Летучие мыши, откликающиеся на имя большие мышехвосты, как и многие их сородичи, впадают в зимнюю спячку, для чего в течение лета активно накапливают жировые запасы. Однако и запасы эти, и способ их аккумуляции весьма необычны и отличают мышехвостов не только от других рукокрылых, но и вообще от зверей, впадающих в анабиоз. 

Большой мышехвост с муравьиным «пирсингом» на морде. (Здесь и ниже фото Eran Levin / University of Arizona.) Большие мышехвосты питаются самыми разными насекомыми, которых им удаётся поймать в воздухе, от жуков до бабочек. Но на первой неделе июля их диета резко меняется: зверьки переходят почти полностью на муравьёв-древоточцев Camponotus sanctus. Как известно, у всех муравьёв в определённое время крылатые самцы и самки вылетают из гнёзд, чтобы спариться, после чего самцы погибают, а самки садятся на землю и основывают новые колонии. Вылет из гнезда обычно происходит сразу во всех колониях региона и подчиняется климатическим условиям вроде температуры воздуха и влажности. И вот на «стаи» вылетевших Camponotus sanctus набрасываются большие мышехвосты.

Большие мышехвосты на ночлеге. Муравьи Camponotus sanctus вовсе не малыши, вытягиваются до 1,5–2 см, а потому могут доставить много неприятностей летучим мышам своими жвалами и муравьиной кислотой. По словам Эрана Левина (Eran Levin) из Аризонского университета(США), который много лет изучает мышехвостов, случается, что перед неизбежной гибелью насекомым удаётся выколоть глаз летучей мыши. Часто на морде зверьков остаётся своеобразный пирсинг из муравьиных голов, которые так и висят, вонзив в кожу мышей мощные жвалы. Однако мышехвосты фанатично преследуют крылатых муравьиных самок. По сути, это единственный вид млекопитающих, который синхронизировал свои пищевые привычки с довольно своеобразным жизненным циклом муравьёв. 

Причина же такой любви к муравьям в том, что их матки необычайно питательны: их жировые запасы могут достигать половины массы тела. Питаясь муравьями, мышехвосты за три недели удваивают свой вес, в свою очередь аккумулируя жир у основания хвоста. Этот помогает им перезимовать, однако тут есть некий парадокс в том, что за жир откладывают эти рукокрылые.

Считается, что для зимовки животные предпочитают ненасыщенные жиры, так как при низких температурах они не застывают. Насыщенные жиры, напротив, склонны затвердевать при похолодании. Однако, как обнаружили Эран Левин и его коллеги, большие мышехвосты получают от муравьёв почти исключительно насыщенные жиры. И вообще, по содержанию таких жировых запасов эти летучие мыши оказались чемпионами среди млекопитающих. 

По мнению зоологов, запасать на зиму именно насыщенные жиры больших мышехвостов заставили экологические особенности тех мест, где они зимуют. Мышехвосты обитают на Аравийском полуострове, на севере Египта, в Израиле; на зимовку они собираются в тёплых пещерах Иорданской долины, где температура не падает ниже 20 ˚C. В этих пещерах мышехвосты проводят без воды и еды долгие пять месяцев. 

Исследователи утверждают, что любовь к насыщенным жирам возникла у больших мышехвостов из-за относительно высокой температуры среды во время зимовки. То есть дело не только в том, что проблема застывания или незастывания жировых запасов для этих животных неактуальна, но ещё и в том, что им нужны лишь насыщенные жиры, дабы смягчить действие сравнительно высокой температуры во время спячки.

Конкретные физиологические механизмы тут ещё изучать и изучать, но, так или иначе, склонность мышехвостов откладывать «неподходящие» жиры — явно адаптивный механизм.

Что же до интереса учёных к этим летучим мышам, то он вполне объясним: считается, что анабиоз жёстко связан с понижением температуры, однако большие мышехвосты убеждают нас в обратном, и, кто знает, вдруг изучение этих зверьков поможет раскрыть новые, до сих пор неизвестные особенности этого физиологического состояния.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Новый вид получается тогда, когда внутри популяции возникает репродуктивный барьер. То есть когда одни особи вдруг теряют возможность спариваться с другими (впрочем, точнее было бы сказать не «спариваться», а «завести потомство»). В этом случае возникают два изолированных набора генов, которые поначалу похожи друг на друга, но с течением времени накапливают всё больше различий. Такое разделение популяций может произойти из-за географического размежевания: допустим, территорию популяции вдруг пересекла река, а животные как назло не умеют плавать. Тогда «правобережная» часть утратит возможность обмениваться генами с «левобережной», а там уже и до нового вида рукой подать.

Ближневосточные слепыши могут открыть учёным тайны видообразования. (Фото HyperViper.)Бывает, однако, и так, что никаких географических преград не возникает, а новый вид всё же появляется. В этом случае говорят о симпатрическом видообразовании. Репродуктивный барьер здесь может возникнуть, например, из-за крупной хромосомной перестройки: мутанты и немутанты не смогут дать потомство. Но в этом случае такая мутация должна произойти у нескольких особей, чтобы мутанты сами смогли дать потомство и поддержать свой род. Может быть и другое, экологическое разделение внутри популяции, когда разные особи живут на одной территории, но при этом занимают разные экологические ниши. Однако опять-таки остаётся вопрос, как это произошло, ведь такие процессы случаются не мгновенно и требуют довольно много времени. Оттого многие вообще сомневаются в возможности подобного видообразования.

Исследователи из Хайфского университета (Израиль) полагают, что им удалось увидеть симпатрический механизм образования нового вида воочию. Речь идёт о слепышах Spalax galili, живущих в Галилейских горах на севере Израиля. В этом месте под почвой можно найти две совершенно разные подстилающие породы — либо лавовую базальтовую, либо известковую. Эту разницу можно увидеть на поверхности: есть растения, которые живут только над базальтом, и есть те, что предпочитают расти над известняком. Слепыши, которые живут на этой территории, на первый взгляд, никакой разницы не чувствуют. Однако, как показали исследования, животные с базальтовых территорий отличаются от «известковых» по митохондриальной ДНК. И различия эти, как пишут исследователи в PNAS, весьма существенны — до 40%.

Это говорит о том, что обмен генами между теми и другими довольно вял (иначе различия не накапливались бы). То есть, несмотря на отсутствие физических барьеров, особи с базальтовых участков предпочитают спариваться друг с другом, а не с теми, кто живёт на известняке. Следует подчеркнуть, что учёным впервые удалось увидеть столь сильное генетическое различие внутри одного вида при отсутствии каких-либо физических границ внутри популяции. Разумеется, трудно удержаться от искушения назвать это эволюционным стоп-кадром: в будущем, как полагают исследователи, субпопуляции слепышей разделятся окончательно и перестанут вообще спариваться: получится два разных вида.

Однако, прежде чем делать такие смелые выводы, следовало бы провести некоторые дополнительные исследования. Например, не мешало бы выяснить, почему слепыши «базальтовые» не ходят в гости к слепышам «известковым»: что именно им не нравится. Да и потом — действительно ли описанные генетические различия возникли из-за половых предпочтений? Чтобы утверждать, нужны чёткие доказательства, что особи с одних территорий игнорируют соседей, и это как раз можно проверить экспериментально. С другой стороны, некоторые исследователи вообще сомневаются, что тут имеет место симпатрическое видообразование (в существование которого, как было сказано, многие не верят). Такое генетическое различие, говорят они, могло возникнуть в прошлом, когда между популяциями существовала действительно непреодолимая преграда. Эта преграда потом исчезла, а недоразделившиеся субпопуляции вновь соединились, чтобы вводить в заблуждение нынешних эволюционистов.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Древние шлаки свидетельствуют о том, что магнитное поле Земли отличается большей изменчивостью, чем учёные могли себе вообразить.

Пустыня Арава и долина Тимна (фото Chadica) Геомагнитное поле возникает в результате движения расплавленного железа в ядре. Сила поля и его структура постоянно меняются, но медленно. Палеомагнетисты считают, что вековые колебания не превышают 16%. А вот новые данные, полученные в медной плавильне на юге Израиля, рядом с древнеегипетскими рудниками, говорят о том, что сила магнитного поля может вырасти на 40–100%, а затем вернуться в «нормальное» состояние менее чем за двадцать лет.

Если металл застыл очень быстро, по нему можно определить особенности магнитного поля в конкретный момент. Обычно палеомагнетисты изучают для этого вулканическое стекло. Луис Сильва из Университета Лидса (Великобритания) и его коллеги заменили его шлаком, оставшимся после выплавки меди, — по сути, тот же поток лавы, но в меньшем масштабе.

Анализ шлака из Тимны позволил обнаружить, помимо прочего, следы пшеничных зёрен, фиников, винограда и даже человеческого волоса. Всё это позволило датировать работу плавильни рубежом II и I тысячелетий до н. э. 

Образцы затем объединили с уже изученным шлаком рудников Хирбат-эн-Нахас, что на северо-востоке Иордании. В общей сложности в руках учёных оказались данные за 1050–870 годы до н. э.

Часть образцов расплавили и быстро остудили, а затем сравнили с нетронутым шлаком. Выяснилось, что в районе 990 и затем в 900 года до н. э. сила магнитного поля изменялась в 5–10 раз быстрее, чем учёные привыкли видеть, и в 2,5 раза превышала современные показатели.

Есть, впрочем, подозрение, что это какая-то особенность Ближнего Востока, но не всей Земли. Возможно, что просто где-то под Израилем часть особо намагниченного расплавленного железа повернулась как-то необычно.

Результаты исследования были представлены на конференции Американского геофизического союза, а также появятся в журнале Earth and Planetary Science Letters.

Читайте также о мгновенном перевороте магнитного поля Земли, и о смене магнитных полюсов произошедшей 780 тыс. лет назад.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА