Не успели мы поразиться находке роддома неогеновых японских китов, как палеонтологи спешат предложить нам не менее удивительную новость – оказывается, гигантские австралийские дипротодоны были мигрирующими животными и 300 тысяч лет назад целыми стадами кочевали по центральной и восточной Австралии.

Стадо Diprotodon. Реконструкция: Mauricio AntonВыявить у них привычку к сезонной миграции палеонтологам помог всего-навсего зуб. Точнее – изотопный состав резца дипротодона, найденного в юго-восточной части Квинсленда. Судя по этим данным, при жизни владелец зуба регулярно совершал вояжи протяженностью порядка 200 км.

Сезонная двусторонняя миграция является достаточно распространенным в наше время экологическим явлением, наблюдаемым у широкого спектра крупных плацентарных млекопитающих. Однако у современных сумчатых миграции практически неизвестны. Возможно, дело в том, что они заметно уступают в размерах тела своим плацентарным родственникам-мигрантам и это обстоятельство каким-то образом ограничивает их потенциал в сезонных миграциях на большие расстояния. Но у ныне вымершей сумчатой мегафауны дело могло обстоять по-другому, предположил Гилберт Прайс (Gilbert J. Price) из австралийского университета Квинсленда и его соавторы. 

Напомним, что на всем протяжении ледниковой эпохи, завершившейся всего 12 000 лет назад, Австралию населяли огромные странные животные, такие, как гигантский варан мегалания, приходящийся старшим братом дракону острова Комодо. Но большая часть австралийской мегафауны была сумчатой. Пальму первенства в этой компании держал родственник вомбатов Diprotodon, достигавший 1,8 м в высоту и трех тонн весом и считающийся самым крупным сумчатым животным в истории. 

Свое название Diprotodon получил по паре передних зубов, напоминавших резцы чудовищного кролика. Эти резцы постоянно росли, говорит Гилберт Прайс, и по мере роста включали в себя микроэлементы, растворенные в воде, а также полученные из съеденной пищи. Поскольку изотопный состав этих элементов в разных регионах варьирует, устойчиво растущие зубы дипротодона несут в себе, по сути, хронику его путешествий, запечатленную в зубных слоях, аналогичных древесным кольцам. 

"Вы наверняка слышали старую поговорку "Ты то, что ты ешь"? – улыбается Прайс. – Как оказалось, ты также там, где ты ешь".

Взяв на изотопный анализ десятки маленьких образцов из 30-сантиметрового резца Diprotodon, команда палеонтологов выяснила, что животное погибло 300 000 лет назад. Анализ также продемонстрировал циклические вариации отношений изотопов стронция, углерода и кислорода, свидетельствующие о том, что это конкретное животное мигрировало на расстояние примерно в 200 километров в год. Такая дальность вполне сопоставима с ежегодными массовыми миграциями, которые современные животных предпринимают по равнинам Серенгети в Африке – их "пробег" составляет около 800 километров в одну сторону.

Цикличное изменение изотопных отношений позволяет предположить, что вместо того, чтобы хаотично бродить с места на место, как это делают современные кенгуру, наш дипротодон ежегодно совершал одно и то же путешествие, неизменно возвращаясь обратно и следуя за сезонными изменениями растительности и осадков. Таким образом, отмечают палеонтологи, им впервые удалось найти свидетельства миграций у представителей сумчатых. 

"Это делает выводы исследования весьма интересными, и говорит о том, что климат в регионе в то время был более предсказуемым, чем сейчас, – констатирует не принимавший участия в исследовании Стивен Вро (Stephen Wroe), палеоэколог университета Новой Англии в Армидейле.

Источник: PaleoNews.ru

Биологи пересчитали насекомых, которых проносятся в небе над нашими головами. Оказалось, что по своей совокупной биомассе они оставляют позади даже перелетных птиц.

К такому выводу пришли китайские и британские ученые, чья статья опубликована в свежем выпуске журнала Science.

Давно известно, что некоторые насекомые, вроде североамериканских бабочек-монархов, могут совершать длительные миграции. А общая дальность перелетов ряда стрекоз составляет до 14 тысяч километров. Тем не менее, в воздух поднимаются и многие более мелкие насекомые, вроде тлей и жуков, но об их перемещениях до сих пор оставалось только догадываться.

Чтобы восполнить этот пробел, авторы статьи задействовали вертикальные энтомологические радары, установленные в южных районах Англии. В течение 10 лет они на постоянной основе учитывали насекомых разного размерного класса, массой от 10 до 500 мг, проносящихся на высоте в 150-1200 метров.

Оказалось, что ежегодно над южной Англией пролетает в среднем 3,4 триллиона насекомых. Их общая масса составляет около 3200 тонн – для сравнения, масса перелетных птиц, ежегодно отправляющихся из Англии в Африку, оценивается всего в 415 тонн, хотя их численность достигает 30 миллионов.

По словам ученых, пики миграций насекомых приходятся на май-июнь, июль и август-сентябрь. В зависимости от сезона насекомые движутся в строго определенном направлении, выбирая соответствующие попутные ветра. Исключение составляют тли – они круглый год летят в северо-восточном направлении в соответствии с превалирующей над Англией розой ветров.

Как отмечают исследователи, насекомые содержат в себе массу питательных веществ, так что их миграции имеют важное значение для всей биосферы. Так, только насекомые, которые проносятся в небе над Англией, переносят в своих телах до 100 000 кг азота и 10 000 кг фосфора.

Предварительные итоги исследований, проведенных с помощью энтомологических радаров, были обнародованы еще в 2010 году.

Источник: infox.ru

Большая международная группа ученых представила результаты исследования, опровергающего устоявшиеся представления об истории заселения островов Полинезии. По новым данным, люди пришли туда из Восточной Азии. Статья ученых опубликована в журнале Nature.

Исследователи впервые провели генетический анализ живших на островах в южной части Тихого океана людей. Они проанализировали ДНК четырех представителей древней культуры Лапиты — считалось, что они появились на этих территориях около 3 тысяч лет назад и пришли из Папуа Новой Гвинеи. Данные расшифровки геномов они сопоставили с геномами 778 человек из современной Восточной Азии и Океании.

Ученые пришли к выводу, что, хотя сегодняшние жители этих территорий действительно несут в своем геноме около 25% генов от африканцев, это смешение произошло позже. Первые же поселенцы на полинезийских островах никак не были связаны с Папуа Новой Гвинеей, а были выходцами из восточноазиатских регионов.

По словам популяционного генетика Кристина Капелли (Cristian Capelli) из Оксфордского университета, результаты нового исследования ставят точку в многолетнем споре о происхождении полинезийцев. Эволюционный генетик из Университетского колледжа Лондона Марк Томас (Mark Thomas) также отмечает, что это еще один характерный пример того, как неохотно смешивались культуры охотников-собирателей с земледельцами.

Источник: Научная Россия

Подобно современным омарам, жившие сотни миллионов лет назад трилобиты могли собираться группами и отправляться в совместные путешествия по дну древних океанов. К такому выводу пришли польские палеонтологи, изучив десятки окаменелостей трилобитов, выстроившихся цепочками друг за другом.

Походная колонна трилобитов Trimerocephalus chopini. Размер масштабной линейки - 50 мм.Группа польских палеонтологов из Института палеобиологии Польской академии наук еще несколько лет назад обследовала в горах Центральной Польши интересные слои, где сохранялось множество целых панцирей трилобитов, причем эти целые панцири были расположены цепочками друг за другом. И таких цепочек, длинных и не очень, нашлось  в разных слоях целых 78. Ясно, что это не просто посмертные скопления, а пример упорядоченного поведения, которое было продемонстрировано животными, возраст которых 365 млн. лет.

Дальнейшими исследованиями руководил Блазеж Блазежовски из того же Института палеобиологии: он решил пристальнее приглядеться к этому "ископаемому" поведению, предположив, что трилобитовые цепочки собрались отнюдь не случайным образом. Скорее, они представляют собой походные колонны наподобие современных членистоногих, которые двигаются к местам спаривания или откладки яиц.

"Подобные находки, действительно, не редкость, нам известны похожие колонны трилобитов из отложений ордовика Португалии и Марокко, – говорит Елена Наймарк, – например, в Марокко найдены цепочки из сотни трилобитов. Также мы знаем о более древних цепочках членистоногих: кембрийские породы возрастом 525 млн. лет содержат остатки ранних ракообразных Synophalos xynos, прозванных "цепными креветками". Синофалосы состыковывали свои панцири в длинные линии из десятков крепко сцепленных особей. Есть даже классификация таких походных колонн. Бывают колонны из особей одного вида, из нескольких разных видов, однонаправленные или разнонаправленные. И все это результат действия различных факторов, как абиотических, так и поведенческих. Большие скопления трилобитовых панцирей могут образоваться в результате массовой посмертной концентрации, тогда это просто беспорядочно расположенные остатки. В лучшем случае они оказываются развернуты в сторону направления водных потоков, то есть взаиморасположение панцирей определяется абиотическим воздействием. Но если взаиморасположение панцирей так или иначе упорядоченно, то нужно искать другие причины, поведенческие, обращая внимание на детали. Новая польская находка дает возможность обсудить именно эти детали. Два вопроса очевидно требуют решения: куда эти трилобиты направлялись и как они удерживались вместе".

Польские авторы так отвечают на эти вопросы: "Мы приводим свидетельства одного из самых древних эпизодов миграции животных в виде цепочек безглазых трилобитов Trimerocephalus chopini из позднего девона центральной Польши, – сообщают исследователи в своей статье. – Эти цепочки представляют собой массовые миграционные группы, координируемые с помощью хемотаксиса и сравнимые с наблюдаемыми сегодня ракообразными вроде лангустов". Иными словами, их поведение координировалось за счет химического чувства, а направлялись они к нерестовым аренам.

В наше время миграции как позвоночных, так и беспозвоночных достаточно распространены и неплохо исследованы. Как правило, массовая тяга к перемене мест связана у них либо с размножением, либо с питанием. Вышеупомянутые лангусты, например, отправляются за десятки километров на нерестилища, причем за сутки их походная колонна может преодолеть больше 10 км. Гипотеза о хемотаксисе вполне соответствует тому, что мы знаем о миграциях лангустов – не разбрестись по океанскому дну им помогает запах мочи других особей, расположение и концентрацию которой животные определяют достаточно точно своими антеннами.

Почему ученые решили, что польские Trimerocephalus тоже, как и лангусты держались вместе за счет хеморецепции? Просто потому, что у них не было глаз, это были слепые трилобиты, так что на зрение они полагаться не могли. Они, скорее всего, ориентировались по запаху.

"Трудно представить себе животное, лишенное хемосенсорного чувства, в особенности водное животное. У всех, и у одноклеточных животных в особенности, химическая сигнализация играет первостепеннную роль, – напоминает Елена Наймарк. – Но на ископаемом материале трудно доказать, что те или иные морфологические структуры выполняли именно эту функцию. У всех трилобитов имелись длинные членистые антенны, снабженные сериями щетинок. Антенны, по всей видимости, участвовали в восприятии химических сигналов. Кроме того, у некоторых трилобитов найдена особая булавовидная структура, расположенная около ротового отверстия – т.н. фронтальный орган. Он предположительно специализировался именно на хеморецепции".

Скорее всего, слепые польские трилобиты двигались к нерестилищу, предполагают Блазежовски и его коллеги. "Этот вывод следует из различий внешнего вида трилобитов в цепочках. Они четко разделяются на две группы по своим признакам, причем численное соотношение этих групп 1:1, как и самцов и самок в подавляющем большинстве видов животных. Так что скорее всего, это были самцы и самки, собравшиеся вместе для размножения, и мы имеем счастливую возможность наблюдать часть их брачного ритуала", – говорит Елена Наймарк.

Однако в пути эту колонну застал шторм, и поднятая из донных понижений вода с высокими концентрациями сероводорода и углекислоты буквально отравила животных.

"Ясно, что животные были пойманы "врасплох", и кроме того, будучи захороненными под слоем осадка, они не сдвинулись со своих позиций ни при движении осадка, ни с токами воды по поверхности осадка, их не потревожили роющие донные обитатели. Скорее всего, такая ситуация означает катастрофическое погребение под толстым слоем, который плохо аэрируется и глубина которого больше, чем сфера жизни обитателей грунтов, – резюмировала Елена Наймарк. – Я не думаю, что дело тут в асфиксии, на которую уповают авторы работы. Их доводы базируются на присутствии свернутых (принявших позу безопасности) одиночных трилобитов рядом с этими цепочками. По мнению польских специалистов, это говорит о том, что у трилобитов в принципе было время свернуться, но они этого не сделали, не успели, потому что их настигла смерть от удушья. В противном случае, они все были бы свернуты. Я полагаю, что здесь есть над чем подумать, потому что и многие другие цепочки трилобитов из Марокко и Португалии состоят из несвернутых особей, тогда как расположенные рядом одиночные трилобиты, как правило, свернуты. Так что нужно искать альтернативное объяснение, и мне очень не хватало его, когда я читала работу польских коллег. Вероятно, оно заключено в данных по изотопному составу осадков из данного местонахождения. Такие данные, хотя и представленные, но практически не истолкованные, могут помочь разгадать причину внезапной гибели трилобитов".

Источник: PaleoNews

Стрекоза вида Pantala flavescens оказалась наиболее крепким и выносливым среди летающих животных планеты. Ученые выяснили, что эти насекомые способны пересекать океаны, пролетая тысячи километров над водой. Свое исследование они представили в журнале PLoS One.

СтрекозаО подвигах стрекоз энтомологи догадались благодаря генетическому анализу: популяции Pantala flavescens в Канаде, Японии, Индии и Южной Америке оказались слишком близки друг другу с точки зрения генов — значит, их представители постоянно скрещиваются.

Трансокеанским перелетам стрекоз способствует повышенная площадь поверхности крыльев — она позволяет активно использовать силу ветра. Стрекозы машут крыльями, а затем долгое время парят в воздухе, затрачивая минимум энергии.

В долгое путешествие Pantala отправляются из-за потребности во влажной среде. Летают они по-разному: самые упорные не делают остановок, ловя по дороге сильные воздушные течения или даже ураганы. Другие стрекозы замечают по пути пресноводные водоемы на островах и останавливаются «на привал». Там они спариваются, а затем их потомство продолжает путь через океан.

Однако ученые отмечают, что эти умозаключения пока носят статус гипотезы: никто еще не отследил полет стрекоз и не выявил точные маршруты миграции. Авторы статьи хотели бы взять на себя эту задачу, но стрекозы слишком малы, чтобы сажать на них метки-маячки.

Раньше рекордсменами перелетов считались бабочки данаиды монарх (четыре тысячи километров, от Канады до Карибского моря), однако стрекозы Pantala flavescens сильно их обогнали — они летают на как минимум шесть тысяч километров.

Источник: LENTA.RU

Самую большую миграцию среди млекопитающих совершает западных серый кит. Во время своего путешествия от берегов России к берегам США, Мексики и обратно он проплывает более 22 500 км. 

Подробнее...

Российские ученые установили, что западные серые киты совершают самые длинные миграции среди всех млекопитающих. К такому выводу они пришли, наблюдая за странствиями кита Варвары.

Западный серый китОб этом говорится в статье специалистов из Института проблем экологии и эволюции имени А.Н. Северцова и их американских коллег, опубликованной в журнале Biology Letters.

Западные серые киты, живущие у дальневосточного побережья России, долгое время считались вымершими. Однако в 1970-х ученые выяснили, что небольшая их популяция всё же сумела выжить. С тех пор эти животные, чье поголовье не превышает 150 особей, являются предметом пристального внимания российских и американских биологов.

Чтобы проследить за перемещениями западных серых китов по океану, авторы работы установили на трех из них спутниковые маячки. Это было сделано, когда киты плавали рядом с островом Сахалин, где располагаются основные места их кормежки.

Одна из этих трех особей, самка кита по прозвищу Варвара, вскоре отправилась через Тихий океан к восточному побережью США и Мексики. Там она навестила три основных района, где размножаются восточные серые киты, и затем следующей весной вернулась на Сахалин. Всего Варвара проплыла 22 511 километров - это самая длинная миграция млекопитающих из тех, что когда-либо регистрировались учеными.

Открытие доказывает, что западные и восточные серые киты не являются особыми подвидами. Они могут «навещать» друг друга и скрещиваться. В отличие от западных серых китов, популяция их собратьев у тихоокеанского побережья Северной Америки не находится под угрозой, насчитывая более 18 тысяч видов. Возможно, контакты между восточными и западными серыми китами помогут в восстановлении численности последних.

Истчоник: infox.ru

Одним из важнейших событий человеческой истории стал исход из Африки, произошедший около 65 тыс. лет назад. Очевидно, что имела место обратная миграция из Азии в Африку, но считалось, что «возвращенцы» не проникали далеко на юг. Новые данные, однако, говорят о том, что 3 тыс. лет назад носители западноевразийской ДНК дошли до самого крайнего юга Африки. 

Туземцы охотно позируют. (Фото Cape Town Routes Unlimited.) В какой-то степени это сенсация, ведь до сих пор казалось очевидным, что койсанские народы Южной Африки на протяжении нескольких тысяч лет находились в изоляции от остального человечества. Но выясняется, что и они не лишены генов, характерных для испанцев и итальянцев. А поскольку евразийцы несут следы неандертальской ДНК, возможно, что данный генетический материал присутствует и в африканских популяциях. И это вторая сенсация.

Койсанские народы Южной Африки ведут традиционный образ жизни, занимаясь охотой, собирательством, кочевым скотоводством и мало контактируя с соседями. Они говорят на языках, которые не только сильно отличаются от всех остальных, но и существенно разнятся между собой. Их генофонд уникален, и выдвинуто широко принимаемое предположение о том, что они отделились от других до исхода из Африки. Тем самым койсанские народы называют, возможно, самой древней популяцией человека разумного. 

Новая карта миграций выглядит так.Поэтому Дэвид Рейх из Гарвардского университета (США) и его коллеги совсем не ожидали увидеть в ДНК 32 представителей различных койсанских народов признаки, характерные для евразийцев. Больше всего они похожи на последовательности, которыми обладают современные обитатели Южной Европы, в частности сардинцы, итальянцы и баски. По-видимому, они проникли в койсанскую ДНК примерно 900–1800 лет назад, то есть задолго до появления европейцев на юге Африки. 

Археологические и лингвистические данные позволяют объяснить эту странность. Предполагается, что носители языков кхое (ветви койсанских языков) пришли на юг Африки с востока около 2 200 лет назад. Они были и остаются кочевыми скотоводами, и, по-видимому, именно они познакомили местных охотников и собирателей с животноводством. Неудивительно, что именно у носителей языков кхое доля евразийской ДНК самая большая — 14%, а у их родственников, живущих на востоке Африки, она и того больше — до 50%. 

В 2012 году Лука Пагани из Института Сенгера (Великобритания) и его коллеги обнаружили неафриканские гены в Эфиопии. Если объединить данные обоих исследований, получится, что евразийские гены проникли в восточноафриканский геном приблизительно 3 тыс. лет назад. Где-то тысячу лет спустя предки кхое отправились на юг и принесли некоторые из этих генов с собой. 

Если где-то ещё остались колониалисты, они должны почувствовать себя неуютно. Г-н Рейх не исключает того, что в мире нет ни одного народа, лишённого западноевразийских генов. Оставьте грёзы о расовой чистоте. И более того — о чистоте видовой: Африка уже не может считаться регионом, свободным от неандертальской ДНК. Кстати, г-н Рейх уже находил её следы в геноме йоруба. 

Осталось рассмотреть только вопрос об источнике миграции. Скорее всего, им стал Ближний Восток. Именно оттуда в Европу пришли предки нынешних обитателей Италии и Испании, гены которых найдены у африканцев. С тех пор многочисленные переселения народов почти стёрли следы древнего населения Леванта, и, по-видимому, ближе всего к нему именно южные европейцы.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Биологи выяснили, что крошечные летучие мыши способны совершать длительные перелеты, преодолевая сотни километров над поверхностью моря. С точки зрения физиологии этих животных такие перелеты крайне трудны.

Лесной нетопырь, или нетопырь НатузиусаОб этом говорится в сообщении британских ученых из Университета Экзетера.

Сотрудники университета многие годы исследуют популяцию британских летучих мышей и регулярно занимаются их кольцеванием. На днях они с удивлением узнали, что одна из окольцованных ими мышей, относящаяся к виду Pipistrellus nathusii (нетопырь Натузиуса), была обнаружена по другую сторону Северного моря, на побережье Голландии.

Мертвый зверек с кольцом на лапе, найденный голландцами, является первым неопровержимым свидетельством, доказывающим способность летучих мышей пересекать моря. Летучая мышь была окольцована в 2012 году в окрестностях Бристоля, чтобы добраться до Голландии, ей потребовалось преодолеть как минимум 600 километров.

Ранее ученые уже догадывались, что нетопыри совершают миграции по Европе, потому что их численность колебалась в зависимости от времени года. Иногда о них сообщали работники нефтяных платформ, расположенных в Северном море. И всё же специалистам до сих пор сложно поверить в то, что зверек размером с большой палец человека способен совершать перелеты над морями, борясь с ветрами и непогодой.

Исследователи считают, что их открытие поможет в охране нетопырей. Дело в том, что эти животные страдают от ветряков, которые покрывают британское и голландское побережья. Биологи планируют выяснить, где проходят пути миграции летучих мышей, чтобы в дальнейшем их можно было учитывать при сооружении новых ветроэнергостанций.

Источник: infox.ru

Обезьяны впервые появились в Южной Америке примерно 37 млн лет назад. Высадившись в бассейне Амазонки, они постепенно расселились на север до Карибского бассейна и на юг до Патагонии, уверен профессор эволюционной антропологии американского университета Дьюка Ричард Кей.

Паукообразные обезьяны, или мирики́ К моменту первого появления обезьян на южноамериканской земле этот континент был заселен своеобразной фауной 10-метровых змей, гигантских броненосцев и странных копытных. Однако со временем обезьяны смогли найти для себя экологические ниши в этой непривычной обстановке, и заметно расширить свой ареал. Сегодня в Новом Свете обитает более 150 видов приматов – от карликовой мартышки, весящей чуть больше куска мыла, до 10-килограммовой паукообразной мирики.

"Молекулярные исследования показывают, что ближайшие родственники обезьян Нового Света живут в Африке и Азии. Но они не в силах объяснить, как эти животные сюда попали", – заявил Кей. Для ответа на свой вопрос профессору пришлось использовать данные геологии, палеоклиматологии и палеонтологии, чтобы в итоге разработать несколько шаблонов эволюции и миграций приматов в Америке.

Необходимо напомнить, что Южная Америка отделилась от Африки задолго до появления обезьян. Недостаток окаменелостей этой группы организмов в Северной Америке делает крайне сомнительной возможность миграции с севера. Скорее обезьяны приплыли в Южную Америку из Африки на "плотах" из упавших деревьев и прочей растительности, увлекаемых сильными штормами. Вероятно также, что своеобразным мостом между континентами были острова, в настоящее время опустившиеся на дно Атлантики.

По словам Кея, между первым появлением обезьян в Южной Америке и первой найденной их окаменелостью лежит пропасть в 11 млн лет. Этот промежуток времени профессор назвал "призрачным", объяснив, что все это время обезьяны скрывались в бассейне Амазонки, густые влажные леса которого затрудняют как обнаружение новых видов, так и открытие местонахождений ископаемых.

"Тем не менее, они добрались до Южной Америки и успешно развивались в бассейне Амазонки. Время от времени им даже удавалось выбраться оттуда, – рассказал Кей. – Но если вы хотите узнать, что происходило тогда в Амазонии, вам надо изучать ее периферию". Сегодня ученые легко могут сделать это в Чили и Патагонии. "Мы знаем, что Амазония была теплой и влажной на протяжении очень долгого времени, и со временем эта климатическая зона расширялась и сжималась наподобие мехов аккордеона", – отметил профессор.

Миллионы лет бассейн Амазонки функционировал в качестве резервуара биоразнообразия приматов. Когда позволяли климат и уровень моря, обезьяны предпринимали попытки расселиться и в других регионах Южной Америки. Геологические условия там оказались более благоприятны для сохранения окаменелостей, и Кей получил массу материала для своих исследований. Большую помощь ему также оказали современные методики изучения ДНК.

 Молекулярные данные профессор назвал "золотым стандартом", но из-за невозможности получения пригодных для анализов материалов ряда древних видов классические окаменелости также имели большое значение в его работе. "Зачастую это единственный доступный нам инструмент, – признал Кей. – И он хорошо справляется со своей задачей".

 В общей сложности ученый исследовал 16 современных и 20 ископаемых видов приматов из Южной Америки и Африки. Выделив 399 функций зубов, черепов и скелетов, он построил им общее родословное древо. Второе древо было построено на основании данных анализа ДНК. За исключением нескольких отдельных случаев оба древа удивительно хорошо согласовывались между собой.

 Попутно Кей внес ясность в вопрос о том, почему видообразование за пределами Амазонии неизменно оканчивалось эволюционными тупиками, пишет Science Daily. "Когда климат в Патагонии стал прохладным и засушливым, приматы там просто вымерли, не оставив потомков, – пояснил он. – То же самое последние 6000 лет происходило на Карибских островах, где обезьяны исчезли в результате появления человека и повышения уровня моря". При этом обезьяны Карибского бассейна, по мнению Кея, являются выходцами из Южной, а не Центральной, Америки.

Источник: PaleoNews

Если взобраться на 4-тысячный пик в Андах на юге Перу и посмотреть на восток, вы не увидите ничего, кроме зелёных волн тропического леса бассейна Амазонки. Но нам важно то, чего вы не увидите: растения в бегах, они стремятся к более высоким местам, где воздух ещё прохладен, где ещё можно жить.

«Большинство видов не собирается привыкать к изменению климата, — поясняет биолог Кен Фили из Международного университета Флориды (США). — В основном из-за того, что потепление происходит слишком быстро».

Международная группа учёных разметила одну из крупнейших в своём роде территорий для широкого спектра исследований, связанных с реакцией флоры и фауны на изменение климата. Десятилетние наблюдения, проведённые г-ном Фили, Майлсом Силменом из Университета Уэйк-Фореста (США) и их коллегами, показали, что тропические виды отчаянно движутся вверх по склону. И есть подозрение, что они не успевают.

Деревья в Андах поднимаются в среднем примерно на 2,5–3,5 м в год. Для растения, стоящего на месте и способного «идти» только размножаясь, это могучий рывок. Однако теплеет настолько быстро, что деревьям надо преодолевать по вертикали более 6 м в год, дабы оставаться в комфортной температурной зоне.

Из 38 видов, за которыми ведётся наблюдение, быстрее всех мигрирует шеффлера — она поднимается примерно на 30 м в год. А вот фикус, по-видимому, обречён — его скорость по вертикали не превышает полутора метров в год.

Долина Коснипата в бассейне Амазонки (фото Justin Catanoso).Модели говорят о том, что к 2100 году исчезнет более 50% тропических видов, если температура действительно повысится на прогнозируемые 4 °C. Если планета нагреется ещё сильнее, уровень вымирания достигнет 90%.

Когда тает ледник, сравнительно легко описать, что происходит. В качестве бонуса можно привезти домой и выложить в Интернет красивые фотографии. Работать в тропиках намного труднее (сложный рельеф, густые заросли), поэтому наблюдается серьёзный вакуум исследований.

Чтобы добраться до нужного места, Фили, Силмен и их коллеги пользуются древней дорогой инков. Она начинается в шести часах езды от Куско по горному серпантину на высоте 4 тыс. м на крайнем юге национального парка Ману. Извиваясь, тропа уходит глубоко вниз в бассейн Амазонки.

Первоначально участок, где проводились исследования, был разбит на восемь квадратов со стороной в один гектар, а сегодня их уже более двадцати. Каждый из них разделён полосой 250-метровой высоты. Благодаря этому средняя температура между участками различается примерно на 1 °C. Поэтому в разных местах растут разные виды: участок номер один на высоте 3 450 м над уровнем моря и участок номер четыре на высоте 2 700 м различаются в этом смысле на 90%. У участка номер один и участка номер восемь на высоте 1 800 м вообще нет общих видов.

Границы, обозначенные яркой пластиковой лентой, были очерчены в 2003 году. Каждая из территорий представляет собой дикие заросли деревьев, покрытых эпифитами и лозами, причём некоторые расположены на отвесных склонах с крутыми обрывами. Перуанские учёные посещают эти места несколько раз в год, собирая данные о распространении деревьев и других видов растительности.

Проводятся там и другие исследования. Так, Ядвиндер Мали из Оксфордского университета и Патрик Меир из Эдинбургского университета (Великобритания) изучали, как в процессе фотосинтеза в тканях растений поглощается и преобразуется углерод. Грег Аснер из Института Карнеги (США) осматривает область с самолёта с помощью инфракрасных лазеров. Другие учёные интересуются почвой, насекомыми, папоротниками и вымирающими лягушками.

«Небольшие изменения в тропических широтах могут иметь огромные последствия для всей планеты, — подчёркивает г-н Мали. — Изменение количества осадков в бассейне Амазонки, например, приводит к изменениям в количестве осадков в Северной Америке, Европе и Центральной Азии».

Дело в масштабе тех процессов, которые протекают в тропиках. В стволах, ветвях и корнях тропических деревьев хранятся парниковые газы. Вода, попавшая в атмосферу из океанов, затем циркулирует в деревьях, и лесная влага превращается в облака, которые помогают охладить Землю. Соответственно, деградация обширных и плотных тропических лесов приведёт к снижению поглощения парниковых газов и уменьшению облаков, и глобальное потепление только ускорится.

Что можно сделать? Большинство биологов считает, что США и Китай, на которые приходится более 40% мировых выбросов парниковых газов, должны приступить к их решительному сокращению. Кроме того, странам, которые бедны экономически, но богаты тропическими лесами (в первую очередь Перу, Эквадору, Индонезии), развитые государства должны предложить выгодные финансовые стимулы для сохранения и защиты этих лесов, иначе уничтожение флоры продолжится ради добычи полезных ископаемых.

«Миллиарды тонн углерода, накопленного тропическими лесами, должны считаться столь же ценным активом, как нефтяные запасы Саудовской Аравии», — убеждён Сассан Саачи из Лаборатории реактивного движения НАСА.

В 2009 году на климатических переговорах под эгидой ООН богатые страны согласились платить бедным за охрану лесов, но дальше красивых фраз дело, по сути, не пошло. Недавно Эквадор попросил $3,6 млрд за сохранение 4 тыс. км² тропического леса, но так и не дождался вразумительного ответа. Когда терпение президента Эквадора лопнуло, он распорядился организовать на этом участке добычу амазонской нефти.

Иситочник: КОМПЬЮЛЕНТА

Вредители растений и заболевания идут к полюсам с той же скоростью, с какой растёт температура. Именно изменение климата — причина их передислокации, из которой вытекает понятное беспокойство о продовольственной безопасности. 

Патоген Phytophthora infestans, обосновавшийся здесь на помидорах, не даёт покоя человечеству уже много лет. (Фото Visuals Unlimited / Nature Picture Library.) Нет ничего неожиданного в том, что изменение климата вызывает сдвиг в распространении биологических видов по свету с очевидной тенденцией смещения ареалов от экватора к полюсам. Экологи задокументировали переселение многих диких видов, от птиц до насекомых.

Изменение климата и так заставляет сельское хозяйство многих стран трепетать от ужаса, а тут ещё и вредители. «Нашим укреплениям, возведённым из пестицидов и фунгицидов, приходится отражать атаки всё более многочисленных вредителей и заболеваний, причём каждый из последних со временем может приобрести резистентность к любому яду», — бьёт в набат эколог Дэн Беббер из Эксетерского университета (Великобритания), ведущий автор нового исследования. Экспансия популяций вредителей на новые территории повышает риск того, что эти организмы выйдут из-под нашего контроля. 

Одну из самых больших опасностей представляют грибы и оомицеты — схожие, но всё-таки разные группы микроорганизмов, которые вызывают болезни у растений. В последнее время в разных уголках мира появилось несколько высоковирулентных штаммов грибов, а оомицет Phytophthora infestans остаётся проблемой даже через 168 лет после великого ирландского картофельного голода. 

Переселение вредителей растений в мировом масштабе ещё не анализировалось. Дабы восполнить этот пробел, г-н Беббер и его коллеги воспользовались архивом некоммерческой организации CABI («Международный центр сельскохозяйственной бионауки»), которая фиксирует нашествия вредителей и вспышки заболеваний с 1822 года. «Никто ещё не копался в этих базах, — подчёркивает фитопатолог Сара Гёрр, соавтор, тоже из Эксетера. — Наш анализ — самый первый». 

Ещё один автор Марк Рамотовски, работавший над проектом в бытность студентом Оксфордского университета (Великобритания), сузил выборку с более чем 80 тыс. документов до 26 776, охватывающих период с 1960 года, когда данные стали более надёжными. Учёные установили годы обнаружения каждого из 612 видов вредителей в той или иной стране (либо в том или ином регионе большой страны) и приняли их за даты появления вредителя на средней широте той страны или региона. 

Разумеется, данные чрезвычайно необъективны, ибо чем богаче страна, тем лучше она следит за своими посевами и тем скорее обнаруживает нового вредителя, а самые богатые государства в основном сосредоточены в сравнительно высоких широтах. Но бедные тоже постепенно развиваются, начиная выявлять новых вредителей (которые, конечно, давно не новые, просто их не замечали) и у себя тоже. Поэтому учёным показалось логичным предположить, что с течением времени данные будут демонстрировать смещение ареалов вредителей от полюсов к экватору. 

В действительности всё было наоборот: в среднем вредители растений идут по направлению к полюсам со скоростью 2,7 км в год, что примерно соответствует скорости изменения климата. В то же время скорость сдвига значительно варьируется от группы к группе и от вида к виду. Грибы, жуки, полужесткрокрылые, клещи, бабочки и моли активно переселяются в высокие широты, тогда как вирусы и нематоды мигрируют в нижние. Другие группы не демонстрируют заметного движения. 

«Многочисленные исследования рассказали, что изменение климата влияет на распространение популяций диких видов, — ещё раз напоминает г-жа Гёрр. — Впервые показано, что аналогичный процесс происходит с вредителями». По её словам, стоит обратить внимание на то, что грибы и оомицеты движутся особенно быстро, покрывая 7 и 6 км в год соответственно. 

Биолог Крис Томас из Йоркского университета (Великобритания) отмечает, что в целом скорость движения очень похожа на ту, которую выявил метаанализ его группы у диких видов. Он, как и авторы, указывает на то, что группы, движущиеся к экватору, остаются наименее изученными — следовательно, их движение в сторону экватора объясняется всего лишь отставанием науки развивающихся стран. 

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature Climate Change.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Проблема геомагнитной чувствительности у птиц не даёт покоя исследователям — считается, что птицы могут ориентироваться по магнитным полям, но никто не знает, как. Чтобы чувствовать магнитное поле, нужны специальные рецепторы и нервы, которые связывали бы такие рецепторы с мозгом.

У тростниковых камышовок магнитная карта местности, по-видимому, хранится в клюве. (Фото Nigel Blake, 2 million views Thankyou!.) Сначала все думали, что эти рецепторы находятся в клюве, так как он содержит много железа, и что информация от магниточувствительного клюва передаётся по тройничному нерву. Затем, однако, по теории «магнитного клюва» был нанесён мощный удар: в одном из экспериментов у птиц перерезали тройничный нерв, но, несмотря на это, они по-прежнему чувствовали магнитные полюса. Кроме того, железо в клюве вообще объявили следствием того, что тут просто накапливаются эритроциты, и ни к каким магнитным рецепторам это железо не имеет ни малейшего отношения.

Но сторонники «магнитного клюва» не сдались — по их мнению, клюв всё равно играет какую-то роль в магнитном чувстве пернатых. И новые исследования, кажется, подтверждают это. Группа учёных из Университета Ольденбурга (Германия) вместе Зоологическим институтом РАН повторила опыт с рассечением тройничного нерва на тростниковых камышовках. Несколько десятков птиц были отловлены около Калининграда; им сделали операцию, после которой тройничный нерв переставал чувствовать клюв; затем пернатых выпустили, но проследили, куда они полетят. 

Каждую весну камышовки летят через Калининградскую область на северо-восток, в Скандинавию, где у них начинается брачный сезон. Птицы преодолевают 1 000 километров, и без ориентировки тут не обойтись — в том числе с помощью пресловутого геомагнитного чувства. Однако на сей раз пойманным пернатым пришлось продолжить путь совсем не из Калининграда — исследователи выпустили их на 1 000 км восточнее. Если птицы и запоминают силовые линии магнитного поля, то теперь они оказались в местности, где геомагнитная карта была им совершенно незнакома. 

И тут оказалось, что прооперированные камышовки забыли свою магнитную карту, ибо они всё равно продолжали лететь на северо-восток, сообщают авторы работы в веб-журнале PLoS ONE. Те, у кого нерв остался неповреждённым, двинулись на северо-запад, скорректировав маршрут в связи с «чрезвычайными обстоятельствами». 

Отсюда можно сделать вывод, что геомагнитная навигация у птиц всё-таки зависит от клюва, однако авторы вводят более тонкое различие: по их словам, от клюва (и от тройничного нерва, с клювом связанного) зависит картирование местности, запоминание магнитного ландшафта. Что же до собственно компаса, который указывал птицам, где север, где юг, то этот орган находится, скорее всего, в другом месте. 

Правда, чтобы клюв работал таким образом, у него всё равно должны быть магнитные рецепторы. И, как поясняет Дмитрий Кишкишев, один из авторов этого исследования, сейчас предстоит эти рецепторы найти. Что представляется сложной задачей, так как тройничный нерв разбегается в клюве на несколько ответвлений, и магниторецепторы могут находиться на конце любого из них. 

И тут нельзя не вспомнить другую недавнюю работу, в которой сообщалось о потенциальных магниторецепторах в птичьих ушах. Однако и в случае с ушными клетками, в которых обнаружили магниточувствительные шарики, можно говорить лишь о более-менее вероятных кандидатах на роль таких рецепторов. Так что спор о том, чем именно птицы чувствуют магнитное поле — клювом, ушами или ещё каким органом, — весьма далёк от завершения.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Учёные давно мечтают разглядеть следы первых людей современного анатомического типа, отважившихся покинуть Африку. И это не случайно, ведь тот исход сыграл очень важную роль в человеческой эволюции.

Трио, похороненное в одной могиле стоянки Дольни-Вестонице в Южной Моравии, и два скелета из Оберкасселя (изображения S. Svoboda / J. Vogel / LVR-Landes Museum).По новым генетическим данным, которые в очередной раз заставляют переписывать учебники, легендарное путешествие началось менее 95 тыс. лет назад. Возможно даже, что это произошло совсем недавно — 62 тыс. лет назад.

Этот тот редкий случай, когда генетический анализ совпадает с данными археологии, то есть с датировками соответствующих окаменелостей и орудий труда. Тем самым новое исследование противоречит предыдущим генетическим изысканиям.

Подобные штудии связаны с определением скорости мутаций в геноме сегодняшних людей путём подсчёта числа новых мутаций, возникающих в ядерной ДНК новорождённого ребенка по сравнению с его родителями. Число мутаций на поколение необходимо для тонкой настройки молекулярного хронометра, без которого не получится надёжно датировать ключевые события в эволюции человечества. Предыдущие попытки настроить эти часы приводили, как правило, к тому, что важные даты (например, разделение предков человека и шимпанзе) отбрасывались назад во времени. Одна группа учёных даже пришла к выводу, что миграция из Африки состоялась самое позднее 80 тыс., а самое раннее — 90–130 тыс. лет назад.

Не все эволюционные генетики готовы согласиться с подобными результатами. Например, Йоханнес Краузе из Тюбингенского университета (ФРГ) не уверен, что скорость мутаций, откалиброванная по современным, живым людям, была такой же и десятки тысяч лет назад. Поэтому он и его коллеги решили проанализировать митохондриальные ДНК, наследуемые по материнской линии, из останков людей, живших на протяжении последних 40 тыс. лет, причём из таких окаменелостей, для которых есть надёжная радиоуглеродная дата. Например, если это мтДНК человека, жившего 40 тыс. лет назад, то в ней будут отсутствовать мутации, приобретённые человечеством в течение последующих 40 тысячелетий эволюции.

Учёные проанализировал 10 надёжно датируемых ископаемых, в том числе останки средневекового человека, который жил во Франции 700 лет назад, «ледяную мумию» Эци, скончавшегося в Альпах 4 550 лет назад, а также два скелета из Оберкасселя в Германии (им по 14 тыс. лет), три — со стоянки Дольни-Вестонице в Чехии (31 тыс. лет) и тяньюаньского человека, обитавшего 40 тыс. лет назад в Китае. Рассчитанная по древним мтДНК скорость мутаций указала на более позднее начало африканского исхода по сравнению с предыдущими исследованиями, что очень похоже на археологическую оценку.

Но конкуренты напоминают, что мтДНК обладает собственной генетической линией, по которой нельзя судить об эволюции всего генома: у неё более высокий процент генов проходит селекцию, чем в ядерной ДНК. Г-н Краузе с этим согласен, а потому в будущем придётся выявить различия в скорости мутаций между этими частями генома.

Возможно, проблема ещё и в том, что генетики недооценивают количество ядерных мутаций у живых людей. Когда дело доходит до точного выделения пятидесяти мутаций среди 3,2 млрд оснований генома новорождённого, нынешние методы определения последовательностей работают на пределе своих возможностей, пытаясь отличить истинные мутации от ошибочных.

Г-н Краузе подчёркивает также, что точная хронология чрезвычайно важна в изучении эволюции человека. Например, знание о том, когда современные люди вышли из Африки и распространились по Европе и Азии, позволило г-ну Краузе и его коллегам утверждать, что до и после оледенения в Европе жили представители одного и того же человеческого штамма, а это говорит об исключительной способности наших предков к адаптации.

Результаты исследования опубликованы в журнале Current Biology.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Возраст каменных орудий, найденных в бразильском скальном убежище, оценён в 22 тыс. лет. Это вновь говорит о том, что древние люди достигли Америки задолго до знаменитых охотников североамериканской культуры Кловис, существовавшей около 13 тыс. лет назад.

Возможно, люди жили здесь за 10 тыс. лет до создателей наконечников Кловис из Северной Америки. (Фото C. Lahaye, IRAMAT-CRP2A, U. Bordeaux 3.)Геохронолог Кристель Лайе из Университета Бордо-3 и археолог Эрик Боэда из Парижского университета-10 (оба — Франция) утверждают, что вопрос о мнимом первенстве носителей культуры Кловис закрыт, но не все с этим согласны.

Самое спорное скальное убежище из всех, которые претендуют на опровержение гипотезы о первенстве культуры Кловис, — Педра-Фурада. Обгоревшее дерево и заострённые камни найдены там в слоях возрастом более 50 тыс. лет, но скептики считают, что это результат лесных пожаров и оползней.

На этот раз артефакты обнаружены на стоянке Тока-да-Тира-Пейя, расположенной в том же национальном парке. Казалось бы, со снарядом, дважды упавшим в одну воронку, не поспоришь, но нет, критики указывают на то, что в этом месте находится крутая скала, и камни с острыми краями могут быть результатом падения с большой высоты, а не делом рук человека. Так полагает, например, археолог Гэри Хейнс из Невадского университета (США). Его коллега Стюарт Фидел из экологической консалтинговой фирмы Louis Berger Group (США) не исключает, что эти «орудия» созданы или использовались капуцинами или другими обезьянами.

Датировка находок тоже вызывает сомнения. Обычно возраст определяется по количеству времени, которое объекты пролежали в земле. Но колебания влажности почвы и прочие факторы могут исказить оценку, напоминает г-н Хейнс.

Однако археолог Том Дилхей из Университета Вандербильта (США) видел некоторые находки из Тока-да-Тира-Пейя и счёл их антропогенными. По его словам, подобные орудия были раскопаны на стоянках в Чили и Перу. Ранее его группа подсчитала, что люди впервые поселились в Монте-Верде (Чили) как минимум 14 тыс. лет назад, а то и все 33 тыс.

Отсутствие в Тока-да-Тира-Пейя обгоревшей древесины и других объектов, пригодных для радиоуглеродного датирования, — это, конечно, проблема, потому что это стандартный метод оценки возраста стоянок младше 40 тыс. лет, отмечает г-н Дилхей. Но если бы человек и впрямь достиг Южной Америки 20 тыс. лет назад, следовало бы ожидать именно таких следов — малочисленного материала, разбросанного по нескольким убежищам в пределах одной географической области.

Лайе и Боэда проводили раскопки в Тока-да-Тира-Пейя с 2008 по 2011 год. Удалось найти 113 каменных артефактов, трактуемых ими как орудия труда и отходы производства. Они занимают пять слоёв почвы. С помощью метода, измеряющего естественный радиационный ущерб зёрен кварца, учёные предположили, что верхний слой в последний раз видел солнце 4 тыс. лет назад, а третий сверху — 22 тыс.

15 артефактов из двух нижних слоёв должны быть ещё старше, но их датирование пока не проведено.

Результаты исследования опубликованы в Journal of Archaeological Science.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Международная команда учёных из Бразилии и Великобритании опубликовала в Journal of Zoology результаты своих исследований, объясняющих, почему ежегодно мигрируют амазонские ламантины. Открытый только в последние несколько лет, этот феномен до сих пор оставался загадкой.

Для того чтобы отследить маршрут путешествия ламантин, исследователи снабдили 10 особей радиомаяками (фото E. Arraut) Учёные наблюдали за популяцией ламантинов, обитающих на северо-западе Бразилии. Для наиболее полной картины исследователи опрашивали местных жителей о передвижениях животных и изучали форму и глубину местных рек и озёр.

Амазонский ламантин (Trichechus inunguis) – большое травоядное пресноводное млекопитающее, которое из-за формы тела часто сравнивают с бегемотом. Этот вид встречается только в бассейне реки Амазонки от устья до верховьев её притоков в Бразилии, Колумбии, Эквадоре, Гайане и Перу (фото Doug Perrine/NPL) Во время половодья, примерно с середины мая до конца июня амазонские ламантины предпочитают жить в относительно неглубоких тихих озёрах в поймах рек, где каждый день едят водные растения, поглощая их в количестве до 8% от массы собственного тела. Когда же вода идёт на спад, в период между октябрём и ноябрём, ламантины мигрируют в куда более глубокие и узкие озёра (так называемые ria) и русла крупных рек.

По словам специалистов, ламантины ведут себя таким образом, чтобы не стать на мелководье лёгкой добычей для кайманов, ягуаров или людей. Несмотря на то, что животное занесено в Красную книгу, оно высоко ценится у местных жителей за вкусное мясо и к тому же наделяет убившего ламантина охотника особым статусом.

Дополнительную опасность такому путешествию придаёт нехватка водных растений в местах, куда мигрируют ламантины. Однако животные, будучи поставлены в ситуацию, в которой гибель почти гарантирована, выбирают меньшее из двух зол и мигрируют, несмотря на трудности.

"Ламантины находятся в гораздо большей опасности, чем считалось ранее, потому что каждый год, когда они путешествуют через узкие каналы во время миграции, их там уже, скорее всего, поджидают охотники", — говорит Эдуарду Мораес Арраут (Eduardo Moraes Arraut), из Национального института космических исследований в Сан-Паулу (INPE), один из авторов исследования. Ранее мы рассказывали о том, как влияние человека изменило природный маршрут миграции птиц.

Источник: MEMBRANA

Одинокая самка горбатого кита (Megaptera novaeangliae) проплыла от Бразилии до Мадагаскара. Это рекорд не только для данного вида, но и для всех млекопитающих, утверждают Питер Стивик (Peter Stevick) и его коллеги из американского колледжа Атлантики (COA) и бразильского института горбатого кита (Instituto Baleia Jubarte).

Этот кадр послужил отправной точкой в исследовании, выяснившим, что о миграции китов биологи знают намного меньше, чем считалось (фото Freddy Johansen) Путешествие длиной более 9800 километров оказалась на четыре тысячи километров больше, чем прежний рекорд перемещения горбачей между районами размножения. А ещё это на 1500 км превосходит прежний рекорд странствий горбачей и, наконец, почти вдвое солиднее, чем типичная миграция представителей данного вида.

Начальный и конечный пункт необычного путешествия (иллюстрация College of the Atlantic)Протянувшийся через два океана маршрут прошёл дугой мимо южной оконечности Африки. Он соответствует почти 90-градусному смещению по долготе. А обычно миграции горбачей тянутся с севера на юг и обратно с незначительным смещением по линии запад-восток. Кроме того, самые выдающиеся вояжи совершают, как правило, горбачи-самцы (они посещают "пастбища" для нагула веса), а самки чаще тяготеют к определённым местам размножения.

Исследователи сфотографировали этого горбатого кита близ Бразилии в 1999 году. Тогда удалось провести биопсию и выполнить анализ ДНК, определив пол животного. А в 2001 году у берегов Мадагаскара удачный кадр сделал норвежский турист Фредди Йохансен (Freddy Johansen).

То, что перед учёными "тот самый" экземпляр, удалось выяснить намного позже. Снимок туриста благодаря Интернету попался на глаза биологам. Они сравнили изображение нижней части хвостового плавника с "портретами" из базы данных. Дело в том, что этот участок животного содержит ряд пятен, уникальных для каждого кита, словно отпечатки пальцев. Совпадение рисунка и послужило толчком к исследованию.

Стивик отмечает, что 9800 км — это лишь минимальная дистанция, которую точно преодолела самка. Но, вероятно, её реальный путь был заметно длиннее. Кит мог сделать крюк, чтобы подкормиться крилем у берегов Антарктиды. Причина же столь странного поведения неясна. Самка могла заблудиться, ответить на далёкий призыв или отправиться на поиски новых районов размножения.

Сравнение пятен на хвосте на кадрах, сделанных в разные годы (иллюстрация College of the Atlantic) Ранее считалось, что группы китов в основном изолированы друг от друга. Нестандартное путешествие заставляет по-новому взглянуть на привычки горбачей. Вояжи "к соседям" могут быть ответом на восстановление численности этих созданий после прекращения интенсивной охоты человека. И такие миграции способны повлиять на структуру популяции китов. Подробности — в статье в Biology Letters и пресс-релизе COA. (Читайте о мировом рекорде перелёта птиц, самых "дальнобойных" в мире насекомых и выдающихся заплывах тунцов и акул.) 

Источник: MEMBRANA

Новые исследования указывают на то, что люди жили на побережье Аравийского   полуострова, которое сегодня находится под водой, еще 120 000 лет назад.   Впрочем, генетических следов они, видимо, не оставили.

    Джеффри Роуз (Jeffrey Rose) из Бирмингемского университета (Англия), изучив каменные орудия из 40 археологических   памятников по всему Среднем Востоку, пришел к выводу, что современные люди покинули Африку раньше, чем принято   считать (60 000 лет назад) и заселили арабские прибрежные зоны, которые сегодня затоплены.

Люди жили в Аравии    «Судя по складывающемуся образу доисторической Аравии, первобытные люди смогли пережить периодические засухи, найдя убежище вдоль береговых участков полуострова», — рассказал Роуз. Конец ледникового периода 8000 лет привел к   повышению уровня моря и затоплению территории, где сегодня находится Персидский залив. «Ученые отмечают заметный всплеск активности – появление новых поселений   – на береговой линии залива как раз 8 000−6 500 лет назад», — добавил Роуз.

    Роуз считает, что библейские рассказы об Эдемском саде и Ноевом ковчеге   восходят к тому времени, когда люди жили на территории Персидского залива:   «Интересно отметить, что древнейшая известная версия мифа о потопе (который   встречается у всех народов Ближнего Востока) – это шумерский текст о создании   Эриду, записанный жителями этого района. Связь между мифами о потопе и наступлении моря   на берега Персидского залива уже хорошо исследована многими учеными и лишь   подтверждает мою теорию».

    По словам Джеффри Бейли (Geoffrey Bailey) из Йорского университета (Великобритания), утверждение, что континентальный шельф   был местом жительства первобытных людей в период ледникового периода, и что   именно оттуда началось их расселение по другим территориям в древний голоцен (10 000 лет назад), не лишено привлекательности. Однако другой исследователь,   Пол Мелларс (Paul Mellars), скептически относится к утверждению, что современные   люди населили Аравию уже 75 000 лет назад. «Я думаю, это всего лишь гипотеза.   Мы не располагаем никакими археологическими данными с шельфа, которые могли   бы ее подтвердить», — отметил ученый.

    Зато существуют результаты генетических исследований, согласно которым люди   начали расселяться по другим территориям, покинув Африку, лишь 60 000 лет назад.   Другое распространенное предположение, будто люди заселили территорию   современного Израиля около 90 000 лет назад, а оттуда двинулись в Аравию   и Индию, опирается, по мнению Мелларса, на выборе благоприятных для гипотезы фактов и абсолютно   игнорирует мнение генетиков о том, как поздно появились современные люди   в Африке.

    Статья Роуза скоро выйдет в журнале Current Anthropology.

Источник:  Infox.ru

Анализ орудий, найденных на Аравийском полуострове, показал, что люди перебрались туда из Африки еще 125 тысяч лет назад. Но не по Нилу, а через сузившийся Баб-эль-Мандебский пролив.

Новые археологические данные свидетельствуют о том, что анатомически современные люди вышли из Африки гораздо раньше, чем считали ранее: не 60 тысяч лет назад, а примерно 125 тысяч лет назад. Об этом ученым рассказали древние орудия труда, найденные в археологическом раскопе Jebel Faya на Аравийском полуострове. Команда под руководством Ханса-Петера Урпманна (Hans-Peter Uerpmann) из Университета Эберхарда-Карла (Eberhard-Karls-University) в Тюбингене, Германия, проанализировала найденные в раскопе артефакты. Это довольно примитивно изготовленные каменные топоры, рубила и скребки. Технология их изготовления соответствует индустрии Леваллуа, характерной для среднего и частично верхнего палеолита. Орудия очень похожи на те, что изготавливали древние люди, жившие в восточной Африке

Датировку орудий исследователи проводили люминесцентным методом. Он показал, что время изготовления одной из группы найденных орудий – от 100 до 125 тысяч лет назад. Это привело археологов к заключению, что еще 125 тысяч лет назад современный человек покинул Африку и перебрался в Азию. Причем, его путь пролегал не вдоль долины Нила на Ближний Восток, а из восточной Африки через Баб-эль-Мандебский пролив на Аравийский полуостров.

Вывод ученые подтвердили анализом геологических и климатических условий того времени. Баб-эль-Мандебский пролив, отделяющий Аравийский полуостров от Африки, примерно 130 тысяч лет назад, во время последнего межледникового периода, сильно сузился из-за поднятия морского дна. И тогда древние люди смогли перебраться на Аравийский полуостров. Там люди попали в довольно комфортные условия, так как в то время на полуострове господствовал намного более влажный климат, чем сегодня, и землю покрывала богатая растительность.

Геологические данные навели и других исследователей на сходные выводы о раннем заселении Аравии.

Открытие свидетельствует и о том, что для исхода из Африки человеку не потребовались технологические инновации: он отправился в путь со старыми навыками, которые вполне пригодились в новых условиях.

Результаты ученые представили в журнале Science.

Источник: Infox.ru

Они живут на разных концах планеты, но любовь сильнее: анализ ДНК кита, пойманного норвежскими охотниками, показал, что это гибрид, произведённый на свет представителями антарктической и северной разновидностей малых полосатиков.

Малый полосатик обыкновенный (северный) (фото Oxford Scientific / Photolibrary) Районы сезонных миграций этих видов разделяют тысячи километров.

Северные малые полосатики весной устремляются в сторону Северного полюса и в течение лета плещутся у края арктических льдов, а осенью доплывают почти до экватора, где проводят зиму. Их антарктические собратья перемещаются аналогичным образом в зависимости от сезона. Поскольку в Северном и Южном полушариях лето и зима противоположны, эти виды никогда не встречаются.

По крайней мере учёные до сих пор думали, что не встречаются.

Охота на малых полосатиков была широко распространена с 1930-х годов. Несколько стран, в том числе Гренландия, Норвегия и Япония, практикуют китобойный промысел и сегодня. Вскоре после того, как норвежцы в 1993 году возобновили коммерческую охоту на китов после краткого моратория, в стране был введён обязательный анализ ДНК улова, дабы удостовериться, что он добыт законным путём.

Генетик Кевин Гловер из Института морских исследований в Бергене (Норвегия) как раз штудировал данные этих анализов, когда наткнулся на сведения о гибриде, пойманном в 2007 году в северо-восточной Атлантике. Затем коллега рассказал ему о том, что ещё в 1996 году, по рассказам китобоев, была поймана странная особь, не имевшая на нагрудных плавниках белого пятна, характерного для северных малых полосатиков. Это побудило учёного поднять архив за 1996 год и выяснить, что в северной Атлантике и впрямь жил самый настоящий антарктический кит.

Тем самым получено веское доказательство в пользу того, что различные виды малых полосатиков могут менять полушария и даже спариваться. Но было ли появление на свет гибрида счастливой случайностью — или началом новой тенденции? Кевин Гловер не знает ответа на этот вопрос, но у его коллеги Нильса Эйена есть интересная гипотеза.

Японские исследования показали, что численность малых полосатиков в Южном полушарии значительно снизилась между 1980 и 1990 годами. За этот период резко сократилось и количество криля — основной пищи антарктических малых полосатиков. Фактически киты оказались на грани недоедания, что и могло побудить их отправиться на поиски более гостеприимных вод.

Результаты исследования опубликованы в журнале PLoS ONE. 

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА