Обычная омела, символ католического Рождества, оказалась уникальным представителем царства растений, который не умеет расщеплять сахара при помощи кислорода и использовать их энергию для производства клеточной "энерговалюты", заявляют ученые в статье, опубликованной в журнале Current Biology.

Обыкновенная омела"Наши коллеги недавно выяснили, что у омел отсутствуют гены, связанные с кислородным дыханием в митохондриях. Мы думали, что они "переехали" в какую-то другую часть генома, и  были поражены, когда поняли, что омела полностью избавилась от этой части метаболической машины клетки. Она считалась обязательной частью клеток всех многоклеточных существ", — заявил Эндрю Маклин (Andrew McLean) из Центра Джона Иннеса в Норидже (Великобритания).

Ученые выяснили, что предки малярийного плазмодия сначала паразитировали исключительно на насекомых, и только потом перекинулись и на позвоночных, причем первыми жертвами этих простейших стали ящерицы и другие рептилии.

Комар в янтареОб этом говорится в статье Джорджа Пойнара из Калифорнийского университета в Беркли, опубликованной в журнале American Entomologist.

Как известно, в жизненном цикле возбудителей малярии чередуются две стадии - бесполое размножение (шизогония) и половое (спорогония). Первая протекает только в организме насекомых, переносящих малярию, таких как малярийные комары, вторая - в организме позвоночных животных, включая человека.

Среди специалистов не прекращаются споры о том, кто же был первоначальным хозяином возбудителей малярии. Одни считают, что малярийные плазмодии сначала жили в позвоночных и затем перекинулись на кровососущих насекомых, другие, напротив, думают, что эти простейшие сначала паразитировали на насекомых и от них передались позвоночным.

Пойнар представил новые доказательства в пользу второй из этих гипотез, исходя из жизненного цикла простейших грегарин. Грегарины - это близкие родичи малярийных плазмодиев и одни из кандидатов на роль их предков. В отличие от возбудителей малярии, они живут исключительно в беспозвоночных, включая насекомых.

По словам Пойнара, по своему жизненному циклу грегорины Eugregarinorida, живущие в мокрецах Ceratopogonidae и комарах Culicidae, очень напоминают малярийных плазмодиев. Однако шизогония и спорогония у них проходят не в разных хозяевах, а на разных стадиях жизни одного насекомого: бесполое размножение протекает в личинках и куколках, а половое - во взрослых комарах.

От комаров - к ящерицам, птицам и человеку

Возможно, так же обстояло дело и у предков малярийного плазмодия. Сначала они жили исключительно в двукрылых насекомых, еще до того, как те приступили к кровососанию. Затем, когда двукрылые стали кровососами, при укусах их паразиты проникли в позвоночных и смогли там закрепиться. В результате бесполое размножение этих простейших стало протекать уже не в личинках и куколках комаров, а у позвоночных.

Произошло это не позднее мелового периода. Пойнару удалось обнаружить в куске мелового янтаря из Мьянмы возрастом 100 млн лет мокреца, в чьем кишечнике содержатся ооцисты и спорозоиты древнего малярийного паразита. Судя по антеннам и другим особенностям мокреца, это насекомое питалось кровью ящериц и других хладнокровных рептилий, то есть именно их он заражал паразитом.

Кроме того, в доминиканском янтаре возрастом около 15 млн лет назад Пойнаром был обнаружен комар с ооцистами малярийного плазмодия, который относится к тому же роду, что и возбудитель малярии человека. Скорее всего, этот янтарный комар заражал малярией птиц. Именно от птиц малярия впоследствии могла перекинуться на обезьян и нас с вами.

Источник: infox.ru

Международная группа палеонтологов описала одного из самых древних в истории паразитов, 425 млн лет назад жившего на палеозойских членистоногих. Как показали исследования, далекие потомки силурийского паразита Invavita piratica живы до сих пор и теперь успешно используют в качестве хозяев современных наземных четвероногих.

Силурийские паразиты на раковине остракоды (даны оранжевым цветом) Остатки сразу двух особей одного из самых древних в мире паразитов нашли в западноанглийском графстве Херефордшир. По всей вероятности, они принадлежали к классу пентастомид (Pentastomida) и дошли до наших дней вместе с остатками своего хозяина – мелкого рачка-остракоды. Размер образцов – от одного до четырех миллиметров, зато они "исключительно хорошо сохранились", отметили палеонтологи.

Пентастомиды, или пятиустки – целый класс паразитов, имеющих вытянутое червеобразное тело. Сегодня они обитают в дыхательных путях сухопутных животных, закрепляясь внутри тела хозяина двумя парами твердых коготков. Но в силурийском периоде тетрапод на суше практически не было, так что ранним представителям этих паразитов приходилось довольствоваться менее комфортными носителями. Дело доходило даже до того, что несчастные не помещались внутрь тела хозяина, и им приходилось ютиться снаружи.

"Это открытие имеет важное значение не только потому, что примеры паразитов исключительно редки в палеонтологической летописи, но и потому, что вероятные хозяева ископаемых пентастомид, а также и происхождение у них паразитического образа жизни долгое время были предметом оживленных дебатов, – рассказал профессор Лестерского университета Дэвид Сиветер. – Наша работа показывает, что пятиустки паразитировали на морских беспозвоночных по крайней мере уже 425 млн лет назад. Также она говорит и о том, что пентастомиды, вероятно, адаптировались к наземным условиям параллельно со своими хозяевами, покинувшими океаны миллионы лет спустя".

По мнению Сиветера, Pentastomida представляют собой мелких и довольно распространенных паразитарных членистоногих. Однако их ископаемые остатки встречаются исключительно редко и до сих пор были известны только по небольшому числу изолированных ювенильных особей. Сегодня известно приблизительно 140 видов этих животных, и почти все они паразитируют на позвоночных, главным образом рептилиях и человеке. В противоположность этому две новые ископаемые пятиустки были найдены на остракоде – одна внутри ее раковины, недалеко от яиц, а другая – прикрепленной к наружной поверхности раковины, что является уникальным положением для любых ископаемых или современных пентастомид.

"Пентастомиды и их хозяин жили в море, в силурийском периоде покрывавшем большую часть южной Англии, располагавшейся тогда в теплых южных субтропических широтах. Животные погибли и были захоронены благодаря засыпавшему их вулканическому пеплу. Новый вид получил название Invavita piratica, что означает "древний налетчик" и "пиратство", благодаря его паразитическому образу жизни в море", – рассказал профессор Сиветер. По его словам, восстановить остатки древних паразитов в виде виртуальных ископаемых удалось благодаря 3D-компьютерному моделированию.

Источник: PaleoNews

Энтомологи разобрались с происхождением мухи, которая была завезена на Галапагосские острова. Оказалось, что паразитическое насекомое занесли туристы, следующие через Эквадор.

Philornis downsiОб этом говорится в статье американских специалистов из Университета Миннесоты, опубликованной в журнале Annals of the Entomological Society of America.

Галапагосские острова, расположенные в Тихом океане, известны благодаря своей уникальной фауне. В частности, там живут знаменитые вьюрки, которые, как считается, вдохновили Дарвина на создание теории эволюции путем естественного отбора. Однако в 2000-е годы эти птицы подверглись нападению паразитической мухи Philornis downsi.

Взрослые P. downsi живут на цветах и разлагающей органике, однако свои яйца они откладывают в птичьи гнезда. Появляющиеся личинки заползают птенцам в клюв, а затем начинают повреждать их покровы, питаясь выступающей кровью. Среди зараженных птенцов наблюдается высокая смертность - этот поставило некоторые виды дарвиновских вьюрков на грань вымирания.

Долгое время ученые не могли понять, откуда муха попала на Галапагосы. Авторам статьи посчастливилось найти точно такой же вид на побережье Эквадора. Популяции этого насекомого живут в окрестностях эквадорского порта Гуаякиль, откуда отходит большинство туристических и грузовых судов, следующих на Галапагосские острова.

Исследователи показали, что в Эквадоре зараженность птичьих гнезд составляет всего 12-14%, тогда как в Галапагосах она превышает 90%. Это связано с тем, что в Эквадоре численность P. downsi регулируют естественные враги. Одного из них, паразитическую осу Brachymeria, смогли обнаружить авторы работы. Возможно, открытие поможет в защите дарвиновских вьюрков.

Всего ученые насчитали 37 эквадорских и галапагосских видов птиц, на которых паразитирует P. downsi.

Источник: infox.ru

Группа чешских и американских биологов под руководством Варена Буса (Warren Booth) изучила генетический материал от 214 клопов из разных популяций и пришла к выводу, что на их примере можно наблюдать начало образования нового вида. Свое исследование они опубликовали в журнале Molecular Ecology.

Постельный клопПостельные клопы довольно редко попадают в поле зрения ученых. По крайней мере, в той части, которая не относится к тому, как быстрее избавиться от них. Однако, как показывает это исследование, клопы в каком-то смысле редкие паразиты. Растения-паразиты, способные жить на разных видах растений, довольно распространены, однако животные предпочитают иметь дело только с одним видом. Редким исключением из правил являются постельные клопы, которые живут не только у людей, но и среди колоний летучих мышей. При этом все они относятся к одному виду — Cimex lectularius.

Поскольку клопы, питающиеся летучими мышами, живут только в пещерах Европы, а клопы, питающиеся людьми, распространены повсеместно, то считается, что изначально они были паразитами летучих мышей. Однако потом, когда в тех же пещерах стали жить древние люди, часть клопов изменила образ жизни и приобрела новых хозяев. По прошествии времени они вместе с людьми распространились повсеместно.

Исследование группы Буса показало, что клопы — паразиты летучих мышей являются куда более неоднородной популяцией, чем клопы — паразиты людей. Вероятно, это подтверждает гипотезу о том, что задолго до появления человека клопы питались летучими мышами. Однако, указывают ученые, у человеческих клопов уже успели выработаться разные адаптации, которые позволяют им успешнее соседствовать с людьми. В частности, после массового применения ДУСТ в XX веке, появилась группа устойчивых к ядам насекомых. Именно поэтому, а также из-за запрета ДУСТ, почти уничтоженные в середине века назойливые кровопийцы в последние годы вновь заявили о себе. И возможно, говорит Бус, в отдаленной перспективе это приведет к образованию нового вида.

Источник: Научная Россия

Генетики показали, что митохондрии, клеточные органеллы бактериального происхождения, сначала паразитировали на клетках и лишь затем стали снабжать их энергией.

МитохондрияОб этом говорится в статье американских ученых из Университета Вирджинии, опубликованной в журнале PLOS ONE.

Митохондрии называют клеточными энергетическими станциями, потому что в них протекают процессы окислительного фосфорилирования, итогом которых является синтез АТФ - молекул, служащих энергетической «валютой» клетки. Митохондрии происходят от свободноживущих бактерий, по каким-то причинам поселившихся в эукариотических клетках.

Долгое время считалось, что отношения митохондрий и клеток с самого начала строились как симбиоз. Однако было неясно, почему же началось их взаимовыгодное сотрудничество. Что предки митохондрий, еще не став специалистами в выработке АТФ, «с порога» могли предложить своим хозяевам? Авторы статьи сняли эту проблему, показав, что митохондриям не надо было ничего предлагать, поскольку они начинали свою «карьеру» в качестве паразитов.

Исследователи попытались реконструировать прошлое митохондрий, приняв во внимание не только их собственный геном, но и те гены, которые когда-то были митохондриальными, но затем вошли в состав генома клетки. Всего они выявили 394 таких гена и затем сравнили их с генами современных бактерий, считающихся родичами предков митохондрий.

Оказалось, что бактерии, давшие начало митохондриям, обладали АТФ/АДФ транслоказой, белком, который закачивал АТФ в обмен на АДФ, молекулу, образующуюся при расщеплении АТФ. Это значит, что первоначально митохондрии были энергетическими паразитами и отбирали у клеток АТФ. Но затем эукариотам удалось поставить бактерий-паразитов к себе на службу, изменив направление потока АТФ на противоположное.

Источник: infox.ru

Янтарь возрастом 52 млн лет сохранил до наших дней останки одного из самых первых в истории социальных паразитов. Жук Protoclaviger trichodens, по мнению палеонтологов, селился в жилищах древних индийских муравьев, обеспечивая себе одновременно и кров, и защиту, и пищу.

Protoclaviger trichodens "Хотя сегодня муравьи являются неотъемлемой частью большинства наземных экосистем, во времена протоклавигера они только начинали свой путь к успеху. Эти жуки проникали внутрь колоний, обманывая муравьев и используя их, – рассказал ведущий автор исследования Джозеф Паркер, научный сотрудник американского Музея естественной истории. – Это история не только о жуках, но и о муравьях: очевидно, уже в те времена их гнезда были достаточно вместительными и богатыми ресурсами, чтобы привлекать подобных суперспециализированных насекомых. И когда муравьи "экологически взорвались", превратившись в доминирующих животных, жуки вроде протоклавигера "взорвались" вместе с ними".

Сегодня науке известно порядка 370 видов жуков семейства Clavigeritae, известных своей мирмекофилией. Они вырастают до размеров в 1-3 мм, и каким-то образом ухитряются пробираться через муравьев-охранников, защищающих входы в гнездо. Обычных чужаков стражники распознают и разрывают на части, а вот ощупников, как еще называют Clavigeritae, беспрепятственно пропускают внутрь, на горе собственным личинкам, которыми эти жуки питаются.

"Такой образ жизни имеет массу преимуществ, – продолжает Паркер. – Жуки живут в гнезде с климат-контролем, которое хорошо защищено от хищников, и могут выбирать себе пищу из яиц и муравьиной молоди. Кроме того, муравьи-рабочие сами приносят им питательную жидкость прямо ко рту". Взамен ощупник с помощью растущих на брюшке толстых волосков-трихом выделяет некое химическое вещество, которое очень любят слизывать муравьи. Как предполагают ученые, это вещество стимулирует их еще сильнее кормить жуков, а не уничтожать их.

Обнаруженный в эоценовых янтарях Индии Protoclaviger trichodens очень похож на своих современных потомков, но обладает по сравнению с ними рядом примитивных качеств. Например, его брюшные сегменты еще не слились в один, гарантирующий более серьезную защиту при нападении муравьев.

"Protoclaviger представляет собой настоящее переходное ископаемое, – сообщил Паркер. – Он знаменует собой большой шаг по пути, который ведет к высокоспециализированным социальным паразитам, и помогает нам выяснить последовательность событий, в итоге приведших их к разработке своей сложной морфологии".

Истчоник: PaleoNews

Палеонтологи обнаружили в породах юрского периода необычную паразитическую личинку мухи, строение которой не имеет аналогов среди современных насекомых. Скорее всего, этот паразит нападал на саламандр.

Описание находки, подготовленное китайскими палеонтологами из Нанкинского института геологии и палеонтологии и их немецкими коллегами, опубликовано в журнале eLIFE.

Необычная личинка была обнаружена близ китайской деревни Даохугоу в породах возрастом около 165 миллионом лет (средняя юра). Из этого местонахождения известны динозавры, древние млекопитающие, а также множество насекомых, включая скорпионниц и кровососущих паразитов, напоминающих современных блох.

На этот раз ученым посчастливилось наткнуться в Даохугоу на еще одного паразитического организма. Двухсантиметровое создание, внешне похожее на гусеницу, несет на брюшке несколько пар ложноножек. Авторы статьи считают, что существо представляет собой личинку мух, близких к современному семейству Athericidae (родичи слепней).

Уникальной особенностью личинки, получившей название Qiyia jurassica, является расширенная грудь, на которой сидит крупная присоска. По-видимому, она помогала паразитам удерживаться на жертвах – прикрепившись, личинки прокалывали покровы хозяина своим ротовым аппаратом, преобразованным в длинные стилеты.

В породах юрского озера, где была найдена Qiyia jurassica, нет останков рыб, зато там обильны саламандры. Поэтому авторы статьи предположили, что личинки паразитировали именно на этих амфибиях. Напомним, недавно китайские палеонтологи из Нанкина лишили насекомых рода Strashila статуса паразитов птерозавров.

Источник: infox.ru

Морские черепахи известны тем, что для размножения возвращаются на родину. И это ещё мягко сказано! После 25 лет странствий по морю они приплывают буквально на тот же самый пляж, где появились на свет. Что заставляет черепах соблюдать такую верность «малой родине»?

Самка логгерхеда, закончившая кладку. (Фото TheLivingSea.com.)Чтобы понять это, Виктор Стайбенс из Центра исследований океана имени Гельмгольца (Германия) вместе с коллегами из Великобритании, Австралии и Кабо-Верде собрали образцы кожи у черепах логгерхедов с четырёх островов архипелага Кабо-Верде. Генетический анализ подтвердил, что подавляющее большинство самок возвращается для откладывания яиц на родной остров. Разгадка крылась в черепашьем геноме — в той его зоне, что отвечает за главный комплекс гистосовместимости.

Белки этого комплекса входят в иммунную систему и нужны для того, чтобы предъявлять иммунным клеткам куски чужих молекул и тем самым запускать иммунный ответ.

Оказалось, что у черепах, появившихся на свет на отдалённых островах, эти иммунные зоны в геноме сильно отличаются. То есть выходит, что иммунитет черепах специально подогнан под конкретную (весьма конкретную!) территорию, со своими паразитами и болезнями.

Понято, что болезни на всём архипелаге могут быть примерно одни и те же, но паразиты с острова А обязательно будут иметь какие-то особенные черты, отличающие их от паразитов с острова Б. Соответственно, откладывая яйца на родном острове, самка может быть уверена, что её детёныши отразят атаку патогенов — ведь она снабдит их защитой, которая много лет создавалась именно против них.

При этом, что любопытно, самцы черепах не столь требовательны в брачном смысле, а потому ищут самок на довольно обширной территории, не ограничиваясь конкретным островом. Это, как пишут исследователи на страницах Proceedings of the Royal Society B, помогает избежать близкородственного скрещивания. Ведь если бы самцы спаривались только с самками со своего острова, это привело бы к быстрому накоплению вредных мутаций, учитывая небольшую численность популяции. Сконцентрированные мутации вскоре вызвали бы исчезновение черепах. Но с помощью самцов, которые, грубо говоря, «перевозят» гены между островами, такого сценария удаётся избежать.

Итак, повышенная любовь к «малой родине» у черепах — это способ усилить и сохранить эффективность иммунитета. Как известно, логгерхеды находятся под угрозой истребления, и учёные стараются узнать как можно больше об их биологии, дабы не допустить полного исчезновения вида.

Впрочем, подобная преданность «малой родине» играет совсем не в пользу черепах, если учесть те нехорошие экологические факторы, вроде антропогенного влияния, которым эти рептилии так подвержены...

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Паразиты влияют на поведение тех, на ком паразитируют. Самый известный пример — грибы-зомбификаторы из рода Кордицепс, которые приказывают заражённым ими муравьям отправиться умирать туда, куда нужно самим грибам. Однако паразиту далеко не всегда удаётся полностью перехватить рычаги управления жертвой, примером чему могут послужить взаимоотношения ос-наездников рода Aphidius и тлей, в которых эти осы выводят своё потомство.

Наездник Aphidius ervi откладывает яйца в тлю. (Здесь и ниже фото Nigel Cattlin.)Исследователи из Манчестерского университета (Великобритания) использовали трёх самок и тринадцать самцов наездников Aphidius ervi: они знали генетический портрет всех особей, а потому могли сказать, какие генетические варианты будут представлены в их потомстве. В качестве жертвы выступали тли одной линии; поскольку размножались они партеногенетически, то все были клонами друг друга, и никаких генетических различий, которые могли бы повлиять на результат эксперимента, у них не было.

Тля здоровая (справа) и тля, заражённая наездником.Ос подселяли к тлям, обитающим в специальных клетках с растениями, и наблюдали за их поведением. Заражённые тли умирали в течение десяти дней. Исследователи проанализировали расположение мёртвых тлей и пришли к выводу, что паразит влияет на поведение жертвы. Но при этом оказалось, что поведение заражённых тлей варьируется от того, кто были родители той личинки, что росла внутри тли.

Для ос важно, чтобы жертва оставалась в живых, пока личинка внутри неё не созреет. А вот заражённой тле разумнее совершить суицид, чтобы не дать личинке паразита развиться и тем самым защитить всю популяцию. Вероятность преждевременной гибели для тли резко возрастает, если она спускается на землю: тут и еды нет, и хищников больше. То есть задача тлей — почувствовав внутри «чужого», бросить растение и спуститься на землю, а задача ос — заставить тлей сидеть на растении как можно дольше.

Однако далеко не все тли после заражения оставались на растении. То есть у ос не всегда получалось подавить волю жертвы и принудить её действовать в интересах паразита. Вероятность того, останется ли тля на растении или пойдёт искать преждевременную смерть, зависела от комбинации генов в личинке осы, причём свою роль играли как отцовские, так и материнские гены. То есть по крайней мере в случае ос и тлей нельзя говорить об однозначной стопроцентной зомбификации, поскольку гены ос, отвечающие за управление поведением жертвы, не обязательно работают с идеальной эффективностью. Иными словами, осы продолжают эволюционную борьбу с тлями за контроль над поведением последних.

Особое внимание, по словам исследователей, привлекает то, что результат зависит, по-видимому, от комбинации родительских генов: для управления тлёй нужна именно эффективная комбинация генов отца и генов матери, а не какой-то конкретный вариант одного-единственного гена. Но пока что биологи не знают, что это за гены и как именно они воздействуют на поведение тлей-жертв.

Результаты экспериментов будут опубликованы в журнале Biology Letters.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Динозавров, как и современных животных, доставали жившие в те времена паразиты. Единственно, в отличие от современных мелких блох, жившие на динозаврах паразиты имели тоже гигантские размеры, достигавшие более 1,5 сантиметров.

Подробнее...

Диин Хуан из Нанкинского института геологии и палеонтологии (КНР) и его коллеги некоторое время назад описали своего рода блох, которые жили на динозаврах и были примерно вдесятеро больше тех, что паразитируют на млекопитающих сегодня. Это пока не оспаривается.

Самец страшилиды (здесь и ниже фото Diying Huang).А вот страшилид совершенно напрасно записали в кровососущие, полагает тот же учёный.

Крошечные существа длиной всего несколько миллиметров обладали цепкими задними конечностями и тем, что после фоссилизации стало походить на сосательный хоботок. Этот момент и заставил некоторых учёных предварительно включить страшилид в число динопаразитов.

Спаривающиеся мушки

Но в руки г-на Хуана и его коллег попали 13 новых образцов, живших 165 млн лет назад во Внутренней Монголии. Экземпляры чрезвычайно хороши. Некоторые даже демонстрируют нам процесс спаривания самцов и самок.

Анализ показал, что цепкие задние конечности были только у самцов, а использовались они для того, чтобы хвататься за самку во время секса, а вовсе не за перья динозавров. Более того, у обоих полов отмечен остаточный ротовой аппарат, то есть взрослые особи жили очень мало и не питались вообще. Насекомые обладали также крупными перепончатыми крыльями.

Тщательная инспекция половых органов позволила отнести образцы к семейству Nymphomyiidae, которое существует по сей день. Эти мушки отличаются пушистыми крылышками и обитают на берегах быстрых ручьёв. Подобно собратьям из юрского периода, взрослые особи несут остатки ротового аппарата, которым они обладали, будучи личинками.

У древних мушек зачастую сохранялись брюшные жабры, что весьма необычно для насекомых. Возможно, в конце жизни эти существа сбрасывали крылья и возвращались в воду, чтобы спариться и умереть. И действительно, соединённые в акте любви образцы бескрылы.

Что касается подлинных динопаразитов, то их длина составляла 17 мм. Их относят к роду Pseudopulex. Несмотря на свои размеры, эти чудовища были не так страшны, как современные блохи, ибо не умели прыгать.

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature.

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА

Мы знаем, что биоразнообразие — это хорошо, но часто это лишь следствие из сугубо теоретических рассуждений. Получить экспериментальные подтверждения положительного влияния биоразнообразия на экосистему порой нелегко. Причина этого — в огромной трудоёмкости подобных исследований: биоразнообразие лучше всего изучать на больших, сложных экосистемах, а это означает тысячи и тысячи образцов и гору статистической и аналитической работы. Однако экологи из Колорадского университета в Боулдере (США) этого не испугались: изучив видовой состав амфибий почти в 350 прудах, они пришли к выводу, что разнообразие видов амфибий препятствует распространению среди них инфекций.

Чем больше в пруду видов лягушек и саламандр, тем меньше шансов у паразита, вызывающего деформации тела у амфибий. (Фото Oregon State University.)Исследователей интересовали взаимоотношения амфибий и трематоды Ribeiroia ondatrae, которая вызывает деформации тела во время развития животного: у лягушки могут появиться лишние ноги, обычные конечности могут деформироваться и т. д. Промежуточным хозяином для Ribeiroia ondatrae служат водяные улитки, так что пришлось собирать ещё и улиток. В общей сложности экологи обработали 24 215 амфибий и 17 516 улиток. Результаты этого титанического труда опубликованы в журнале Nature.

И они таковы: если в пруду обитает шесть видов амфибий, то вероятность получить паразита у них на целых 78% меньше, чем у лягушки или тритона, коих один вид на весь пруд. Стоит сказать, что исследователи не ограничились просто сбором статистики, хотя бы и очень большой. Они также поставили серию экспериментов с 40 искусственными водоёмами, в которые запускали амфибий и их паразитов. Удалось заметить важную закономерность, связанную с биоразнообразием: если в пруду жил один вид, то обычно это был вид, самый чувствительный к паразиту. Чтобы не исчезнуть, такая амфибия должна размножаться исключительно интенсивно. И действительно, виды, живущие в одиночку, отличались высочайшей плодовитостью. По мере заселения пруда новыми амфибиями появлялись виды, всё более устойчивые к инфекции; наконец, последним приходил тот, кого паразит меньше всего беспокоил.

Виды, которые интенсивно размножаются, быстрее всех распространяются на новые территории, однако за это им приходится платить повышенной чувствительностью к инфекциям. Позже к ним подтягиваются менее плодовитые и менее чувствительные виды, и тогда для паразита наступают не лучшие времена: биоразнообразие сильно разбавляет исходный чувствительный вид. Паразит теперь с высокой долей вероятности может попасть в устойчивую особь, где ему ничего не светит. Из-за этого общая плотность паразита падает, и экосистема становится здоровее.

Авторы работы полагают, что такая закономерность не есть частное дело амфибий и Ribeiroia ondatrae, что она выполняется для любых видов и экосистем. Многие болезни курсируют между людьми и животными, и не будет большим преувеличением сказать, что биоразнообразие птиц, зверей, рыб и пр. служит для человека щитом от разнообразнейших патогенов. В этом смысле у сохранения какого-нибудь амурского тигра есть вполне конкретная практическая — эпидемиологическая — цель: как знать, может, именно благодаря этим кошкам в Сибири и на Дальнем Востоке до сих пор не проявился какой-нибудь паразит, перед которым побледнела бы легендарная лихорадка Эбола.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Парижский Национальный музей естественной истории издал монографию, в которой содержатся сведения о 209 ранее неизвестных видах улиток Южнотихоокеанского региона.

«Наше исследование отличает даже не внушительное количество видов, а то, что все они относятся к родуНовые виды улиток рода Turbonilla», — замечает один из авторов монографии Ансельмо Пеньяс (Anselmo Peñas). По его словам, никогда ранее — даже в XIX веке — биологам не удавалось собрать такое число новых видов одного рода в одной работе.

Изучать улиток Turbonilla Ансельмо Пеньяс и его коллега Эмилио Ролан (Emilio Rolán) начали десять лет назад. Материалом для исследования послужили образцы, собранные за 30 лет у берегов Новой Каледонии, Соломоновых островов, Вануату, Фиджи, Королевства Тонга и Полинезии на глубине в 100–1 700 м. В монографии упомянуты 272 улитки, но 30 из них уже были известны науке, а данных по ещё 33 животным оказалось недостаточно для их надёжной классификации.

Род Turbonilla входит в надсемейство Pyramidelloidea. Отличать этих моллюсков друг от друга довольно трудно: они имеют небольшие (менее 10 мм) размеры, и у них нет радулы — предназначенного для соскребания и измельчения пищи аппарата, количество, форму и расположение «зубов» которого используют в качестве систематических признаков. «Нам пришлось задействовать электронный микроскоп, — вспоминает г-н Ролан. — Мы выполнили огромный объём работы — сделали около 1 300 снимков».

Стоит отметить, что представители Pyramidelloidea паразитируют на двустворчатых моллюсках и многощетинковых червях, успешно заменяя радулу так называемым стилетом.

В будущем испанские биологи планируют опубликовать аналогичные работы по другим родам того же надсемейства. 

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Пернатые часто декорируют свои гнёзда сигаретными бычками и фильтрами. Эти не слишком аппетитные украшения, как выяснили экологи из Национального автономного университета Мексики, служат птицам для обеззараживания гнезда, для защиты птенцов от паразитических клещей.

Городские воробьи обеззараживают свои гнёзда с помощью сигаретных бычков. (Фото fgutzwiller.) Для исследования учёные выбрали два вида птиц, селящихся вблизи человеческого жилья, — домового воробья и мексиканскую чечевицу. Сначала экологи сравнили гнёзда на содержание в них ацетилцеллюлозы (основного компонента сигаретных фильтров) и паразитических клещей. Оказалось, чем больше в гнезде было остатков фильтров, тем меньше в нём обитало паразитов.

Но клещи могли питать отвращение не к никотину, а, например, к структуре ацетатных волокон. Чтобы проверить это, исследователи использовали на гнёздах воробьёв и чечевиц тепловые ловушки. Ловушки приманивали паразитов на тепло, но одни из них были снабжены чистыми сигаретными фильтрами от неиспользованных сигарет, а другие — фильтрами, обработанными табачным дымом.

Спустя 20 минут проверили, сколько насекомых попалось на эту удочку. Оказалось, что в ловушки с чистыми фильтрами приползло намного больше паразитов, чем в ловушки с никотиновыми фильтрами. То есть, даже несмотря на притягательное тепло, насекомые предпочитали избегать «прокуренных» мест. Результаты экспериментов учёные описывают в статье, опубликованной вBiology Letters.

Зоологи давно знают, что при постройке гнёзд птицы часто используют растения, содержащие вещества, которые отпугивают паразитов. Применение сигаретных фильтров — это просто современный вариант старой уловки, которой птицы научились, скорее всего, ещё до появления человека. Теперь исследователи хотят выяснить, какие фильтры нравятся птицам — прокуренные или чистые. Если они предпочитают прокуренные, тогда предположение об антипаразитическом использовании никотина можно будет считать полностью доказанным. Однако, как полагают экологи, такая хитрость может иметь и свои минусы: капля никотина, как известно, убивает лошадь, что уж говорить о воробьях.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Оса-наездник Zatypota percontatoria пополнила собою список паразитических видов, которые управляют поведением хозяина. Самой большой известностью среди таких паразитов пользуются грибы рода Cordyceps, поражающие муравьёв и других насекомых, и токсоплазмы. Грибы заставляют муравьёв искать удобное для созревания и высевания спор место, а токсоплазма принуждает грызунов идти прямо в пасть кошки, внутри которой паразит может размножаться.А, В — паутина заражённого и здорового пауков; С — личинка наездника в зимовочном куполе паука; D — паук в собственном зимовочном куполе (здесь и ниже фото авторов исследования)

Жертвами осы Zatypota percontatoria стали пауки-тенётники. Заражённый паук служит инкубатором для личинки осы, которая в итоге съедает своего хозяина. Исследователи из Университета Масарика (Чехия) наблюдали, как изменяется поведение пауков двух видов после заражения. Перед выходом личинки из хозяина наружу паук сплетает специальное убежище, плотный паутинный кокон или купол (это определяется видом паука). Суть в том, пишут ученые в журнале PLoS ONE, что здоровые пауки плетут такие коконы либо для защиты потомства, либо чтобы самим переждать в них зиму.Личинка наездника на пауке

Ну а личинка осы заставляет своих восьминогих хозяев заниматься этим летом, и ни о каком потомстве тут речи, естественно, нет. Просто личинке нужно убежище, где её в состоянии куколки никто не побеспокоит. После того как паук заканчивает заказанную работу, личинка наездника убивает хозяина, доедает его и начинает метаморфоз. Как именно ей удаётся получить контроль над поведением паука, исследователи пока сказать не могут. Вариантов может быть два: либо паразит вмешивается в эндокринную систему хозяина, либо действует на уровне нейромедиаторов.

Повышая или понижая выработку тех или иных веществ, личинка может вызвать нужную поведенческую реакцию. Кстати говоря, считается, что токсоплазма влияет на мозг именно через вмешательство в систему нейромедиаторов. Более того, она способна таким образом воздействовать на поведение не только грызунов, но и человека. Так что, возможно, исследования взаимоотношений ос-наездников с их членистоногими хозяевами могут оказать пользу медицине.

Источник:  КОМПЬЮЛЕНТА

Азиатская беззубка перевернула с ног на голову отношения между моллюсками и рыбами горчаками, которые сложились в восточноевропейских водоёмах: теперь не рыбы паразитируют на моллюсках, откладывая в них икру, а личинки моллюсков в одностороннем порядке эксплуатируют местных горчаков.

Европейские горчаки рядом с двустворчатыми моллюсками (фото MalchauDK) Взаимоотношения горчака и речных двустворчатых моллюсков — характерный пример того, как два вида пытаются сесть друг другу на шею. Горчак, небольшая пресноводная рыбка, откладывает икру внутрь беззубок и перловиц. Когда подходит время метать икру, у самки появляется длинный яйцеклад, помогающий ввести икринки между створками раковины в жабры моллюска. В свою очередь личинки моллюсков, глохидии, паразитируют на рыбах, в том числе на горчаках, и появление личинок часто совпадает с периодом икрометания у горчаков — чтобы личинкам не пришлось долго искать «кормовую базу». И горчаки, и моллюски пытаются как-то противостоять друг другу, и у разных видов это получается с разным успехом: где-то преимущество получает местный горчак, где-то — моллюск.

    Зоологи из Чешской академии наук много лет изучали биологию европейских горчаков. Эти рыбы добились преимущества над моллюсками: они успешно откладывают в них икру и при этом устойчивы к заражению личинками моллюсков. Но несколько лет назад исследователям пришло в голову изучить, как на отношениях рыб и моллюсков скажется появление нового, инвазивного вида беззубки. Популяции горчака на территории Польши и Чехии живут в соседстве с китайской разновидностью беззубки Anodonta woodiana. Результаты исследований показали, что китайский «пришелец» эффективно противостоит местным горчакам: беззубка выбрасывает отложенные в неё икринки.

    Горчаки приняли это к сведению и перестали использовать Anodonta woodiana как колыбель для потомства. Но, будучи устойчивы к личинкам местных разновидностей моллюсков, рыбы оказались безоружны к личинкам инвазивного вида. Таким образом, как пишут зоологи в журнале Biology Letters , с приходом китайского вида сложилась парадоксальная ситуация: вчерашний паразит сам стал хозяином. Отношения у рыб с местными моллюсками были односторонние: горчаки паразитировали на беззубках и не подпускали к себе личинок моллюсков. Но появление беззубки другого вида перевернуло ситуацию с ног на голову: моллюск не пускает в себя рыбью икру, а его личинки успешно паразитируют на вчерашнем паразите. Учитывая, что китайская беззубка не сильно отличается от местных видов, можно сказать, что в этой истории паразит и хозяин поменялись местами.

    Зоологи отмечают, что разные популяции горчаков по-разному ведут себя в отношении инвазивного моллюска. В некоторых местах рыбы продолжают пытаться откладывать икру в китайскую беззубку, другие же поняли, что это бесполезно, и не приближаются к гостю из Азии.

    По словам исследователей, это уникальный случай: мы можем увидеть разные этапы коэволюции разных видов, как они притираются друг к другу и какие отношения между ними формируются. С другой стороны, полученные данные позволяют понять, насколько тщательно нужно оценивать последствия внедрения нового вида в экосистему. Тут важно не только прикинуть, кто кого может съесть, но и обратить внимание на менее очевидные взаимосвязи между видами. Насчёт же европейских горчаков зоологи пока не беспокоятся: азиатский моллюск мирно сосуществует с местными беззубками, чьими услугами по выведению своего потомства горчаки всегда могут воспользоваться.

Источник:  КОМПЬЛЕНТА