в эпоху кембрийского взрыва — период, когда все создания, населявшие моря, то есть вся жизнь на планете, активно диверсифицировались. 

Одно из наиболее древних иглокожих, известных науке, — Helicoplacus, впервые обнаруженное в Белых горах Калифорнии, обладало спиральным, но асимметричным телом. А все современные иглокожие начинают развитие с личинок, у которых двусторонняя симметрия, что поднимает вопрос о том, как и когда возникла характерная пятилучевая симметрия. 

Helicocystis moroccoensis, названный в честь страны, где он был найден, отличался цилиндрическим телом длиной 4 см. Ротовое отверстие располагалось в верхней части чашечки из шероховатых пластин, которая заканчивалась небольшим стебельком. Существо обладало также решётчатым скелетом из кальцита. 

Свою форму это существо меняло благодаря спиральному расположению пяти амбулакров (канальцев), выходивших из ротового отверстия, открывавшегося и закрывавшегося для улавливания всего питательного, что плавало в воде. 

Helicocystis moroccoensis обнаружен в отложениях, содержащих несколько других странных иглокожих, форма тела которых варьируется от совершенно асимметричной до двусторонне симметричной. По-видимому, в период кембрийского взрыва иглокожие могли похвастаться огромным разнообразием — эволюция искала наиболее эффективные решения. И это всего лишь через 10 или 15 млн лет после «изобретения» кальцитового скелета! 

Результаты исследования опубликованы в журнале Proceedings of the Royal Society B.

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА

Необычный ящер, обнаруженный палеонтологической экспедицией в центральной Африке, заставил ученых пересмотреть свои взгляды на историю жизни в пермском периоде. Оказывается, фауна древнего сверхконтинента Пангеи была вовсе не так однородна, как это казалось прежде.

Bunostegos akokaensis Напомним, что во времена пермского периода, 250-260 млн лет назад, все континенты Земли входили в состав гигантского массива суши, называемого Пангея (то есть все-Земля). Его окраины представляли собой влажные равнины, а центр суперконтинента занимала огромная жаркая и очень сухая пустыня. Благодаря такой географии разные виды животных могли беспрепятственно распространяться по всему периметру суши. Действительно, в наши дни окаменелости одних и тех же существ тех времен встречаются на самых разных материках.

Однако эту простую картину грозит заметно усложнить находка палеонтологов из университета Вашингтона. В Нигере, который в пермское время располагалась в самом центре Пангеи, они обнаружили остатки очень своеобразного парейазавра – крупной растительноядной рептилии, передвигавшейся на четырех лапах и отличающейся крайне уродливым внешним видом. Голову парейазавров украшали многочисленные шишки, рожки и наросты, а вдоль спины тянулся гребень из костяной брони.

Тара Смайлик на раскопках буностегосаВместе с получившим название Bunostegos akokaensis ящером ученым попались остатки нескольких видов амфибий и растительности, что говорит о существовании в представлявшемся сухим и безжизненным центре Пангеи настоящего оазиса, заселенного влаголюбивой макрофауной. Обитатели этого уголка центральной Пангеи на протяжении миллионов лет были отрезаны от прибрежных родственников и развивались в своей резервации вполне самостоятельно.

Как показали исследования, Bunostegos (это название происходит от греческих слов bunos – узелок, узловатый, и stegos, то есть крыша, и подразумевает сильно бугристую крышку черепа нового животного) вырастал до размеров современной коровы и достигал веса больше 700 килограммов. Это было крупное приземистое животное, привязанное к водоемам и питавшееся растительной пищей. Его голову и тело покрывали многочисленные костяные наросты.

На голове буностегоса росли крупные рожки, украшенные луковицеобразными расширениями. По словам палеонтологов, это самые большие и самые мощные рожки из всех известных у парейазавров. При жизни они, по всей вероятности, были обтянуты кожей, как рога современных жираф.

Некоторые особенности строения Bunostegos говорят о его близких родственных отношениях с группой ранних парейазавров. По всей вероятности, еще до установления на континенте засушливого климата группа предков этих животных проникла в центральную Пангею и оставалась там на протяжении миллионов лет, отрезанная от других популяций жаркой пустыней. Свои примечательные рожки буностегосы отрастили уже самостоятельно и независимо от прибрежных жителей, демонстрируя великолепный пример конвергенции.

"Наша работа подтверждает теорию о том, что центральные регионы Пангеи были климатически изолированы, позволяя уникальной реликтовой фауне сохранится там до поздней перми", – рассказал один из авторов исследования Кристиан Сидор. Между тем районы, располагавшиеся  за пределами центральной области, сохранили свидетельства регулярного взаимного обмена фауной, пишет PhysOrg.

Источник: PaleoNews

Чередование растительных культур на сельскохозяйственных полях преследует две цели. Во-первых, у разных растений разные требования к почве, и, варьируя культуры, мы защищаем почву от истощения по какому-то одному показателю: если кукуруза предпочитает вещество А, а соя благоволит веществу Б, то в год сои почва восстанавливает вещество А, которого стало много меньше после года кукурузы. Во-вторых, ротация культур предотвращает вспышки численности вредителей. Многие из них предпочитают питаться на ограниченном наборе видов и просто уходят с поля, если не могут найти то, что им нужно. На следующий год можно сажать то, чего в прошлом году хотелось вредителям, ибо их просто не будет. 

Кукурузный жук. (Фото Coastlander.) Но иногда такой способ борьбы с вредителями даёт осечку, как это случилось, например, с кукурузным жуком (западным кукурузным корневым листоедом) Diabrotica virgifera virgifera.

Чередуя кукурузу, которой питается этот жук, с соей, американским фермерам довольно долго удавалось держать численность вредителя под контролем. Личинки жука живут под землёй, на корнях кукурузы, и, превратившись во взрослых насекомых, они ещё какое-то время остаются там же, чтобы отложить яйца рядом с источником пищи. Если же на месте кукурузы окажется соя, у которой есть специальные системы защиты от жука, 70% личинок погибает.

Но в какой-то момент этот способ перестал работать, и «соерезистентный» жук отправился на завоевание Америки. 

Исследователям из Университета Иллинойса в Урбане и Шампейне (США) удалось выяснить, что позволило кукурузному жуку приспособиться к смене культур. Во-первых, жуки стали откладывать яйца не только на корнях кукурузы, но и на корнях других растений. А во-вторых (и в-главных), они обрели способность питаться именно соей. А помогли им в этом желудочно-кишечные бактерии. 

Устойчивость жуков к сое оказалась такова, что вместо 70% личинок погибало всего 20%. Но если жуков обрабатывали антибиотиком, то их выживаемость падала до прежнего уровня. Дальнейшие исследования подтвердили, что микрофлора у устойчивых жуков сильно отличается от микрофлоры обычных вредителей: некоторые виды бактерий наблюдались только у устойчивых насекомых.

Действие сои на жуков заключалось в подавлении пищеварительных ферментов, но в присутствии бактерий ферменты у насекомых работали по-прежнему. 

Пока не очень ясно, то ли бактерии сами производят нужный фермент на замену тому, чью активность подавила соя, то ли они освобождают от влияния сои собственные ферменты жуков. Так или иначе, в борьбе с вредителями нужно учитывать, что их устойчивость к ядам может возникнуть не только из-за их собственных генетических мутаций, но и в силу вот такой помощи со стороны бактериальных (и, возможно, не только бактериальных) симбионтов.

Результаты исследования опубликованы в журнале PNAS.

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА

Прототипом сказочных единорогов считается вымерший носорог эласмотерий, единственный среди своих родственников обладатель рога, растущего не на конце морды, а прямо посередине лба. Предка этого удивительного зверя раскопали совсем недавно на северо-западе Китая.

Животный мир миоцена Первые изображения сказочного единорога, хорошо известного нам по средневековым легендам, представляют собой наскальные рисунки, выполненные первобытным человеком. В них палеонтологи легко узнают представителей рода Elasmotherium – мощных четвертичных носорогов с почти двухметровой длины рогом, растущим в области лба. Длина этих животных достигала шести метров, а вес – пяти тонн.

 Любопытно, что все известные науке предки эласмотерия тоже имели один или два рога, но располагались они ближе к концу морды, в районе носа. Каким образом Elasmotherium обзавелся своим уникальным рогом, оставалось загадкой, пока доктор Дэн Тао из Института палеонтологии позвоночных Китайской академии наук не опубликовал описание полного черепа одного из видов эласмотериев – Sinotherium lagrelii из позднего миоцена бассейна Линься.

Эволюция рога эласмотерия
 До сих пор остатки этого животного ограничивались отдельными фрагментами черепа и нижней челюсти, а также изолированными зубами, найденными на обширной территории современных Казахстана, Китая и Монголии. Расположение его рога, в силу плохой сохранности остатков, было науке неизвестным. И вот профессор Тао опубликовал описание черепа синотерия хорошей сохранности и главное – с сохранившимся рогом.

