Окаменелости, найденные недавно в Бельгии, проливают свет на самые ранние этапы эволюции таких всенародно любимых животных, как кошки, медведи, ласки и тюлени. Оказывается, их общий предок из группы миацид (или Carnivoraformes) жил на деревьях и отлично чувствовал себя в условиях теплого и влажного леса, покрывавшего Европу в эоценовую эпоху.

Dormaalocyon latouri. Реконструкция Charlene Letenneur и Pascale Golinvaux Остатки примитивного хищника Dormaalocyon latouri возрастом около 55 млн лет нашли в бельгийском районе Дормаал. Более 280 зубов, в том числе и молочные, челюсти и кости лодыжки рассказали палеонтологам много нового о ранних этапах эволюции хищных млекопитающих. "Это открытие позволяет лучше понять происхождение, изменчивость и экологию самых ранних представителей Carnivoraformes", – констатировал сотрудник французского Национального музея естественной истории Флореал Соли.

Зубы дормалоциона выглядят очень примитивно, что вместе с их древностью дает основания считать Dormaalocyon latouri очень близким к самым первым представителям хищных млекопитающих. Кроме того, находка этих окаменелостей на территории Бельгии указывает на вероятно европейское происхождение всего отряда.

Dormaalocyon latouri. Ископаемый материал.Прародитель современных львов и медведей был довольно мелким и весил всего один килограмм. Вероятно, он был похож на что-то среднее между крохотной пантерой и белкой, с длинным хвостом и кошачьей мордой. "Он вовсе не был страшным и ужасным, – отметил Соли. – Но он является одним из самых древних животных, находящихся в родстве с современными хищниками".

Судя по костям стопы и лодыжки, дормалоционы хорошо лазили по деревьям и могли вести древесный образ жизни. Это хорошо согласуется с существующими палеоэкологическими реконструкциями, согласно которым во времена палеоцен-эоценового термического максимума (PETM) климат в Европе был теплым и влажным, а обширные пространства континента покрывали густые леса. По словам доктора Соле, эти факты вместе с миграцией миацид в Северную Америку примерно в это время "подтверждают существование непрерывной вечнозеленой лесополосы, существовавшей в высоких широтах при PETM".

"Понимание происхождения Carnivoraforms очень важно для реконструкции адаптации плацентарных млекопитающих к плотоядной диете. Поэтому Dormaalocyon предоставляет нам важнейшую информацию об эволюции плацентарных млекопитающих после исчезновения динозавров, – рассказал Соле. – Наше исследование показывает, что Carnivoraforms были очень разнообразны уже в начале эоцена, что предполагает их активную эволюцию уже в позднем палеоцене". А это, в свою очередь, означает, что можно ожидать находок новых окаменелостей, которые внесут еще большую ясность в вопрос о происхождении современных хищных млекопитающих, пишет Science Daily.

Напомним, что примитивные хищные миоциды в самом начале палеогена оказываются уже широко распространены и достаточно разнообразны. "Мы понятия не имеем, откуда взялось это разнообразие", – признал директор отдела ископаемых приматов Центра исследования лемуров Дьюка в Северной Каролине Грег Ганнелл, не принимавший участия в исследовании. Очевидно, бурное видообразование хищных стартовало еще в палеоцене, вскоре после исчезновения динозавров. "Нам нужны новые местонахождения остатков млекопитающих палеоценового возраста, – заявил Ганнелл. – Пока же нам не хватает значительного количества данных".

Источник: PaleoNews

Тюленям, так же как и людям, необходимо спать, но в отличие от человека, у которого во время сна отдыхают оба полушария мозга, у тюленей весь мозг отдыхает только во время сна на суше, а в воде отдыхает только одно полушарие.

Подробнее...

Тюлени спят, как люди, но лишь тогда, когда они на суше. Если же тюленю захочется поспать в воде, у него засыпает только половина мозга, тогда как вторая остаётся бодрствующей. Зоологи из Торонтского университета (Канада) попробовали выяснить, как тюленям это удаётся.

Находясь на суше, тюлени спят обоими полушариями, но в воде одно полушарие у них остаётся бодрствующим. (Фото Thorsten Milse.)Правда, результаты исследований ещё сильнее запутали учёных и разгадки не дали. Поначалу зоологи сделали вывод, что всё дело в особенностях мозговой нейрохимии животных: тюлени как-то так перераспределяют нейромедиаторы, что одно полушарие погружается в сон, а другое — нет. Например, ацетилхолин концентрируется в бодрствующей половине, а на спящей его концентрация резко падает. (Содержание нейромедиатора исследователи сверяли с ритмами ЭЭГ, полученными от разных полушарий.) То есть ацетилхолин, кажется, и впрямь удерживает одно полушарие ото сна.

Но при этом другой нейромедиатор, серотонин, у тюленей распределяется равномерно по спящему и бодрствующему полушариям. Это оказалось в некотором роде сюрпризом, потому что серотонин считается активатором мозга, нейромедиатором, который поддерживает мозг в возбуждённом, бодрствующем состоянии. У тюленей же распределение серотонина от сна не зависело, но зато повышалось, например, когда животные ели или активно плыли. То есть серотонин всё же был связан с некоторыми видами активности и, по-видимому, отвечал за какие-то автономные процессы, не влияя на ритм сна-бодрствования.

Результаты этих экспериментов опубликованы в Journal of Neuroscience. В будущем, возможно, исследования тюленьего однополушарного сна помогут узнать кое-что новое о сне человека, однако пока что тюлений мозг больше задаёт загадок, чем даёт отгадок.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Усы — или, точнее, вибриссы — нужны млекопитающим для осязания. Крысы, кроты, кошки, собаки с помощью вибриссов узнают, к примеру, направление воздушного потока, распознают препятствие на пути, оценивают размер какого-нибудь объекта... Разумеется, у разных зверей значение такого рода тактильной информации разное: кто-то больше зависит от усов, кто меньше. Те, для кого вибриссы важны (скажем, слабые глазами грызуны), постоянно двигают ими, исследуя окружающее пространство.

Вибриссы нужны ластоногим не меньше, чем наземным зверям. (Фото Magnus Elander.)Большую роль вибриссы играют и в жизни тюленей. Известно, например, что тюлени могут определить размер рыбы на ощупь — по волнению, которое рыба оставляет за собой, двигаясь сквозь толщу воды. Однако, как говорят зоологи из Манчестерского городского университета (Великобритания), ластоногие не способны двигать усами так же часто, как это делают грызуны: вода намного плотнее воздуха, и тюленям пришлось бы тратить много энергии, чтобы постоянно шевелить вибриссами. Чтобы понять, как тюленям удаётся определить размер предмета, исследователи поставили следующий эксперимент. Они закрывали животным глаза и уши, оставляя свободными только вибриссы. В таком виде тюлени должны были определить размер диска и ткнуть носом в один из них, чтобы получить пищу. Один диск был побольше, другой — поменьше, и животным следовало определить размер, чтобы ткнуть правильно.

В статье, опубликованной в Journal of Comparative Physiology A, авторы пишут, что тюлени старались дотронуться до диска определённым участком морды, где вибриссы очень мелкие и растут чрезвычайно часто. То есть животные действительно не двигают ими: они лишь сравнивают, сколько вибриссов коснулось поверхности, много или мало. Из-за того что вибриссы растут очень часто, размер предмета можно определить довольно точно.

Видимость под водой плохая, и вибриссы, несомненно, помогают тюленям ориентироваться. Но чтобы определить размер добычи, вовсе не обязательно тыкаться в неё носом. Как уже было сказано, тюлени могут оценить габариты рыбы по волнам, которые от неё расходятся: нужно лишь, чтобы эти волны коснулись «измерительной» части морды.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Морские леопарды — одни из самых умелых и свирепых морских хищников. Эти тюлени охотятся на пингвинов и других, более мелких тюленей, разрывая их на части почти в мгновение ока. Легко догадаться, что главное оружие у морских леопардов, как и у наземных хищников, — их острые и мощные клыки.

Самка морского леопарда показывает зубы. (Фото Wayne Lynch / Corbis)Однако любопытно, что при этом морские леопарды освоили более мирный способ питания, подобный тому, которым пользуются киты. Эти тюлени научились процеживать воду сквозь зубы, оставляя себе мелкую добычу вроде криля. На самом деле зоологи давно подозревали, что морские леопарды могут так питаться: на это указывало строение их зубов, располагающихся позади клыков. Эти зубы напоминали такие же у некоторых ископаемых китов. Впоследствии киты усовершенствовали свой цедильный аппарат, но его эволюция могла начаться именно с таких зубов, которые сейчас можно видеть у морских леопардов.

Однако долгое время это было не более чем гипотезой, пока учёным из Университета Монаша (Австралия) не удалось подтвердить такой способ питания, сняв кормящихся хищников на видео.

Эксперимент ставили с двумя морскими леопардами, содержащимися в сиднейском зоопаркеТаронга. Тюленям спускали узкие ящики, в которых лежали небольшие рыбки. Хищники не могли схватить их, как обычную добычу. Зато могли всосать — что и делали. Камера запечатлела, как морской леопард втягивает в рот рыбу, а избыток воды выбрасывает ротовыми боковинами.

Мощные губы тюленей позволяют создать необходимую всасывающую силу, а треугольные зубы не выпускают добычу, когда леопард выдавливает воду изо рта. По-видимому, другие тюлени не способны на такой фокус: калифорнийские морские львы в таком же эксперименте выплёвывали вместе с водой добычу.

Как пишут исследователи в журнале Polar Biology, им впервые удалось увидеть такой способ питания; до сих пор никто не знал, как морские леопарды справляются с мелкой добычей, хотя известно, что криль составляет весьма заметную часть их рациона. Правда, эти данные получены на животных, обитающих в неволе, но есть косвенные доказательства, что и дикие поступают так же. Исследователи проанализировали строение 26 тюленьих черепов и обнаружили, что разные зубы у них снашиваются в разной степени: те, что лежат за клыками, стачиваются гораздо медленнее, что косвенно говорит об их скорее фильтрующей, нежели кусающей и рвущей роли.

За один присест леопард может втянуть в себя только одну небольшую рыбку, но если речь идёт о более мелком криле, порция добычи будет довольно велика. А благодаря гибкой шее и стремительным движениям зверь способен прицельно бить туда, где плотность криля максимальна. Учитывая высокую концентрацию этих мелких ракообразных в антарктических водах, было бы странно, если бы тюлени в конце концов не включили их в свой рацион.

Впрочем, имея в виду привычный образ жизни морских леопардов, такое фильтрование воды можно посчитать странным и удивительным. Это всё равно, как если бы мы узнали, что африканские львы, помимо зебр и антилоп, охотятся ещё и на мух, хватая их пастью, словно сачком.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Недавно немецкие ученые открыли, что у морских котиков имеются дополнительные глаза. И находятся они на кончиках их… усов. С помощью этих органов, называемых вибриссами, тюлени могут воспринимать колебания воды, сообщающие им о местонахождении, возрасте и вкусовых качествах добычи. Что позволяет им ловить рыбу в совершенно мутной воде.

Морские котокиКак и их домашние "тезки", морские котики (Callorhinus ursinus) носят усы. Очень и очень чувствительные. Усы даже могут заменять котикам глаза — они "видят" усами очертания предметов, если те находятся в их родной среде — воде. Сделать этот вывод Вулфу Ханке и Свену Вьескоттену из немецкого Университета Ростока помог 12-летний морской котик Генри, который уже не в первый раз помогает ученым лучше понять природу своих сородичей.

Зная о том, что котики могут уловить в воде вибрации, исходящие от плывущей рыбы, и найти ее по этим следам, имея при этом представление о габаритах добычи, аспирант Вьескоттен задался вопросом — насколько хорошо котики различают формы и размеры.

В ходе эксперимента, каоторый наверняка бы заставил сильнее биться сердце следователя-садиста из Гуантанамо, Генри закрыли глаза резиновой маской с наушниками, в которых звучал розовый шум (группа сигналов случайного характера, где на каждую октаву приходится одинаковая энергия; типичный пример розового шума — звук работающих лопастей вертолета), и некоторое время держали его голову в емкости с водой. В отличие от подозреваемых в терроризме, сотрудничество проходило на добровольной основе — Генри понял, чего от него хотят, после того, как его угостили сельдью.

Тренировки заняли 26 недель, после чего котика сочли готовым к испытанию. Крышку бака с водой приоткрыли на ширину, достаточную для того, чтобы Генри опустил туда голову, но не смог бы влезть туда целиком. Внутрь емкости поместили двигатель, который создавал волны каждый раз перед тем, как Генри опускал голову в воду — спустя три секунды после выключения мотора котику подавалась соответствующая команда.

В ходе первого запуска двигатель последовательно крутил лопасти шириной в два, шесть и восемь сантиметров. После того, как Генри ознакомился с вызываемыми этими лопастями волнами, двигатель запустили еще раз и предложили котику определить, были волны вызваны именно этими лопастями или же другими. Ответ Генри показывал, нажимая носом на кнопки, установленные снаружи мини-бассейна, получая за каждую верную догадку свою любимую селедку. Одна из кнопок означала "да, это то, с чем я уже ознакомился", другая — "это волны, с которыми я еще не сталкивался".

Поначалу и знакомые, и новые для котика лопасти различались только размерами. Генри показал отличные результаты: при помощи одних только усов он смог различить волны от трех разных по ширине лопастей. Даже скорость не сильно повлияла на способность Генри выносить трезвые суждения — когда мотор запустили на полную мощность, котик по-прежнему выдавал правильные ответы, позволив себе ошибиться буквально пару раз.

Дальше — больше: Ханке и Вьескоттен опробовали разные по форме лопасти — треугольные, цилиндрические, плоские и волнистые. Генри разобрался в парах "плоские-цилиндрические", "плоские-волнистые" и "волнистые-цилиндрические". А вот сочетание "треугольные-цилиндрические" поставило котика в тупик.

Суть исследования, опубликованного в издании Journal of Experimental Biology, заключалась в попытке понять, как котики охотятся на рыбу. Дельфины, например, чтобы определить габариты и местоположение интересующего их объекта, когда света недостаточно, посылают вперед пучок ультразвука, который, отражаясь, "говорит" дельфинам, есть ли поблизости что-нибудь, чем можно подкрепиться. У котиков такой возможности нет, зато природа наградила их усами. Своим экспериментом ученые доказали, что "наследство" наземных предков котиков в ходе эволюции адаптировалось так, что бы оно смогло эффективно работать и в водной среде. При этом данный орган улучшил свою эффективность — у всех наземных хищников вибриссы не способны воспринимать столь тонкие изменения в колебаниях. Правда, следует заметить, что в воздушной среде любые многие волны проводятся хуже, чем в водной.Морские котоки

"Сложно определить, какая именно часть волны дает животному больше всего информации, а какая — совсем не помогает", — сетует Ханке, уже замысливший следующий эксперимент: он хочет узнать механизм оценки котиком размера рыбы. Сородичи Генри, поясняет Ханк, не любят тратить силы впустую, поэтому, отправляясь на охоту и сканируя местность, они игнорируют мелкую рыбешку — на ее поимку уйдет больше энергии, чем она даст после переваривания.

Итак, усы для котика — это не просто украшение, но и еще орган, помогающий трезво оценить ситуацию. Не исключено, что подобные функции свойственны вибриссам всех тюленей. Это объясняет то, каким образом им удается порой ловить рыбку даже в совершенно мутной воде…

Источник: Pravda.ru