Прямо сейчас, когда вы читаете эанную статью, в застенках Центра молекулярной терапии Северо-Западного университета (США) учёные щекочут крыс. Зачем? Чтобы создать таблетку счастья. В то же время, возможно, удастся доказать, что не только люди обладают чувством юмора. 

Изображение Fuse / iStockphoto, chrisbrignell / Natalie Matthews-Ramo. По современным научным представлениям, смех развился из пыхтения, которое наблюдается у играющих человекообразных обезьян. Оно сигнализирует о том, что участники игры получают удовольствие, что все угрозы шутейные и что никто не собирается всерьёз оторвать партнёру голову.

Психолог Марина Давила-Росс из Портсмутского университета (Великобритания) в своё время проанализировала звуки, издаваемые при щекотке шимпанзе, бонобо, гориллами и орангутангами, а также человеческий смех и пришла к выводу, что гипотеза верна. Шимпанзе и бонобо ближе к нам по эволюционной родословной, и их пыхтение больше напоминает смех, тогда как орангутанги, которые от нас далеки, пыхтят наиболее примитивным образом. Гориллы, как и положено, где-то посередине. 

Приматы не только смеются, но и по-своему балагурят. Горилла по имени Коко из Вудсайда (штат Калифорния), выучившая более двух тысяч слов и тысячу движений языка жестов, играет значениями. Например, когда её спрашивают, что бывает тяжёлым, она показывает знаки «камень» и «работа». Однажды она связала вместе шнурки на ботинках её дрессировщика и выдала жест «погоня». 

Как насчёт других представителей животного царства — есть в них комедийная жилка? Марк Бекофф из Колорадского университета (США), специалист по экологии и эволюционной биологии и автор книги «Эмоциональная жизнь животных», отвечает на этот вопрос утвердительно. Он не исключает того, что чувством юмора обладают все млекопитающие без исключения и наука вскоре это докажет. 

Если эта мысль кажется вам притянутой за уши, то, скорее всего, вы не в курсе новейших открытий в области поведения животных. Г-н Бекофф и другие специалисты показали, например, что собаки чувствуют несправедливость, пауки обладают разным темпераментом, а пчёл можно научить пессимизму. Г-н Бекофф напоминает мнение Дарвина о том, что разница между интеллектом человека и животного — в степени, а не в сути. И если у нас есть чувство юмора, то и животные должны им обладать. 

Аналогичное соображение побудило в 1997 году психолога Яака Панксеппа войти в лабораторию Университета штата Огайо в Боулинг-Грине и сказать студенту Джеффри Бёргдорфу: «Давайте щекотать крыс». К тому времени они уже выяснили, что крысы издают ультразвуковой писк на частоте 50 кГц, когда понарошку дерутся и бегают друг за другом. И учёным стало интересно, не зарегистрируют ли их приборы тот же звук во время щекотки. Грызунам почесали животики — и раздались те же самые 50 кГц. Крысам понравилось, они не отпускали пальцы исследователей и требовали продолжения. Вскоре СМИ раструбили, что крысы умеют смеяться, и по всему миру стали открываться клетки ради щекоточных войн. 

Однако г-н Бёргдорф, работающий ныне в Северо-Западном университете, осторожен в формулировках: «Я бы не спешил называть это смехом. Предпочитаю говорить о сигнале положительного аффекта». И его можно понять: среди специалистов идёт дискуссия, что же в действительности было обнаружено. 

Щекотка далеко не всегда приятна. Однако крысы почему-то издают только положительный писк — тот самый, который слышится лишь во время весёлой возни с особями аналогичного размера. Если в шутейной драке принимает участие крыса, которая намного больше других участников, вокализация приобретает иной характер, как будто игра закончилась и началась травля. Когда крысам дают выбор, они предпочитают проигрывать звук на частоте 50 кГц, из чего следует вывод, что он им приятнее других видов писка. 

Наконец, когда учёные с помощью электродов, опиатов и прочих средств воздействовали на центры удовольствия в мозге, крысы издавали опять же этот счастливый звук. 

Смех это или нет, очевидно, что данная вокализация свидетельствует о радостном переживании. Выше говорилось о «таблетке счастья»: г-н Бёргдорф и его коллеги тестируют на крысах новый антидепрессант, желая понять, вызовет ли он писк от счастья. Вы не против, если крысы сделают этот мир лучше?

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

«Смех» и «улыбка» у горилл выполняют разные функции: если смехом они приглашают к игре, то улыбка призвана подчеркнуть социальные субординационные связи и сгладить возникшую неловкость, чтобы игра не превратилась в драку.

«Смех» гориллы во время игры (фото Réjôme)Человек и животные по-разному выражают эмоции: когда мы улыбаемся, собака виляет хвостом, а собачий оскал, который в чём-то похож на нашу улыбку, наоборот, означает предостережение вероятному противнику. Однако есть животные, которые похожи на нас в смысле выражения эмоций, — речь, как нетрудно догадаться, идёт о высших, человекообразных приматах. Гориллы, к примеру, выражают дружелюбие и положительные эмоции через «смех» и «улыбку». Социальная функция того и другого «выражения лица» у этих обезьян различна.

Похожим образом дела обстоят и у нас. Разумеется, мы можем улыбаться и смеяться по одному и тому же поводу, к примеру, услышав шутку. Но если мы бредём по коридору и видим знакомого, идущего нам навстречу, и если этот знакомый ещё и наш начальник, мы вряд ли зальёмся смехом ему в лицо — просто улыбнёмся. То есть улыбка не всегда выражает счастье, часто она служит для обозначения социальных связей, к примеру, для подчёркивания субординации.

Исследователи из Портсмутского университета (Великобритания) полагают, что именно так наша улыбка и возникла, что первоначально у человеческих смеха и улыбки были, так сказать, разные предки, и выполняли они разные функции.

Зоологи наблюдали горилл, пытаясь понять, когда обезьяны демонстрируют обе эмоции. При игре гориллы открывают пасть и прикрывают зубы руками, как бы говоря: «Я мог бы тебя укусить, но не буду». Такую гримасу учёные соотносят со смехом. А иногда гориллы широко улыбаются, открывая оба ряда зубов почти до голливудского стандарта, Наблюдения показали, что такая «улыбка» появляется, когда обезьяна хочет попросить о чём-то другого или сгладить неловкость. Если игра затягивается или становится слишком рискованной, горилла начинает «улыбаться» напарнику — и это служит дополнительным мирным сигналом, удерживающим шуточную потасовку от превращения в настоящую драку. Чем грубее и резче движения, чем активнее игра, тем чаще приходится сглаживать возникающие неловкости, тем чаще требуется подтверждение статуса и субординации, и тем чаще на мордах у горилл появляются улыбки.

Результаты наблюдений исследователи представили в American Journal of Primatology.

Наши эмоции подчинены сознанию, и мы довольно далеко ушли от ближайших человекообразных родственников. И всё-таки учёные считают, что какие-то основные принципы выражения эмоций у нас одни и те же, доставшиеся нам от далёких общих предков.

Исследования, подобные этому, позволяют проследить и понять развитие человеческой психологии с древнейших времён. Хотя смех и улыбка у нас перемешались почти нераздельно, мы и сейчас часто смеёмся, чтобы, подобно гориллам, разрядить возникшую неловкость.

Источник:  КОМПЬЮЛЕНТА