Ученые построили акустическую модель чмоканья орангутангов. Из нее следует, что «воздушными поцелуями» эти животные устрашают потенциальных врагов.

ОрангутангОб этом говорится в статье, опубликованной в журнале The Journal of Experimental Biology. Ее подготовили голландские и британские биологи под руководством Мадлен Хардус из Фонда орангутангов (Нидерланды).

Недавно Хардус и ее коллеги заметили, что представители подвида орангутангов, живущего на Борнео (Pongo pygmaeus wurmbii), периодически издают странные звуки. Они складывают ладонь так, как будто собираются зачерпнуть в нее воды, и подносят руку ко рту. В результате джунгли оглашает чмоканье, по звуку напоминающее поцелуи.

Сначала биологи предположили, что этими звуками орангутанги шлют дружеские приветствия своим партнерам. Однако дальнейшие исследования показали, что это не так. Авторы статьи записали чмоканье орангутангов и создали на компьютере акустическую модель, показывающую, каким был бы звук, если бы обезьяны не прикладывали ладонь к губам.

Выяснилось, что руки обезьян выступают как звукоусилитель, позволяя сигналам распространяться на более длинные дистанции. Кроме того, прикладывание рук делает звук более низким, и в чмоканье появляются нотки, свойственные крупным животным. Следовательно, чмоканье создает преувеличенные представления о габаритах обезьян.

Из этого биологи сделали вывод, что «воздушные поцелуи» выполняют защитную функцию – заслышав их, леопарды боятся подходить к источнику звука. Как отмечают авторы статьи, среди животных неизвестны случаи, когда бы конечности произвольно использовались для звукоусиления. Скорее всего, у орангутангов это поведение не является врожденным, так что молодые особи учатся «чмокать» у старших.

Источник: infox.ru

Брент Локен (Brent Loken) из университета Симона Фрейзера в Канаде и его коллеги в течение двух с половиной лет изучали поведение орангутанов на западе острова Калимантан (Индонезия) и выяснили, что эти обезьяны часто перемещаются по земле, а не по веткам деревьев. Свои результаты они опубликовали в свежем номере журнала Oryx.

ОрангутанПри помощи видеокамер, реагирующих на движение, расставленных в разных зонах тропического леса, в частности, там, где лес никогда не вырубали, а также в лесу, восстановленном после вырубки и на свежих вырубках, они смотрели, насколько часто орангутаны оказываются на земле. Как известно, само название — орангутан — означает «лесной человек».

Так вот, в местах вырубок они зафиксировали 189 таких случаев, во вторичных лесах — 63, а в первичных всего 44. Оказалось, что чаще на землю спускаются взрослые самцы, опознаваемые по наростам на щеках и самки без детенышей. Остальные животные куда чаще предпочитают перемещаться по деревьям.

Как считает Брент, это отчасти может объясняться тем фактом, что в местах вырубок, а в особенно вблизи дорог, животные просто не имеют возможности перемещаться по деревьям из-за слишком больших просветов между ними. Однако то, что они и в максимально ненарушенной среде могут так делать, показывает, что причина этого не только в сведении лесов.

Кроме того, ученые заметили, что орангутаны весьма охотно перемещаются пешком по просекам, что может свидетельствовать об их приспособлении к меняющимся условиям среды.

Источник: Научная Россия

У всех животных есть память, а слоновья так вовсе вошла в пословицу. Животные помнят детали окружения, маршруты путешествий и т. д. Но у них нет того, что называется автобиографической памятью — той, что сосредоточена на собственном «я», когда индивидуум вспоминает что-то уникальное, единственное в своём роде, случившееся с ним. И точно так же у животных нет дара, который позволяет представить происходившие с ними прошлые события в будущем. Способность к таким ментальным путешествиям во времени свойственна исключительно человеку.

Орангутанги помнят, чем занимались несколько лет назад. (Фото Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology.)Или нет? Как пишут в Current Biology исследователи из Орхусского университета (Дания) и Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка (Германия), по крайней мере шимпанзе и орангутанги могут вырваться из настоящего и помыслить своё прошлое. В 2009 году зоологи заставляли нескольких обезьян из Лейпцигского зоопарка выполнять довольно сложное задание. Перед клеткой устанавливали платформу, на которой лежал банан. Добраться до плода можно было только с помощью длинной палки. Исследователи прятали две такие палки в двух разных коробках, а коробки — в двух разных отсеках клетки, причём только одна из палок была достаточно длинной, чтобы с её помощью можно было дотянуться до угощения. Шимпанзе и орангутанги видели, как зоологи прячут эти инструменты, после чего обезьянам позволяли самим добраться до орудия труда.

Каждая обезьяна выполняла задание четыре раза. При этом исследователи организовали эксперимент так, чтобы животные смогли понять и запомнить некие ключевые элементы тестовой ситуации, и даже не столько сами элементы, сколько их сочетание, которое позволило бы потом вспомнить ситуацию целиком. То есть в памяти у подопытных должен был отложиться, скажем, не запах или вкус банана, а характер задачи, плюс комната, в которой были спрятаны палки, плюс сама обезьяна, которая эту задачу решает.

В следующие три года те же шимпанзе и орангутанги выполняли в том же помещении ещё множество других заданий, отдельные из которых были похожи на то, первое, однако не повторяли его целиком: обезьянам нужно было, например, просто добраться до банана или найти нужный предмет в отсеках клетки. Наконец, в 2012 году зоологи вновь поставили перед обезьянами ту же задачу, что и три года назад: обнаружить банан и достать с помощью спрятанной палки правильной длины.

По словам Гемы Мартина-Ордаса, который вместе с коллегами устроил обезьянам это дежавю, животные почти мгновенно вспомнили, что от них требуется. Иными словами, шимпанзе и орангутанги хранили в памяти довольно специфическую ситуацию, в которую попадали в прошлом, и вспомнили, что при этом нужно делать.

Это можно отчасти сравнить с тем, как на нас наваливаются воспоминания из детства, когда мы приезжаем, например, в родной город, который давно покинули.

Трёхлетний срок, в течение которого обезьяны ничуть не забыли экспериментальную ситуацию, безусловно, впечатляет. Правда, чтобы с полным правом назвать это автобиографической памятью, нам нужно удостовериться, что у приматов, пусть и высших, есть осознание собственного «я», а в это сейчас — пока ещё — мало кто верит.

Стоит также заметить, что какие-то примеры эпизодической памяти демонстрируют сойки и крысы: первые помнят, куда спрятали орех, а вторые — как выплыть из водяного лабиринта. Однако эти задания всё же просты, и память о них у птиц и грызунов не может сравниться с трёхлетней памятью приматов.

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА