Изучив более 50 тысяч гиен в Кенийском заповеднике Масаи Мара, ученые поняли, какие социальные связи определяют жизнь клана гиен — оказалось, что важнее всего дружба. Подробности опубликованы в журнале Ecology Letters.

ГиеныГиены — животные, которые обычно ассоциируются у нас с подлостью и жестокостью, с обгладыванием остатков дичи, убитой более сильными хищниками, и вообще, с множеством неприятных качеств. Между тем, как выяснилось, гиены — существа с очень интересной социальной организацией. Биологи в течение двадцати лет внимательно наблюдали за поведением гиен в знаменитом заповеднике Масаи Мара. Проанализировав поведение более 50 тысяч особей, они поняли, как устроены их объединения. Гиены обычно живут большими устойчивыми кланами, в состав которых входит около 100 особей. Но внутри этого клана у животных складываются особые сплоченные группы, куда входят несколько животных. Гиены устанавливают нечто вроде «дружеских связей» с определенными особями из своего клана, а затем еще включают в эти группы тех, с кем уже «дружат» их друзья. Так возникают ячейки, чьи тесные отношения продолжаются в течение долгого времени.

По сообщению журнала Science, биологи разработали специальный метод исследования социальной структуры гиен, которые, по их мнению, может быть применим и к другим млекопитающим, включая людей.

Новый подход помог им выяснить роль многих факторов в развитии клана гиен, как социальной группы. Оказалось, что для них очень важны индивидуальные черты каждой гиены, а также природные факторы, например, уровень выпадающих осадков и количество дичи. Но важнейший фактор, поддерживающий как стабильность, так и развитие клана гиен — это как раз длительные отношения между небольшими сплоченными группами животных.

Источник: Научная Россия

Исследователи из Лозаннского университета (Швейцария) сумели проследить за карьерой рабочих муравьёв в колонии древоточцев Camponotus fellah. Для этого нужно было наблюдать за перемещениями каждого муравья, а также за его взаимоотношениями с другими особями. Обычными методами — «на глаз» — сделать это невозможно. Поэтому учёные пошли на уловку: они снабдили насекомых крохотными метками с уникальным штрихкодом. Экспериментальные колонии — в каждой более ста особей — жили в плоских ящиках-«квартирах», накрытых сверху прозрачным материалом. Специальные камеры круглосуточно следили за движениями муравьёв, а компьютер по штрихкоду позволял наблюдать за каждым из сотни насекомых.

Муравей-рабочий со штрихкодом на спине (фото Alessandro Crespi / Ecole Polytechnique Fédérale de Lausanne).После анализа перемещений и социальных контактов всех муравьёв (а за 41 день эксперимента социальных контактов, например, накопилось 9,4 млрд) обнаружилось, что внутри рабочей касты есть своеобразные специализации. 40% рабочих проводили всё время с маткой и её потомством, 30% были добытчиками, разыскивавшими пищу, а оставшиеся служили уборщиками, и чаще всего их можно было обнаружить около скоплений мусора.

При этом обязанности у каждого муравья с возрастом менялись. Как пишут исследователи в журнале Science, рабочие-няньки были самыми молодыми, уборщики — постарше, а добытчики были старше и тех и других. То есть рабочий менял специализации: от няньки до добытчика (хотя, с точки зрения человека, вершиной карьеры должна считаться скорее близость к королеве, то есть должность няньки). Но такая «карьерная лестница» не была строго обязательной: по словам Даниэлы Мерш, которая вместе с коллегами экспериментировала с муравьями, среди нянек попадались довольно старые особи, а среди добытчиков можно было разглядеть зелёную молодёжь.

Даже когда камера с потомством и вход в колонию располагались рядом, рабочие-няньки и рабочие-добытчики всё равно не смешивались друг с другом. Такое разделение, наверное, нужно, к примеру, для предотвращения эпидемий — всё-таки добытчики могут принести из-за пределов колонии не только пищу, но и болезни. С другой стороны, имея собственный пункт сбора, рабочие-добытчики могут эффективнее общаться и передавать друг другу информацию, чем если бы им приходилось искать своих по всей колонии. Рабочие-уборщики, наоборот, попадались в разных местах гнезда, хотя больше всего их было возле мусорных свалок. Такая организация поддерживалась в колонии даже в экспериментальных условиях, где муравьям под жильё было отдано небольшое и простое по устройству гнездо.

Подобное «карьерное продвижение» есть также у пчёл, у которых в няньках ходят особи помоложе, а в добытчиках — постарше. Однако, по-видимому, это характерно не только для пчёл, но и вообще для социальных насекомых. Впрочем, авторы, пока не готовые делать слишком глобальные выводы, в ближайшем будущем намерены провести подобные наблюдения за другими видами муравьёв. Кроме того, учёных интересует открытый вопрос о том, как происходит смена специализаций и влияет ли предыдущая профессия на время и процедуру такой «переквалификации».

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Не только у людей, приматов, китов и дельфинов существует передача традиций от взрослых особей молодняку. Об этом 42 полосатых мангуста (Mungos mungo) "рассказали" австрийским и британским учёным. Те в свою очередь поведали об этом миру в статье в журнале Current Biology.

Для того чтобы обладать зачатками культуры, вовсе не обязательно быть родственником человека или иметь большой мозг (фото Corsin Müller)Этих животных биологи выбрали неспроста: известно, что у них необычная социальная жизнь. Например, когда детёныши мангустов выходят из норы, они через некоторое время образуют пары со своими старшими сородичами (дядями, родными и двоюродными братьями и так далее). Те становятся своеобразным эскортом молодняка: защищают, кормят, играют и учат жизни.

В частности, детёныши учатся у взрослых мангустов технике охоты. Питаются Mungos mungo разнообразной добычей, но часто попадаются жертвы с твёрдой защитной оболочкой (например, яйца или жуки-носороги). Чтобы добраться до вкусного содержания, животные либо раскусывают оболочку, либо бросают предмет на что-то твёрдое. При этом тактика у каждого взрослого своя: кто-то всю жизнь использует преимущественно один метод, кто-то оба сразу.

В эксперименте учёные использовали подобие контейнера от детского шоколадного яйца, внутрь которого клали смесь риса и рыбы. Биологи подкладывали обманку парам мангустов и фиксировали (видео здесь), какую технику применял старший зверёк.

Позже выяснилось, что молодняк, взрослея, использовал ту же методу, что и их родственник двумя месяцами ранее. Преобладающая техника сохранялась и год спустя. То есть подрастающий зверёк перенимал своеобразную культуру и традиции старших, — так интерпретируют увиденное сами авторы опыта, — причём не своих родителей.

Но ничего особенного в нынешнем открытии нет, считает один из исследователей Корсин Мюллер (Corsin Müller), ныне работающий в университете Вены (Universität Wien). Просто то, что мы считаем уникальными человеческими качествами, разбросано мозаикой по всему животному миру.

Источник: MEMBRANA

Наблюдения за самками японского перепела Coturnix japonica убедили группу биологов из Франции и Австрии в том, что у птиц социальное окружение родителей может оказывать воздействие на потомство.

Японский перепел (фото shen9145)Механизм такого влияния относительно хорошо изучен на примере млекопитающих. Известно, к примеру, что щенки доминантных самок пятнистой гиены вырастают более агрессивными, чем потомство подчинённых самок; скорее всего, разные типы поведения соответствуют разным уровням содержания тестостерона в плазме крови самок. В случае птиц варьироваться должна концентрация гормонов в желтке яиц.

Содержание гормонов в желтке яиц самок из «стабильных» (левые столбцы) и «нестабильных» групп (иллюстрация из журнала PLoS ONE) Экспериментаторы разделили самок Coturnix japonica на 20 групп, состав половины которых менялся раз в три дня: компьютерная программа выбирала двух птиц, после чего их перемещали в какую-нибудь другую «нестабильную» группу. Оставшиеся 10 групп сохраняли стабильный состав на всём протяжении опыта. Как выяснилось, частые перемещения — искусственно созданные неблагоприятные социальные условия — делают самок более агрессивными, а содержание кортикостерона в плазме крови у них несколько увеличивается.

По завершении этого этапа эксперимента Coturnix japonica спаривались с самцами и откладывали яйца. «Нестабильные» самки давали более высокую концентрацию тестостерона в желтке; кроме того, их птенцы вылуплялись позже и росли медленнее на протяжении первых трёх недель жизни. Они также казались более осторожными и возбудимыми.

Новые данные подтверждаются результатами предыдущих работ, в которых исследовалось влияние социального окружения родителей на птенцов домовых воробьёв, американских лысух Fulica americana и обыкновенных скворцов Sturnus vulgaris.

Полная версия отчёта опубликована в журнале PLoS ONE.

Источник: Infox.ru

Собака и волк генетически очень близки, но собака стала «другом человека», а волк — нет. Как полагают исследователи из Массачусетского университета в Амхерсте (США), всё дело в различном сенсорном опыте, который переживают маленькие волчата и щенки домашних псов к тому моменту, когда им пора социализироваться.

Маленькие волчата слишком рано начинают и заканчивают интересоваться окружающим миром, чтобы относиться к нему с той же беспечностью, что и домашние щенки. (Фото Joe McDonald.)Как пишут исследователи в журнале Ethology, и волчата, и домашние щенки познают разные впечатления примерно в одно и то же время. То есть понимать запахи они начинают с двухнедельного возраста, звуки — с четырёхнедельного, полноценное зрение формируется только к шестой неделе. Однако между волчатами и щенками есть разница в так называемом периоде социализации. Когда у домашнего щенка наступает этот период, он бродит и без страха знакомится с окружением: всякий новый объект вызывает в нём любопытство, будь то человек, лошадь или кошка. Дружеское отношение, которое установилось в этот период, останется у собаки на всю жизнь. А вот когда исследовательский период заканчивается, всякий новый сигнал в первую очередь будет вызывать настороженность и страх.

У волчат тоже есть период социализации, но (это важно) если у собак он начинается в четырёхнедельном возрасте, то у волков — в двухнедельном. Волчата в этом возрасте ещё глухи и слепы, и единственное, чем они исследуют окружающий мир, — это нос. Когда волчата начинают слышать и видеть, первые же слуховые и зрительные сигналы вызывают у них страх и тревогу. Обычные же щенки своего хозяина, например, в период социализации и видят, и слышат, и чуют, а потому социальные связи с хозяевами (и, скажем, с их кошками) будут прочнее. Можно сказать, что у собак и волков характер взрослой особи определяется детскими впечатлениями — совсем как у человека.

Из этого следует один побочный, но важный практический вывод: если хотите, чтобы ваша собака души в вас не чаяла, присоединяйтесь к её воспитанию как раз в это исследовательско-социализирующее время, которое у щенков наступает к концу первого месяца. С волком такую штуку тоже можно проделать, но уж больно хлопотно, пожалуй, выращивать двухнедельного слепого и глухого волчонка без помощи его матери.

Кроме того, полученные данные ещё раз говорят о том, что дело не столько в числе общих генов, сколько в их управлении. Важно не то, какие гены работают, а то, когда и в какой последовательности они включаются.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Огненные муравьи Solenopsis invicta известны не только своим ядом и высокими завоевательными способностями (это один из самых агрессивных инвазивных видов), но и особенностями социальной жизни. Некоторые колонии у них начинаются с одной самки, которая после оплодотворения перелетает на новое место, откладывает яйца и ждёт, когда вылупившиеся личинки превратятся в полноценных рабочих. Такие особи, живущие под одной самкой, нетерпимы к другим самкам, которые могут оказаться поблизости. Кроме того, у огненных муравьёв есть и другие колонии, сформированные несколькими самками, которые собрались вместе: самки расселяются вместе с рабочими особями, и в будущем подданные такой «королевы» будут спокойно принимать таких же «королев» в свой дом. Если же в колонию второго типа залетит самостоятельная самка первого типа, её убьют.

Огненные красные муравьи с добычей (фото [stevensys])Социальные программы — по крайне мере у насекомых — находятся под управлением генов. В 1998 году исследователям удалось обнаружить, что муравьи из колоний разных видов отличаются вариантами гена Gp-9. Муравьи из колоний с одной маткой имели две одинаковые нормальные копии этого гена, тогда как в колониях со множеством королев одна копия Gp-9 была мутантной. Ген Gp-9 кодирует белок обонятельного рецептора, так что на первый взгляд всё было вполне логично: разные варианты гена позволяли узнавать, какая королева «своя», а какая — нет.

Но не слишком ли много различий в поведении и физиологии муравьёв зависело от одного-единственного гена? Тут и размер матки, и плодовитость, и запах, и агрессивность... Так что исследователи всё больше склонялись к мысли, что дело тут не в одном гене, а в нескольких. Дальнейшие изыскания, как говорится, полностью подтвердили это предположение. Учёные из Университета Лозанны (Швейцария) прошлись по геному 500 особей огненных муравьёв, которые либо были потомками одной матки, либо жили в колонии с несколькими королевами. С особым вниманием проверялся участок ДНК с геном Gp-9: ведь если тут замешана целая группа генов, то она должна наследоваться одним блоком, избегая рекомбинационной перетасовки в потомстве.

Результаты исследований эти ожидания подтвердили и даже в некотором роде превзошли: в статье, появившейся в Nature, учёные сообщают об обнаружении 600 генов, которые передаются у огненных муравьёв единым куском из поколения в поколение. Среди них был, разумеется, и Gp-9; в целом же весь блок занимал почти половину хромосомы, в которую входил. Бóльшая часть генов, отличия которых сопровождали разницу в социальном поведении, содержалась именно в этом фрагменте.

Здесь можно провести аналогию с половой хромосомой: мужские признаки переходят в потомство цельным генетическим монолитом; анатомическое и физиологическое смешение, например, мужских и женских гениталий в норме невозможно. Точно так же наследуются и гены, формирующие социальную программу: чтобы она работала адекватно, нужно, чтобы все необходимые гены были вместе. Ну а их количество просто указывает на то, что поведенческие механизмы слишком сложны, чтобы управляться одним-двумя генами, даже у таких простых, сугубо инстинктивных существ, как муравьи.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Лимонные акулы учатся друг у друга, как добывать пищу.

Лимонная акула (фото Eric H. Cheng)Акул обычно представляют как абсолютно антисоциальных животных: они не терпят присутствия друг друга, если только не заняты размножением. Несколько акул могут встретиться у добычи, но и тут в лучшем случае будут лишь игнорировать друг друга. Постепенно, однако, такое представление стало меняться. Зоологи обнаружили, что китовые акулы и акулы-молоты сбиваются в большие группы — правда, при этом рыбы, похоже, мало интересовались соседями, а на охоту опять-таки выходили поодиночке.

Международной группе зоологов из Великобритании, Германии, Австралии и США удалось найти среди акул пример того, что можно назвать истинно социальными связями. Исследователи наблюдали за лимонной акулой . Это вид можно назвать подарком для зоологов: лимонная акула хорошо приспосабливается к неволе, а потому представляет собой благодарнейший объект изучения. Ранее исследователи обнаружили, что молодняк лимонных акул предпочитает общественную жизнь одиночеству. Стаи, в которые сбивались молодые акулы, были не просто случайными группами, которые образовывались на территории, богатой пищей. Рыбы посвящали несколько часов в день именно социальному взаимодействию, хотя его смысл пока ускользает от учёных. Исследователи могли лишь предположить, что в группе молодой особи проще уйти о хищника. Лимонные акулы предпочитают дружить с теми, кто похож на них по размеру, и хищнику будет не просто выделить конкретную жертву среди множества одинаковых рыб.

В статье, опубликованной в журнале Animal Cognition , авторы пишут, что дело тут не только в защите от врагов: в группе акулы учатся друг у друга. Зоологи предлагали восемнадцати молодым лимонным акулам следующий тест. Паре рыб показывали чёрно-белую цель: дотрагиваясь до неё, они получали угощение. Из двух акул одна вообще никогда не сталкивалась с такой задачей, другая либо уже выполняла задание, либо тоже никогда подобного не видела. Оказалось, акула быстрее понимает, что нужно делать, и чаще толкает цель, если оказывается вместе со знающей особью. Получается, что лимонные акулы могут наблюдать за товарищами и перенимать их умения.

Многие рыбы обладают такой же способностью, но до сих пор этим отличались только костные рыбы. Хрящевые же, к которым относятся акулы, являются более ранней эволюционной ветвью. Поэтому социальные способности лимонных акул, похожие на те, что есть у костных рыб, оказались для зоологов сюрпризом. Хотя, разумеется, эти данные требуют подтверждения в естественной среде обитания, а не только на искусственных тестах.

В будущем авторы работы собираются подробнее исследовать психологию акул, так как, по предварительным данным, в поведении лимонных акул есть черты, которые указывают на присутствие у этих рыб личности, с полагающимися для всякой личности симпатиями и антипатиями.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Бумажные осы, по мнению учёных, демонстрируют нам промежуточный этап возникновения социальности у насекомых: их рабочие заботятся не только о яйцах королевы, но и о своих собственных, и они всё ещё в состоянии уйти из гнезда и основать собственную колонию.

Колония бумажных ос (фото TheNickster)Общественные насекомые до сих пор остаются загадкой для исследователей. Как известно, особи колонии делятся у них на касты, и одна из этих каст — рабочие — забывает о размножении в пользу заботы о чужом потомстве. Но всякое живое существо более всего хочет передать свои гены следующему поколению. Что же получают рабочие касты взамен шанса оставить собственное потомство?

40 лет назад была выдвинута гипотеза, которая как будто объясняла плюсы «рабочей» жизни. Согласно ей, оставить свои гены следующему поколению можно не только через собственных детей, но и через заботу о потомстве родственников. Родственные особи обладают общими генами, и забота о «племянниках» повышает их выживаемость — а значит, увеличивает шансы твоего гена уцелеть в поколениях, хотя ты сам можешь потомство и не оставить. Поэтому рабочие заботятся о яйцах королевы: репродуктивные особи, которые из них выведутся, будут нести в том числе гены нянек-рабочих.

Однако это довольно косвенная выгода, и вряд ли общественные насекомые утруждают себя подобными рассуждениями. Между тем для возникновения в прошлом такого эгоистичного альтруизма со стороны части особей колонии они должны были иметь какие-то непосредственные дивиденды от помощи другим. Предками нынешних рабочих управлял обычный биологический эгоизм, который требовал немедленной выгоды. Джеймс Хант из Национального центра синтетической эволюции (США) утверждает, что изначально все особи в колонии — и матки, и рабочие — осуществляли взаимовыгодное сотрудничество, результаты которого были очевидны всем участникам. Г-н Хант строит свою теорию на данных, полученных более чем за 30 лет наблюдений за поведением настоящих ос Vespidae. Их 5 тыс. видов, и большинство живёт поодиночке, но некоторые, вроде шершней или бумажных ос, образуют сложные сообщества с кастовой системой.

У бумажных ос рабочие помогают охранять и достраивать то гнездо, в котором они сами родились. В какой-то момент они покидают его. Но до этого они носят пищу, из которой потом могут взять часть с собой, и откладывают свои яйца. Заботясь о собственных яйцах, они одновременно заботятся и о яйцах королевы. Это, по словам учёного, представляет собой промежуточный этап становления общественного поведения: особи уже начинают делиться по кастам, но ещё сохраняют определённую самостоятельность.

У ос гнездо держится за счёт тех, кто пока ещё выбирает свой путь, и если оса решит строить собственный дом, то она спокойно улетит из гнезда. Потом такое перестанет проходить: ни один настоящий рабочий не может уйти из улья, чтобы начать откладывать яйца и основать собственную колонию. Подробно гипотеза об эволюции общественной жизни у насекомых будет описана в издании Journal of Evolutionary Biology. Если гипотеза действительно верна, то это закроет длительные и бурные дебаты, которые до сих пор продолжаются вокруг проблемы возникновения общественной жизни и кастовой системы у насекомых.

Источник:  КОМПЬЮЛЕНТА