 Оказывается, у этих животных крупный рог занимал промежуточное положение – уже не на носу, но еще не на лбу, а маленький второй рог располагался точно в районе лба. Геологическая летопись, таким образом, зафиксировала постепенное смещение рогов в направлении спереди назад, соединяя древних эласмотериев-предков с их гигантским четвертичным потомком в одну эволюционную цепочку.

 Как отмечают китайские палеонтологи, такое необычное положение рогов на морде не встречается больше ни у одного ископаемого или современного носорога и является исключительной особенностью Sinotherium lagrelii.

 Нужно отметить, что миоценовые синотерии были мощными тяжеловесными животными, намного крупнее современного белого носорога. Если бы они, подобно ему, жили по берегам рек, то слишком рисковали бы регулярно увязать в грязи. Поэтому более вероятно, пишет EurekAlert!, что синотерии обитали в сухих степях, где засухи были нередким явлением. Что касается видов синотериев, обитавших на территории современной России, то вот они как раз были хорошо адаптированы к жизни в условиях повышенной влажности, например в речных долинах.

 Статья "A bizarre tandem-horned elasmothere rhino from the Late Miocene of northwestern China and origin of the true elasmothere" доступна в формате PDF на сайте csb.scichina.com

Источник: PaleoNews

Тростниковая камышовка (лат. Acrocephalus scirpaceus)

Тростниковая камышовка (лат. Acrocephalus scirpaceus), фото википедия

Голос  Тростниковой камышовки

Странную пару древних существ обнаружила международная группа ученых во время изучения окаменевшей норы триасового периода из южноафриканской формации Кару. К уютно свернувшемуся предку млекопитающих – цинодонту – доверчиво прильнула древняя амфибия Broomistega.

Останки цинодонта и бромистега Удивительное открытие было сделано во время изучения окаменевших триасовых нор из коллекции южноафриканского университета Витватерсранда. С начала 2013 года эти образцы исследуются в Европейском центре синхротронного излучения. Рентгеновская микротомография дает палеонтологам уникальную возможность видеть трехмерное изображение окаменелостей внутри породы, причем сами ископаемые не разрушаются во время исследования.

Ископаемые слепки нор, вырытых обитателями триасового периода, нередки в породах формации Кару. Зачастую внутри этих объектов находят прекрасно сохранившиеся остатки зверообразных рептилий цинодонтов, очень похожих на млекопитающих и считающихся их предками. Скелеты цинодонта Thrinaxodon, например, находят даже в свернувшейся колечком позе, словно животное в момент смерти мирно отдыхало.

Бромистег в норе цинодонтаСканирование очередной окаменелой норы обернулось подлинной сенсацией. "Сначала мы были поражены качеством изображения, – рассказывает ведущи автор исследования Винсент Фернандес из университета Витватерсранда. – Но по настоящему заволновались, лишь обнаружив, что второй набор зубов не имеет отношения к зверообразным рептилиям".

Удивление ученых еще более возросло, когда они смогли определить принадлежность второго скелета. Это оказалась молодая амфибия Broomistega, перенесшая серьезную травму. Каким-то образом брумистега сломала себе несколько ребер, но выжила – кости носят отчетливые следы заживления. Однако травма была достаточно серьезной, чтобы превратить  амфибию в инвалида.

 Причины, 250 млн лет назад сведшие в одной норе двух совершенно разных животных, стали предметом оживленной дискуссии. Поскольку ни на одном из скелетов нет следов зубов и других повреждений, характерных для контактов типа "хищник-жертва", очевидно, что в данном случае никто никого не ел. Следов драки за обладание норой также не обнаружено.

 Скорее всего, предполагают палеонтологи, события развивались следующим образом: тринаксодон выкопал себе нору и залег в спячку, чтобы переждать засушливый летний сезон, бедный на воду и пищу. Пока он спал, в нору заползла амфибия-инвалид. По всей видимости, она искала там спасения от хищников или жары. Неожиданно на всю эту местность обрушилось наводнение, убившее обоих обитателей убежища и запечатавшее его пробкой из осадка.

 Специфическая поза предка млекопитающих подтверждает, что на момент смерти он находился в состоянии покоя, пишет PhysOrg. Это же предположение объясняет и то, почему амфибия не была изгнана из норы. И, наконец, эта версия хорошо согласуется с прекрасной сохранностью обоих скелетов, явно не потревоженных ни падальщиками, ни процессами перемещения и эррозии.

Источник: PaleoNews

Вертлявая камышовка (лат. Acrocephalus paludicola)

Вертлявая камышовка (лат. Acrocephalus paludicola), фото википедия

Голос  Вертлявой камышовки