Новокаледонские вороны, "эйнштейны" мира пернатых, умеют запоминать абстрактную информацию, связанную с устройством и изготовлением орудий труда, и пользоваться ей в подходящей обстановке, говорится в статье, опубликованной в журнале Scientific Reports.

"Нас интересовало то, могут ли вороны просто посмотреть на орудие труда, сформировать его абстрактный образ и скопировать его. Мы разработали специальный эксперимент для проверки этой идеи и показали, что это действительно так", — заявил Алекс Тейлор (Alex Taylor) из университета Окленда (Новая Зеландия).

Вороны, живущие на Гавайских островах, умеют изготовлять и использовать орудия труда для добычи пищи, что делает их вторым представителем своего рода, который обладает этой уникальной способностью, говорится в статье, опубликованной в журнале Nature.

Гавайский ворон"Недавно мы заметили, что новокаледонские вороны обладают необычно прямыми клювами, и задумались, не является ли эта черта некой адаптацией для работы с орудиями труда, подобно отстоящему большому пальцу на руках человека. Открытие еще одного такого вида воронов намекает на то, что в мире животных могут скрываться и другие существа, способные создавать орудия труда",  — заявил Кристиан Ратц (Chrisitan Rutz) из Сент-Эндрюсского университета (Шотландия).

Считается, что большинство птиц из рода воронов обладают недюжинными умственными способностями. Они часто обгоняют многих млекопитающих и других пернатых в тестах на сообразительность. Большинство орнитологов считают новокаледонских воронов (Corvus moneduloides) чемпионами в этой сфере. Эти птицы, вместе с человеком и некоторыми высшими приматами, входят в "элитный клуб" животных, умеющих изготовлять и пользоваться орудиями труда.

Гавайский ворон (Corvus hawaiiensis)Четыре года назад Ратц и его коллеги пытались найти ответ на знакомый всем людям вопрос – почему мы можем изготовлять и пользоваться орудиями труда, а наши родичи-обезьяны этой способностью не обладают, несмотря на сходства в облике и поведении, изучая новокаледонских воронов и других птиц из рода врановых.

Оказалось, что эти "пернатые Эйнштейны" обладают двумя отличительными чертами – необычно плоским клювом и "широким" бинокулярным зрением, позволяющим им видеть трехмерную картинку при работе с орудиями труда.

Это исследование натолкнуло ученых на мысль – проверить, обладают ли другие виды ворон и воронов такими чертами. Изучая фотографии и описания разных видов птиц, ученые натолкнулись на подходящий им вид, который, к сожалению, больше не существует в природе в диком виде. Речь идет о гавайском вороне 'Алаа (Corvus hawaiiensis), последние дикие особи которых исчезли с лица Земли в 2002 году.

Заинтересованные этим необычным открытием, ученые обратились за помощью в питомник на Гавайях, где экологи выращивают этих птиц в неволе в надежде восстановить их популяцию. Заручившись их поддержкой, Ратц и его коллеги начали наблюдения за поведением 'Алаа в неволе, которые показали, что фактически все живущие сегодня особи этих птиц умеют пользоваться и изготовлять орудия труда наподобие тому, как их используют их новокаледонские кузены.

Как утверждает ученый, каждая птица самостоятельно осваивала орудия труда и использовала их осознанно, а не случайным образом. В целом, гавайские вороны не уступали в сообразительности новокаледонским кузенам и решали задачки на сообразительность так же хорошо, как и они.

"Что интересно, оба вида воронов являются лишь дальними родичами. Их предки разделились примерно 11 миллионов лет назад, что позволяет говорить, что они освоили искусство работы с орудиями труда независимо друг от друга. Удивительно, но оба вида птиц эволюционировали на тропических островах, где нет дятлов и хищников. Такие острова, вероятно, является идеальной средой для превращения умных ворон в "инструментальщиков", — заключает Ратц.

Источник: РИА Новости

Ученые впервые расшифровали геном большой синицы, одной из самых интеллектуальных птиц в мире. Оказалось, что особенно сильно естественный отбор действовал на гены синиц, отвечающие за способность к обучению и память.

СиницаРезультаты работы международного коллектива ученых опубликованы в журнале Nature Communications. Среди авторов статьи – Андрей Бушуев и Анвар Керимов из МГУ им. М.В. Ломоносова.

Большие синицы наряду с попугаями и воронами входят в число 3% самых интеллектуальных птиц в мире. Чтобы разобраться, почему синицы стали такими умными, ученые решили проследить за их эволюцией на генетическом уровне.

Исследователи полностью расшифровали геном одной синицы из Голландии, а также дополнительно изучили гены 29 синиц из разных европейских стран, от Испании до Финляндии. Выяснилось, что по сравнению с прочими участками хромосом у синиц резко снижено разнообразие генов, отвечающих за развитие нервных клеток, обучение и память. Следовательно, что на эти гены сильно действовал естественный отбор, отбраковывавший особи с неблагоприятными вариациями.

В особенности отбор повлиял на гены EGR1 и FOXP2 – по мнению специалистов, они регулируют социальную коммуникацию и пение. Кроме того, ученые обнаружили, что характер метилирования генов, связанных с интеллектом, у синиц и людей совпадает. Метилированием называется добавление CH3-групп к нуклеотидам ДНК, которое регулирует активацию генов. Такмм образом, открытие доказывает, что развитие интеллекта у синиц контролируются теми же эпигенитическими механизмами, что и у нас.

Источник: infox.ru

Ученые выяснили, что собаки за тысячелетия совместной жизни с человеком растеряли часть интеллектуальных способностей, которые были присущи их предкам – волкам.

Об этом говорится в статье американских исследователей из Университета штата Орегон, опубликованной в журнале Biology Letters.

Специалисты не первый год пытаются понять, как одомашнивание собак сказалось на их организме. В частности, было показано, что в ходе сожительства с человеком геном собак обогатился генами, кодирующими амилазу – белок, отвечающий за расщепление крахмала. На этот раз ученые сосредоточились на изменениях, затронувших интеллект наших питомцев.

В ходе работы были задействованы 20 собак – 10 из них были взяты из приюта, а еще 10 принадлежали владельцам. Кроме того, к опыту были привлечены 10 волков, выросших среди людей. Всем этим животным давалось одно и то же задание – достать из закрытой коробки сосиску. Для этого надо было потянуть зубами за веревку, отходящую от крышки, одновременно придерживая лапами саму коробку.

К удивлению исследователей, ни одна из домашних собак не справилась с этой простой задачей, и только одной собаке из приюта оно оказалось под силу. Подавляющее же число волков (8 из 10) достаточно быстро извлекли сосиску. Не слишком сильно помогло собакам и присутствие людей – с их подсказками лакомство достали только 4 собаки из приюта и всего одна домашняя собака.

Как объясняют ученые, собаки более склонны полагаться на человека, который всё сделает за них, тогда как волки всегда рассчитывают на свои силы. Поэтому последние оказались сильнее мотивированы, хотя с точки зрения физических возможностей, необходимых для решения задачи, между собаками и волками не было никакой разницы.

Источник: infox.ru

Нет нужды описывать, как человеческая деятельность меняет окружающую среду. Дома, дороги, города — всего этого природа никогда не видела. Но стоит также помнить о том, что все эти изменения начались давно, и у животных с растениями, что живут бок о бок с человеком, было время к ним приспособиться. Иными словами, антропогенные факторы среды уже давно стали одним из инструментов эволюции, вопрос лишь в том, что за изменения они вызвали в самих организмах. 

Жизнь рядом с человеком делает зверей смелее и умнее. (Фото Alex W S.)Следует также помнить, что разные виды адаптировались к жизни рядом с человеком по-разному. Некоторым везло, и они находили, например, в городе такие же экологические ниши, что и в дикой природе; чем, скажем, высотные дома не скалы? Другие оказывались в совершенно новом для себя окружении, но благодаря своему потенциалу осваивали новые навыки и способы поведения (привет, вороны!). Кроме того, динамика переселения в те же города в разное время различалась: если раньше животные могли усиленно избегать городов, то теперь они свободно перемещаются между городской и дикой, природной средой. 

И всё это не могло не наложить отпечаток на облик таких животных, на их поведение, физиологию и анатомию. Один из самых неожиданных «отпечатков цивилизации» описывают в Proceedings of the Royal Society B исследователи из Миннесотского университета (США). Эмили Снелл-Руд и Наоми Уик сделали простую вещь: они сравнили размеры черепов нескольких мелких млекопитающих, которые стали обычными жителями «очеловеченных» пространств и ландшафтов, а именно землероек, мышей, летучих мышей, белок и т. д.

В руках учёных были музейные образцы, собранные в городах и за их пределами на протяжении всего ХХ века. И вот оказалось, что у городских зверей размер черепа всё это время потихоньку увеличивался. То есть жизнь в городах пошла мозгу на пользу. И можно предположить, что именно новые, непривычные условия, новое, гораздо более сложное окружение, с новыми опасностями и т. п. было тому причиной, ведь чтобы выживать в городе, нужно обладать более развитыми когнитивными навыками.

Впрочем, не стоит забывать о том, что размер мозга — это очень грубый критерий; гораздо больше о когнитивных способностях может сказать либо поведение, либо исследование тонкой структуры мозга. Так что ограничимся следующим заявлением: городские животные могли стать в чём-то умнее благодаря увеличившемуся мозгу, но в чём именно, точно сказать нельзя. 

С другой стороны, все мы знаем некоторые особенности поведения, отличающие городских животных. Птицы и звери, живущие в городе, например, куда менее пугливы, чем их «природные» сородичи. Можно сказать, что такая храбрость — это защитная реакция от повышенного стресса, ведь если бы животное пугалось всего незнакомого и подозрительного так, как пугается всегда, оно не прижилось бы в городе. Это, между прочим, подтверждается и физиологическими исследованиями, показавшими, что в стрессовых ситуациях у городских животных вообще выделяется меньше стрессовых гормонов — а значит, организму меньше угрожают воспаления и прочие неприятности, связанные со стрессом.

Многие изменения, происходящие с городскими животными, откладываются в их генах, но есть и такие, которые возникли в результате своеобразного «культурного обмена» и пластичности поведения. Например, птицы в шумном городе поют громче, но стоит им оказаться в тихом месте, как они тут же сбавляют тон. А городские белки, которые порой не могут перекричать шум улиц, научились общаться хвостами, то есть буквально на языке жестов! И это не говоря уже о воронах, которые учатся различать людей по голосу и внешнему виду. Такие особенности интересуют биологов в первую очередь, однако далеко не все они подкреплены генетическими изменениями. Последние же, с другой стороны, указывают не те особенности, которые, так сказать, уже не «вырубишь топором» и которые могут послужить даже основой для появления нового, «городского» вида. 

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Насекомые могут быть практически столь же умны, как крупные животные. Об этом говорит исследование, проведённое специалистами из Лондонского университета королевы Марии (Queen Mary, University of London) и Кембриджа (University of Cambridge).

Один миллиграмм веса и менее миллиона нервных клеток — таков мозг пчелы. Сложно представить, что на этой базе можно "выстроить" сколь-нибудь развитый ум. Для сравнения: у взрослого человека мозг весит примерно 1,3 килограмма и содержит 85 миллиардов нейронов.

Однако британцы полагают — размеры решают далеко не всё. Они составили компьютерные модели на основе информации об анатомии и физиологии нервных систем насекомых с главным упором на пчёл, а также учли в своей работе сведения о нескольких десятках умений данных созданий, их сложном поведении и обучении.

Смоделировав работу не йронных цепей, авторы работы высчитали, что для способности к простому счёту животному достаточно нескольких сотен нервных клеток. А для того чтобы обладать сознанием, нужно несколько тысяч клеток, добавляет Mail Online. Тут, правда, следует сделать оговорку, что сам термин "сознание" — довольно широкий и нечёткий, особенно если говорить о его философском аспекте. Но будем считать, что речь идёт в первую очередь о познавательной деятельности.

Также авторы исследования провели параллели между насекомыми (на примере всё тех же пчёл) и крупными позвоночными. Сформировалась следующая картина: способности к обучению, категоризации, ассоциативным воспоминаниям присущи и пчёлам, и большим животным, хотя и в разной степени.

Когда эту разницу биологи попробовали определить численно, получилось, что перечень выполняемых сложных последовательностей действий у млекопитающих лишь втрое длиннее, чем у пчёл. При том что разница в числе нейронов — в десятки тысяч раз. Такую избыточность и "переразмеренный" мозг у крупных животных авторы объясняют не столько большим интеллектом (хотя и этот фактор присутствует), сколько более развитой сенсорной системой и рядом физиологических ограничений.

Маленький шедевр природы: мозг пчелы объёмом всего 1 мм³ содержит зрительные доли (участки LA, ME и LO), обладающие схемами для опознания цвета, детекции движения, определения граней и фиксации поляризации, грибовидное тело (MB), отвечающее за обучение и память, чашечки (Ca), включающие нейроны, необходимые для восприятия механических воздействий, антеннальные доли (AL) и ряд других специализиро ванных отделов (иллюстрация Current Biology). Например, большее число светорецепторов в зрительной системе приводит к существенному росту числа нейронов в зрительной коре, что просто необходимо для обработки информации. Получается большее разрешение зрения, большая чёткость, большая способность идентифицировать объекты и движение, лучшее различение оттенков и тому подобные усовершенствования.

Собиратели нектара умеют считать и различать лица людей. А вот с известными пчелиными танцами всё оказалось сложнее, чем представлялось. В то же время колоссальных излишков клеток для исполнения массы отличных действий у них нет. Неудивительно, что пчёлам приходится перестраивать мозг под разные миссии внутри улья (фото M.F. O'Brien). Или, к примеру, моторные отделы мозга. Существенно большее число нейронов в них необходимо для тонкого управления большим числом мышц (а также — для управления большей массой мышц, что требует определённой энергетики).

Есть и другие примеры, когда увеличенный по массе и сложности строения мозг даёт живому существу преимущества, напрямую с интеллектом не связанные (число распознаваемых запахов, скажем). Потому-то, рассуждают британцы, на несколько порядков большее количество нервных клеток у крупных животных по сравнению с насекомыми вовсе не приводит к такому же по масштабу росту ума, способности к хранению воспоминаний и так далее.

"Животные с большим мозгом не обязательно умнее, — говорит Ларс Читтка (Lars Chittka) из университета королевы Марии, опубликовавший в Current Biology совместно с Джереми Нивеном (Jeremy Niven) из Кембриджа результаты данного исследования.

В большом мозге мы часто находим не большую сложность, но просто бесконечное повторение одних и тех же нейронных цепей. Это может добавить подробности воспоминаниям, изображениям или звукам, но не добавляет степени сложности. Если использовать аналогию с компьютером, большие мозги могут во многих случаях означать больше жёстких дисков, но не обязательно лучшие процессоры".

Далее исследователи поясняют, что для уровня интеллекта, по всей видимости, куда большее значение имеет не число нейронов в мозге, а их "продуманные" взаимосвязи, модульность мозга.

Грубо говоря, пчёлы выжимают всё возможное из тех крох нейронов, что у них есть, в то время как большие животные могут позволить себе роскошь избыточности. А отсюда становятся понятными удивительные данные об интеллекте пчёл.

Источник: MEMBRANA

Слова системных администраторов, уставших от несообразительности своих   подопечных, о том, что "даже обезьяну можно научить обращаться с компьютером",   до недавнего времени воспринимались как шутка. Однако на днях американские   ученые смогли сделать это! Им удалось обучить простейшей компьютерной игре   нескольких павианов и капуцинов.

    Исследователи работали с павианами гамадрилами   (Papio hamadryas) и капуцинами (Cebus capucinus). Первые, как   мы помним, относятся к группе узконосых обезьян (Catarrhini), вторые —   к широконосым (Platyrrhini), иначе называемой приматами Нового Света.   Всех участвующих в опыте животных обучили самой простой игре: они должны были   определять, насколько плотно заполнен пикселями появляющийся на экране квадрат.   При помощи джойстика обезьяны должны были выбрать букву S (квадраты слабо   заполнены) или D (пикселей в квадратах много). За правильный ответ животных   награждали лакомством.

    Неверный ответ никак не наказывался, однако после   него игра на несколько секунд прекращалась — соответственно, отодвигался шанс   получить награду. Обезьянам-геймерам предлагалась альтернативная опция: они   могли не выбирать никакого ответа, а кликнуть на изображение вопросительного   знака и перейти к следующей задаче. И, что самое интересное, павианы чаще всего   именно так и поступали.

    Авторы эксперимента, рассказывая о его   результатах на конференции Американской ассоциации развития науки, отметили, что   в данном случае узконосые обезьяны демонстрировали ту же стратегию поведения,   что и геймеры-люди. А вот капуцины не могли додуматься до этой простой стратегии   и долго, но совершенно бесполезно нажимали на заведомо неверный вариант.   Исследователи предположили, что, возможно, именно неумение признавать свои   ошибки и стало основным препятствием дальнейшей эволюции разумного мышления у   этих приматов. Представители узконосых же смогли научиться не только признавать   свои ошибки, но и исправлять их.

    По всей видимости, этот навык и стал одним из   ключевых в дальнейшем совершенствовании высшей нервной деятельности приматов   Старого Света. Венцом этой эволюции, как мы знаем, стало появление нескольких   видов разумных антропоидов, из которых впоследствии наиболее преуспел Homo   sapiens, или человек разумный. Так что, судя по всему, путь к разуму начался с   самого простого — умения критически оценивать свои действия и исправлять   собственные ошибки.

    Если кто-то думает, что подобное для животных не   является чем-то сверхъестественным, сразу хочу возразить. На самом деле,   подобный навык отмечался у братьев наших меньших крайне редко. В основном   животные предпочитают совершать стереотипные действия, мало задумываясь над тем,   успешны они или нет. Так, например, лев или тигр, охотясь на нестандартную для   них добычу, будут использовать усвоенные ими с детства охотничьи приемы даже в   тех случаях, если они раз за разом не будут давать положительного результата. Им   и в голову не придет, что на самом деле они делают что-то не так.

    Бывают и более курьезные случаи. Так, например,   ученые заметили, что рыжие лесные муравьи (Formica rufa) — в общем-то,   не самые глупые насекомые, — когда выносят из своего жилища тела умерших   сородичей, ориентируются в основном на специфический запах трупов. Исследователи   провели эксперимент, суть которого состояла в следующем: живого муравья   опрыскали "ароматом" покойника и пустили в муравейник. Бдительный уборщик   моментально схватил беднягу и невзирая на сопротивление последнего потащил на   "свалку". Когда же несчастный "живой труп" возвращался обратно в гнездо, его раз   за разом выдворяли из него в направлении помойки и так до тех пор, пока запах   окончательно не выветрился с покровов муравья. Самое интересное, что уборщик,   видя то, что его собрат все-таки жив, так ни разу и не задумался о том,   правильно ли он поступает.

    Таких примеров достаточно много, и все они   свидетельствуют о том, что критичное отношение к собственным поступкам — вещь   достаточно сложная и в процессе эволюции она появилась не сразу. Что касается   дальнейших последствий эксперимента по обучению обезьян компьютерным играм, то   они были весьма любопытны. Капуцины не высказали желания продолжать свое   гейм-образование, а вот павианам данные игры очень понравились! Теперь они   постоянно намекают на то, что не прочь бы еще поразвлечься подобным образом.

    Эти обезьяны — далеко не первые приматы, которые освоили такой полезный в быту   предмет, как компьютер. До сих пор все зрители, приходящие посмотреть на   животных, обитающих в зоопарке города Атланта (США), могут наблюдать, как два   орангутана (Pongo pygmaeus) развлекаются с сенсорной панелью   специального компьютера, тыча в нее пальцами и касаясь губами. Они осваивают   разные игры, похожие на те, которые предлагают детям, — нужно сопоставить   сходные рисунки или сопоставить изображение животного со звуком (мычанием,   рычанием, хрюканьем). Другая игра помогает этим приматам совершенствовать свои   художественные способности — орангутаны учатся рисовать геометрические фигуры.   По словам сотрудников зоопарка, эти обезьяны просто в восторге от игровых   сеансов и каждый день с нетерпением ждут, когда же им принесут компьютер.

    Бывает даже так, что наши дальние родственники осваивают некоторые игры куда   быстрее и лучше, чем люди. Так, например, в Институте медицинской приматологии,   расположенном в селе Веселое Адлерского района города Сочи, нескольких   макак-резусов (Macaca mulatta) обучали игре на компьютере. Программисты   создали игру, смысл которой заключается в преследовании убегающей цели, и   предусмотрели 1500 уровней ее сложности. После курса обучения был устроен   турнир, в котором принял участие и приехавший написать об этом событии журналист   одной из центральных газет.

    Любопытно, что в процессе соревнований несчастный корреспондент выдохся на   сороковом уровне, а его соперник, макак по кличке Тунеядец, "щелкал" цели без   устали и даже расшифровывал алгоритмы, помогающие предугадать, как будет петлять   хитрая цель! В итоге все 1500 уровней были пройдены, и победа осталась за   макаком. Проигравший журналист нисколько не обиделся, а даже предложил устроить   Тунеядца в одну фирму, выпускающую игрушки, в качестве тестировщика. И я думаю,   если бы макак понимал, о чем шла речь, то он согласился бы без всяких сомнений!

Источник:  Pravda.ru

Биологи из Новой Зеландии в очередной раз удивились способностям новокаледонских воронов. Эти птицы, оказывается, умеют связывать в своем сознании видимое для них действие с его скрытым источником. Иначе говоря, для них не составляет труда обнаружить причинно-следственную связь между двумя событиями. А подобное даже далеко не все млекопитающие умеют.

Новокаледонский ворон (Corvus moneduloides)У многих зоологов уже давно создалось впечатление, что природа создала новокаледонских воронов (Corvus moneduloides) лишь для того, чтобы ученые не переставали удивляться. Эти птицы постоянно демонстрируют свои невероятные способности к аналитическому мышлению и осознанному поведению, которые у них, честно говоря, не уступают таковым приматов. Именно эти пернатые умники смогли убедить самых недоверчивых ученых в том, что птицы могут быть совсем не глупее млекопитающих.

Недавно зоологи из новозеландского Университета Окленда смогли убедиться в том, что новокаледонские вороны могут устанавливать зависимость одного явления от другого, то есть пользуются тем методом анализа, который мы называем установлением причинно-следственной связи. Более того, они хорошо отличают случайные ситуации от закономерных. Подобные способности могут продемонстрировать даже далеко не все млекопитающие, а что касается птиц, то у них зачатки логического мышления (а оно, как мы знаем, основано именно на выявлении причинно-следственных связей) были обнаружены впервые.

Выбор черных разбойников с Новой Каледонии в качестве подопытных объектов ученые объяснили просто — давно известно, что эти птицы часто используют различные орудия труда. Особенно ловки они в обращении с разными палочками. Это было важно для последующих экспериментов — ведь палке там отводилась немалая роль.

Итак, для начала зоологи поймали несколько разновозрастных птиц и поместили их в просторный открытый вольер. При этом их очень своеобразно кормили — еда помещалась в особый ящичек, из которого ее можно было достать лишь с помощью тонкого прута. В течение нескольких дней вороны осваивали этот достаточно простой для них способ добычи пищи, и как только все они справились с данной задачей, началась вторая фаза эксперимента.Новокаледонский ворон (Corvus moneduloides)

Рядом с тем местом, где подопытные принимали пищу, ученые поставили экран с отверстием, в которое можно было просунуть палку. Что, собственно говоря, постоянно и делал один из экспериментаторов — он всовывал в отверстие палку и двигал ей как раз в тот момент, когда ворон с помощью прутика доставал корм, манипулируя прутиком. Сложность для птиц заключалась в том, что когда это происходило, они не видели, двигается ли палка сама по себе или ей кто-то помогает. Однако в ряде опытов вороны сначала наблюдали, как человек заходит за экран, а в другой серии опытов он перемещался туда тайно, в тот момент, когда они были заняты чем-то другим.

В итоге выяснилось, что в обоих случаях птицы вели себя поразному. Если они видели человека, который исчезал за экраном, после чего из отверстия появлялась палка и несколько раз двигалась взад-вперед, а затем экспериментатор вновь выходил из-за экрана, то были абсолютно спокойны. А вот в той ситуации, когда манипулятор им не был виден до начала эксперимента, вороны проявляли сильное беспокойство и все время пытались держать отверстие, откуда появлялась загадочная пляшущая палка в поле своего зрения. Тем не менее, она все-таки не особо их пугала, поскольку тогда, когда она переставала двигаться, птицы подлетали к кормушке и принимались доставать угощение.

В статье, опубликованной в журнале PNAS, зоологи изложили свою трактовку результатов данного эксперимента. Они считают, что вороны нервничали во время второй серии экспериментов потому, что не понимали, почему палка вдруг начала двигаться. Исходя из их немалого опыта (а все врановые весьма наблюдательны), такого происходить не должно — сами по себе палки не пляшут. Их обязательно должен кто-то двигать, но в данном случае они не знали, кто это делает. Следовательно, заключают ученые, умные птицы предположили, что за экраном таится кто-то неведомый, от которого не понятно чего следует ожидать, и поэтому были осторожны.

А вот если вороны видели, что перед движениями палки за экран входит человек, то сразу понимали, что это именно он производит все наблюдаемые ими действия. Тогда птицы сразу успокаивались: палки можно было не бояться, ведь с экспериментаторами они уже давно познакомились и знали, что им можно доверять — они их точно не обидят. То есть, в любом случае пернатые умники понимали, что должен быть кто-то, кто двигает палку, и пока этот кто-то оставался скрытым, непонятным, невидимым, стоило быть настороже. А вот если удается определить, кто это, — тогда другое дело, можно расслабиться и спокойно заняться обедом.

Интересно, что аналогичные эксперименты с детьми показали, что они начинают подозревать "агента действия" только к семимесячному возрасту. Так что можно сказать, что умственные способности новокаледонских воронов находятся на уровне развития семимесячного младенца. Тем не менее, им вполне хватает этого для того, чтобы выжить.

И в то же время данное исследование показало, что основы логического мышления у всех живых существ одинаковы. Будь ты хоть птицей, хоть человеком, все начинается с одного и того же — с установления причинно-следственной связи…

Источник: pravda.ru