При глобальном потеплении северные деревья могут вытеснить южные Необычный натурный эксперимент провели специалисты Института физико-химических и биологических проблем почвоведения РАН в рамках разработки модели развития экосистем на ближайшие 100 лет. С помощью лесопосадок на участке в подмосковном Пущино они  попытались определить, как будут чувствовать себя деревья, распространённые в северных широтах, в условиях глобального потепления.

Как сообщил научный сотрудник института Владимир Шанин, согласно прогнозам метеорологов, в рассматриваемый период температура на планете повысится примерно на два градуса. В результате в лесах может измениться состав почвы, поскольку органические вещества в ней будут разлагаться быстрее. В лесной подстилке появятся дополнительные азотные соединения, необходимые для питания растений. В итоге деревья будут расти быстрее и станут крупнее. Причём ель вытеснит из лесов берёзу и сосну, так как лучше адаптируется к новым условиям.

Проведённые исследования позволят учёным подготовить рекомендации по лесопользованию в условиях меняющегося климата. В частности, они планируют оценить влияние сплошных и выборочных рубок на рост биомассы.

Истчоник: Научная Россия

Мельчайшие крупинки металлов и металлоидов попадают в атмосферу по самым разным причинам — например, во время извержения вулканов. Однако, по мнению экологов, ничто не сравнится с человеческой деятельностью. Металлургические заводы, в отличие от вулканов, чадят, не останавливаясь ни на секунду, ветер разносит частицы техногенной пыли по всей планете. Кажется, Земля большая: всё перемелет-растворит…

Сбор образцов снежных слоёв во льдах Антарктиды (фото Sungmin Hong / Inha University)Всё так, да только этой пыли нынче столько, что бесследно исчезнуть у неё не получается. Только вдумайтесь: «грязный снег» в Арктике — давно норма. А теперь длинные руки экологов дотянулись и до противоположного полюса. Пришлось потревожить пингвинов: учёные провели, к сожалению, более чем успешные измерения содержания некоторых токсичных элементов в слоях снежного покрова Антарктиды, представив итоговый отчёт в журнале Environmental Science & Technology. Читаем и стыдимся?

Исследователи из Университета INHA (Южная Корея) собрали многочисленные образцы снеговых слоёв, что легли за последние полвека рядом с японской исследовательской станцией. Краткий итог таков: плохо, что токсичных элементов в Антарктиде скопилось немало; хорошо, что уровень загрязнения, к примеру, мышьяком, в наиболее молодых слоях пошёл на спад. Экологи связывают это отрадное наблюдение с введением контроля работы медных плавилен, активно функционирующих в Южной Америке.

Вернувшись в тепло лаборатории, учёные расплавили снег в образцах и, используя магнитный секторный масс-анализатор с индуктивно связанной плазмой в качестве атомизатора, измерили содержание таких частиц, как сульфат-ион, мышьяк, молибден, сурьма, таллий и барий. Датирование снежных слоёв проводилось по соотнесению пиков содержания сульфат-ионов в образцах с данными о вулканической активности за последние 50 лет. Кроме того, это позволило оценить возможный вклад вулканов в содержание определяемых металлических частиц.

Обнаруженные концентрации мышьяка, молибдена, сурьмы и таллия намного выше тех, что можно было бы объяснить сугубо естественными причинами. Пик загрязнения мышьяком пришёлся на период с 1990 по 1994 год: концентрация элемента достигла 24 пикограммов на грамм снега, что на несколько порядков превосходит оценку возможного естественного вклада.

По мнению экологов, основным источником загрязнения стали медные плавильни в Чили. Мышьяк сопровождает медь в её рудах и выбрасывается в атмосферу в процессе плавления. Но в середине 1990-х в Чили были разработаны и начали внедряться регулирующие меры по контролю над составом выбросов в цветной металлургии. С этого момента уровни мышьяка резко пошли на спад.

Хороший пример, которому стоит последовать и другим странам. И, конечно, не надо ограничивать себя только цветной металлургией.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Защита всех видов, находящихся под угрозой исчезновения, обойдётся миру в $4 млрд в год.

К вопросу о биоразнообразии: экспозиция Американского музея естественной истории (фото Dan McKay)Если вам этого мало, то вот ещё: для эффективного сохранения ареалов этих видов потребуется $76 млрд в год.

Руководитель исследования Стюарт Бутчарт из организации BirdLife International согласен с тем, что цифры могут показаться очень большими. Но с точки зрения государственных бюджетов в них нет ничего особенного, говорит учёный. Тем более что государства уже обязались принять соответствующие меры по международным соглашениям. Правда, они тогда ещё не знали, сколько это будет стоить.

Исследователи также обращают наше внимание на то, что годовые затраты, связанные с надлежащей охраной природы, составляют лишь малую часть полной стоимости услуг, которые экосистемы предоставляют человечеству. Если бы нам самим пришлось опылять культурные растения, поглощать углекислый газ из атмосферы и делать всё остальное, то на это уходило бы, по разным оценкам, от $2 до 6 трлн в год. Поэтому г-н Бутчарт предлагает считать выделение средств на сохранение биоразнообразия не расходами, а инвестициями в природный капитал, которые окупятся неоднократно.

Согласно Конвенции о биологическом разнообразии, 145 стран согласились к 2020 году добиться выполнения 20 пунктов, в том числе повысить охранный статус исчезающих видов. Дабы выяснить, сколько стоит такое обещание, г-н Бутчарт и его коллеги попросили специалистов по 211 видам птиц оценить количество звонкой монеты, необходимое для того, чтобы перевести их в более оптимистичную категорию Красной книги Международного союза охраны природы.

Исследователи заключили, что повышение статуса всех 1 115 исчезающих видов птиц на планете в следующее десятилетие потребует ежегодного выделения от $875 млн до $1,23 млрд. Если учесть всех остальных животных, то сумма поднимется до $3,41−4,76 млрд.

Ещё одна цель конвенции заключается в защите 17% поверхности суши. Тут сделать оценку сложнее, но группа г-на Бутчарта экстраполировала цену на землю и затраты на её содержание. В результате получилось $76,1 млрд в год.

Сколько сейчас уходит на выполнение конвенции, никто не знает, но у г-на Бутчарта нет сомнений, что расходы следует увеличить по меньшей мере на порядок. И пусть цифры, полученные его группой, весьма условны, на них имеет смысл ориентироваться, планируя охрану природы.

Результаты исследования опубликованы в журнале Science.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Морская растительность удерживает столько же углерода в расчёте на гектар, сколько сухопутные леса.

Увы, это одна из самых уязвимых экосистем мира.

В прошлом веке планета потеряла 29% морской травы. Основные причины — загрязнение воды, дноуглубительные работы, изменение климата. Ежегодно площадь подводных лугов сокращается на 1,5% — а это значит, что в окружающую среду возвращается 299 млн т углерода.

На основании старых и новых данных о 946 лугах международная группа исследователей подсчитала, что ежегодно морская трава поглощает 27,4 млн углерода, запасая его в почве. В отличие от лесов, которые удерживают углерод примерно 60 лет, подводная экосистема хранит его со времён последнего ледникового периода.

Это означает, что сейчас в морской траве и в метровом слое почвы под ней лежит 19,9 млрд т углерода — в два раза больше, чем объёммировых выбросов при сжигании парниковых газов в 2010 году. Если морская трава исчезнет, мы очень быстро окажемся в теплице.

Эта мрачная перспектива усугубляется другим исследованием. Выяснилось, что потепление приводит к вымиранию средиземноморского растения Posidonia oceanica. Вид может полностью исчезнуть к середине века, что вызывает особое беспокойство: эта трава запасает примерно в 10 раз больше углерода, чем большинство других видов.

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature Geoscience.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА