В борьбе за пищу муравьи представляют для ос определённую опасность, несмотря на огромную разницу в весе. Но осы в Новой Зеландии изобрели метод сражения без драки, позволяющий полосатым созданиям оставаться единоличными хозяевами лакомства.

Осы могли бы расправиться с менее крупными соперниками, но часто поступают более гуманно, оставаясь при том победителями. Правда, данный эффектный кадр сделан не в рамках обсуждаемого исследования, и к тому же в Польше (фото Pawel Bieniewski) Обыкновенные осы (Vespula vulgaris), обитающие на новозеландском Южном острове (South Island), поразили своей находчивостью биологов из университета Виктории в Веллингтоне (Victoria University of Wellington).

Для Южного острова осы — инвазивный вид, доставляющий немало проблем видам местным. Один из них — муравьи Prolasius advenus. Они смело нападают на приземляющихся ос, пускают в ход челюсти и кислоту, дабы отбить у них что-то съестное.

Но, как показал эксперимент с приманкой, около которой поставили видеокамеру, такая настойчивость быстро выводит ос из себя, и тогда они хватают мурашей своими челюстями (!), отлетают подальше и бросают невольных пассажиров на землю!

С учётом размеров муравья дистанция вынужденного «авиаперелёта» идентична половине футбольного поля для человека, сообщают естествоиспытатели. Ни от челюстей ос, ни от падения муравьи не получают повреждений, но, будучи ошеломлёнными, они часто уже не возвращаются к источнику пищи. Это срабатывает: изобретательные насекомые получают доступ к пищевым ресурсам, которые иначе им не достались бы.

Один из авторов исследования Жульен Гранжье (Julien Grangier) в пресс-релизе университета рассказывает: «Насколько нам известно, такое поведение никогда не наблюдалось раньше. Наши результаты показывают, что эти насекомые могут оценить степень и тип конкуренции с которыми они сталкиваются и адаптировать свою тактику. Это новое взаимодействие между родным и инвазивным видом и прекрасный пример поведенческой пластичности».

Более того, как выяснилось, обычно не муравьи отнимают у ос добычу, а напротив, осы-пришельцы оттесняют конкурентов от еды. Авторы эксперимента пишут, что в антеннах ос есть структуры, способные принимать феромонные сигналы муравьёв. Таким способом осы сначала выслеживают мурашей, отправляющихся за едой, с их помощью находят пищу и затем раскидывают соперников в стороны.

При этом чем больше около пищи было муравьёв, тем чаще осы прибегали к своему оригинальному приёму.

По мнению биологов, способность ос менять поведение в зависимости от численности и вида конкурентов может объяснить, почему осы настолько распространены и агрессивны. Детали работы можно найти в статье в Biology Letters.

Источник: MEMBRANA

Биологи показали, как гриб управляет поведением муравья и «подбирает могилку» инфицированному насекомому. Теперь ученые озабочены поисками молекулярных механизмов и грибных генов, которые помогают муравьям умереть в нужном месте и в нужной позе.

Camponotus ligniperdaЗоологи, энтомологи (ученые – насекомоведы) и микологи (ученые – грибоведы) под руководством Дэвида Хьюджса (David P. Hughes) из Университета Пенсильвании(Penn State University) изучают муравьев-древоточцев — Camponotus.Тех самых трудолюбивых и относительно безвредных членистоногих, которые по крошечкам растаскивают заготовленную древесину и пни.

В принципе, команду Дэвида Хьюджса интересует не как живут, а как умирают членистоногие трудяги. Так, некоторые муравьи Camponotus leonardi погибают необычно: уцепившись «зубами» за жилки растения, с нижней стороны листа. Укусы от умерших муравьев ученые обнаружили даже на растительных остатках возрастом полсотни миллионов лет.

Гриб растет из муравья

«Гриб — кордицепс однобокий (Ophiocordyceps unilateralis) —поражает нервную систему муравья, превращая трудолюбивого солдата в асоциального зомби: зараженное насекомое покидает колонию, спускается с дерева на землю и закрепляется на каком-нибудь листе, впиваясь жвалами (мандибулами) в жилку растения. Ухватившись жвалами за листок, муравей-зомби погибает. Через некоторое время из головы насекомого вырастает плодовое тело того самого гриба, споры которого превратили его в зомби», — пишет Дэвид Хьюджес в новой статье,посвященной предсмертным хождениям больных муравьев.

Ученые объясняют, что пока трупик насекомого висит вниз головой, на высоте около двадцати пяти сантиметров, проросший гриб созревает и начинает «трещать по швам»: споры рассыпаются на лесную подстилку и других муравьев. То есть болезнетворный гриб не просто прорастает в голове насекомых: мозговая плесень использует своего хозяина для развития и распространения. «Муравей, зависший над землей – идеальная среда для размножения и развития гриба, — поясняют ученые. – Здесь и влажность высокая (до 95%), и питательных веществ достаточно».

Мозги и мышцы заплесневели

В работе, результаты которой появились в статье «Behavioral mechanisms and morphological symptoms of zombie ants dying from fungal infection», ученые исследовали предсмертное поведение и морфологические изменения инфицированных тайских муравьев. Ученые отмечают, что, как и было описано ранее, инфицированные муравьи отличаются «неординарным поведением»: они уходят туда, куда здоровые насекомые не суют свой нос – в лесную подстилку, поближе к зеленым частям растения, на которых они и умирают. Впрочем, одиночные здоровые муравьи тоже иногда забегают в лесную подстилку, но снова возвращаются в логово– в деревья, на высоту более 1,5 метров. Энтомологи отмечают, что такие «залетные муравьи» и страдают от Ophiocordyceps unilateralis, а те, что «сидят дома» не сталкиваются с инфекцией и не болеют.

Инфицированные членистоногие бродят по лесу в одиночку. Они спотыкаются, падают и, похоже, вообще идут туда, куда получится: «У муравьев начинаются мышечные судороги и они не могут совладать со своими конечностями», —объясняют авторы нового исследовании. Интересно и то, что приготовившиеся к смерти насекомые уходят от муравейника и начинают искать «могилу» в утренние часы: «Больные муравьи активны с 9.30 до 12.45, — конкретизируют ученые. – Они подчиняются солнечному ритму».

Ученые обращают внимание, что инфицированные муравьи не агрессивны и не проявляют интереса или воинствующего настроя к соперникам, осам и мухам. Впрочем, и на них хищники не заглядываются: «Даже пауки не охотятся на больных муравьев», — пишут исследователи.

Биологи изучили тела муравьев, готовых намертво вцепиться в зеленый лист. Оказалось, что к этому моменту нервная система, сосуды и мышцы муравья просто окутаны гифами гриба. Фактически, еще при жизни муравей плесневеет изнутри. Причем, Ophiocordyceps unilateralis не разрушает ткань: гифы оплетают внутренние органы, отдельные мышцы и сосуды. Таким способом гифы гриба нарушают связь органов с нервными окончаниями. На клеточном уровне гриб вызывает энергетический кризис клеток: в мышцах инфицированных муравьев снижается количество митохондрий.

Ученые объясняют, что все описанные морфологические и поведенческие изменения больного муравья – приспособление гриба, который «говорит», что и как нужно сделать, чтобы умереть в нужном месте и в нужной позе. Так, гриб «добивает» мышечные клетки в момент, когда муравей вцепился в лист. Получается, что насекомое не может жвалы раскрыть (мышцы ведь парализованы). Вот и висит бедняга несколько часов, пока не издохнет. Правда, ученые пока не могут объяснить, как муравей выбирает место своего предсмертного укуса; почему его тянет к зелени и утренней активности. «Мы попытаемся разобраться с механизмами,с помощью которых грибы манипулируют муравьями», — резюмируют авторы исследования, с интересными подробностями которого можно ознакомиться здесь.

Читайте о недавно открытых новых видов грибов кордицепсов.

Источник: Infox.ru

Недавно американские ученые выяснили, каким образом местные виды муравьев борются с наглым захватчиком, аргентинским муравьем. Нашествие этого вредителя из Южной Америки не могут остановить даже люди. А вот муравьям это под силу. Они применяют своеобразное химическое оружие, которое для них самих не является смертельным. Но для пришельца это яд.               

Аргентинский муравей (Linepithema humile) ухаживает за тлей    Аргентинский муравей (Linepithema humile), хоть ростом невелик (всего-то 2-3 мм), но весьма неприятен. И в первую очередь от него страдают садоводы. Дело в том, что, как и многие другие муравьи, он чрезвычайно любит питаться сладкими выделениями тлей, а также щитовок и червецов. Эти же насекомые, как мы знаем, являются вредителями растений, стебли, листья и корни которых они прокалывают своими хоботками и высасывают из них соки. Что там говорить, всего одна семейка зловредной тли филлоксеры (Dactylosphaera vitifoliae) способна за лето уничтожить целый виноградник!

    Аргентинские же муравьи не только охраняют этих вредителей от хищников, но и ухаживают за ними, совсем как аргентинские гаучос (так там называют ковбоев) за коровами. Под их присмотром тли чувствуют себя превосходно и активно размножаются, что приводит к полной плодово-ягодной катастрофе. А поскольку семьи у аргентинских муравьев огромные, они насчитывают миллиарды особей (так, например, одна гигантская колония этих муравьев в США, состоящая из нескольких тысяч связанных друг с другом гнезд, простирается на 900 км вдоль побережья Калифорнии). Так что, сами понимаете, и "дойных" тлей им нужно много.

    Проблема распространения аргентинского муравья особенно остро встала к концу XIX века, когда этот муравей, прежде живший лишь в пампасах и субтропических лесах Южной Америки, начал с помощью человека постепенно завоевывать мир. Сначала он объявился в Центральной Америке, затем — на юге США, а оттуда перебрался в Европу и Восточную Азию.

    В советские времена работникам зоокарантинных служб удавалось успешно отражать его попытки перейти границы СССР, однако сейчас ситуация изменилась. По некоторым сообщениям, небольшие колонии этих муравьев уже имеются в Приморье. Кроме того, в "зоне риска" оказалась соседствующая с нами Украина — этих муравьев периодически вылавливают и уничтожают энтомологи Одессы и Севастополя. Но долго ли они смогут сдерживать его натиск?

    Почему же этот муравей смог так широко распространиться по всему миру? Во-первых, потому, что он, в отличие от большинства других субтропических видов, умеет переживать холодные зимы. Муравейники этого вида обладают крупными подземными камерами, в которых обитатели гнезда без всяких проблем зимуют (обычно у субтропических муравьев таких "зимовочных гостиниц" не наблюдается).

    Кроме того, эксперименты показали, что внутривидовая агрессивность среди этих муравьев очень низкая. Когда рабочие из одного гнезда встречают фуражиров из соседнего, то они не пытаются прогнать их, а наоборот, вступают с ними в дружеские контакты. Также было замечено, что если фуражир случайно зайдет внутрь ну совсем не своего гнезда, то его никто не прогонит — наоборот, иногда даже покормят. Из-за этого у аргентинских муравьев достаточно часто наблюдаются так называемые "суперколонии" — сообщества, в которые объединяются несколько гнезд, чье население происходит от разных самок-основательниц (калифорнийское поселение в США, о котором мы говорили выше — как раз типичная суперколония). Интересно, что при таком объединении не только рабочие особи, но и царицы вполне себе мирно уживаются друг с другом.Ложный медовый муравей (Prenolepis imparis) атакует аргентинского муровья

    А вот к другим муравьям аргентинцы, как правило, весьма нетерпимы. Они постоянно совершают набеги на соседей, разоряют их муравейники и убивают или изгоняют их владельцев. При этом им удается справляться даже с весьма крупными и агрессивными видами-конкурентами, поскольку аргентинцы, что называется, "берут числом" — в набеге обычно участвует несколько десятков тысяч особей! Неудивительно, что там, где обитают эти захватчики, они практически полностью вытесняют местные виды. Никому из них не под силу дать отпор этим аргентинским "мачо". Кроме, пожалуй, что, ложного медового муравья (Prenolepis imparis).

    Этот муравей, которого еще из-за устойчивости к холодам называют зимним, обитает в степной зоне и листопадных лесах США, а также часто встречается в парках на территории университетских городков. Именно там недавно студенты Стэнфордского университета (США) из группы энтомолога Деборы Гордон, наблюдая за знакомым им поселением зимнего муравья, как-то раз увидели странную картину — недалеко от муравейника вся территория была просто усыпана трупами аргентинских муравьев, которых запасливые фуражиры деловито утаскивали внутрь гнезда. Интересно, что через несколько дней эта ситуация повторилась. Стало ясно, что аргентинцы несколько раз пытались атаковать колонию зимних муравьев, однако всегда каким-то таинственным образом хозяевам удавалось отбить нападение, причем нанеся большой урон противнику. Но как они смогли это сделать?

    И вот один раз исследователям удалось увидеть саму битву. Аргентинские муравьи атаковали, что называется, "лавой", однако дозорные заметили приближение этой орды достаточно далеко от самого гнезда и сразу дали знать в муравейник. Навстречу агрессорам вышли стройные ряды самых крупных рабочих, которые при приближении противника, как это ни удивительно, начали поворачиваться к нему… задом! Каждый защитник муравейника задирал вверх брюшко и выделял капельку беловатой тягучей жидкости. Если она попадала на аргентинского муравья, то он умирал практически мгновенно. В итоге всего лишь несколько сотен зимних муравьев достаточно быстро обратили в бегство многотысячное полчище аргентинцев за какие-то пару-тройку минут.

    Позже в лаборатории биохимики исследовали состав этого смертоносного вещества. И тут выяснилось, что на самом деле оно представляет собой смесь из нескольких углеводородов, которая для зимних муравьев является штатным сигнальным феромоном. Этот феромон они используют при общении — он нужен для того, что бы по его запаху члены одной колонии сразу узнали друг друга. Но вот для аргентинцев эта коммуникативная субстанция почему-то оказалась смертельно ядовитой.

Битва муравьев    Дальнейшие эксперименты в лаборатории, при которых исследователи устраивали "гладиаторские бои" между нескольких особями муравьев разных видов лишний раз подтвердили это предположение. Получается, то, что для янки здорово, для латиноса — верная смерть! Кроме того, было замечено, что зимние муравьи пользовались этим оружием лишь в том случае, если противников было очень много: в схватках их серии "один на один" муравей предпочитал просто кусать противника, а вот при соотношении "один к пяти" он использовал эффективное химическое оружие. Исследователи считают, что, возможно, производство этого вещества является весьма энергозатратным процессом и зимние муравьи не хотят тратить его слишком часто.

    Итак, похоже, только зимние муравьи могут справиться с наглым захватчиком и уберечь свои владения от его притязаний. Однако это открытие может помочь и людям справиться с натиском аргентинского муравья. Ведь если удастся синтезировать в лаборатории вещество, аналогичное тому, что выделяют Prenolepis imparis, то с помощью него можно будет уничтожить все крупные колонии аргентинцев в тех местах, где они близко подходят к садам, полям и огородам. Ну, а пока этого не случилось, американским фермерам рекомендуется просто подселять на свои участки зимних муравьев, которые быстро прогонят аргентинцев оттуда.

    Кстати, не только зимние муравьи используют химическое оружие при отражении атаки. Его используют рабочие и солдаты многих видов, даже привычные для нас рыжие лесные муравьи (Formica rufa). Однако интереснее всего контратакуют крупные солдаты обитающих в Малайзии муравьев Camponotus saundersi и Camponotus truncatus. Их брюшко заполнено отростками верхнечелюстных желез, которые вырабатывают маслянистую желтую жидкость. У нее есть одно интересное свойство — когда она попадает на воздух, то застывает и превращается в довольно прочный клей. Если в эту клеевую ловушку попадет другое насекомое, оно никогда не сможет освободиться и погибнет.

    Так вот, когда таких "клейких" солдат окружает множество врагов, они приходят в сильное возбуждение и мышцы их брюшка резко сокращаются, в результате чего оно просто взрывается, разбрызгивая клей в разные стороны. Сам солдат, естественно, погибает, однако успевает отправить на "тот свет" десятки противников, на которых попадает данный клей. Настоящий камикадзе, право слово!

    Ученые считают, что подобная стратегия возникла как способ защиты гнезда от муравьев-кочевников. Остановить многомиллионную колонну солдаты-камикадзе, конечно, не могут, поскольку она движется от того, что задние все время напирают на передних. Однако задержать ее на пару минут, за которые муравьи-няньки успеют эвакуировать в безопасное место расплод и, если получится, увести царицу, им вполне по силам. Они жертвуют собой ради будущего всей семьи, а такая жертва всегда является эволюционно оправданной.

    Как видите, химическое оружие придумали вовсе не люди. Муравьи начали использовать его за миллионы лет до появления первого человека. И, надо сказать, делают это они куда эффективнее нас.

Источник:  MEMBRANA

Американские ученые открыли необычный способ взаимодействия между особями муравья Pachycondyla chinensis. Фуражир, нашедший крупную добычу, быстро прибегает в муравейник, где хватает челюстями первого попавшегося ему муравья и относит его к пище. Потом они вместе разделывают добычу и относят ее домой. Ничего подобного биологи раньше не наблюдали.

Pachycondyla chinensis     Это насекомое, также называемое азиатским иглистым муравьем, уже давно привлекает внимание американских энтомологов. Дело в том, что Pachycondyla chinensis, как это следует из его видового названия, не является коренным жителем Нового Света. Исходно он обитал в Юго-Восточной Азии, а в Америку проник лишь в ХХ столетии. Однако, как и многие виды-мигранты, тотчас же муравей стал источником различных неприятностей: эти насекомые являются хищниками, которые могут питаться, в том числе, и другими муравьями из местных видов. Кроме того, его яд, содержащийся в брюшке и выпускаемый через жало, достаточно силен — известны случаи, когда ужаленные данным муравьем люди испытывали анафилактический шок.

    В то же время, наблюдать за иглистым муравьем достаточно сложно, поскольку он, предпочитая селиться в темных и сырых местах, то есть в почве под камнями, бревнами, пнями, и кучами мусора. Классических муравейников с большим куполом эти муравьи не строят, да и вообще крайне не любят показываться кому-либо на глаза. Поэтому об их образе жизни до сих пор известно немного.

    Тем не менее, недавно энтомологам из Университета Северной Каролины удалось понаблюдать за весьма необычным поведением, которое продемонстрировали представители давнего вида. Исследователи заметили, что если фуражир (рабочий, добывающий корм) вдруг увидит какой-нибудь вкусный, но весьма громоздкий объект (например, труп таракана), который он сам утащить не сможет, то поступает следующим образом. Он, оставив ценный, но очень тяжелый груз, идет обратно в муравейник, где хватает челюстями другого рабочего (не обязательно фуражира) и несет его в буквальном смысле слова во рту прямо к месту своей находки. При этом тот муравей, которого бесплатно "катают" в челюстях не проявляет по поводу процедуры ни малейшего беспокойства. Прибыв на место, оба рабочих расчленяют добычу и по частям утаскивают ее домой.

    Интересно, что даже в том случае, когда находка фуражира достаточно крупная, муравьи этого вида не проводят так называемой массовой мобилизации рабочих, как это принято у представителей многих видов, например, у рыжего лесного муравья (Formica rufa). Вся добыча перетаскивается в муравейник только двумя рабочими — тем, кто нашел ее, и его помощником. Также примечательно и то, что при повторном возвращении к объекту, помощник уже идет сам, а не путешествует в объятиях челюстей первопроходчика. Видимо, он каким-то образом может запомнить дорогу к еде.

    Чтобы понять, является это поведение случайным или оно вполне обычно для Pachycondyla chinensis, ученые провели несколько экспериментов. Они поставили для муравьев две кормушки, в одной из которых было помещено несколько мелких тараканов, а в другую — один, но очень большой. Как и следовало ожидать, насекомые перетаскивали мелкую добычу в одиночку, ну, а для того, чтобы принести крупного таракана, объединялись в "тандем". При этом, как и было замечено ранее, нашедший добычу приносил помощника, сжимая его челюстями (даже тогда, когда носильщик был заметно меньше).

После провели контрольный эксперимент — кормушки поменяли местами и вновь подпустили к ним муравьев, Однако те за несколько минут поняли, в чем дело и сориентировались в новой обстановке: фуражиры, нашедшие крупную добычу, сообразили, что помощников теперь нужно приносить в другое место. Получается, что данное поведение является для особей Pachycondyla chinensis хорошо отработанной поведенческой стратегией. Любопытно также и то, что эти муравьи могут достаточно быстро оценить размер добычи и, на основании этих данных, принять решение о том, нужна ли им помощь в транспортировке, или нет.

    Подобное поведение не наблюдалось у муравьев раньше, хотя нечто похожее ученые замечали. Так, представители многих видов рода Formica во время срочной эвакуации муравейника могут хватать челюстями более мелких особей и переносить их на новое место. Причем они поступают так не только с личинками или куколками, но и со взрослыми рабочими. Такое же поведение наблюдалось и у муравьев-кочевников — они часто несут в челюстях своих коллег, которые устали во время перехода. Однако до сих пор не было случая, чтобы таким образом фуражир транспортировал своего помощника к месту, где находится пища.

   Скорее всего, подобное поведение возникло из-за того, что Ponerinae (подсемейство, к которому относится иглистый азиатский муравей) является достаточно примитивной группой муравьев и у них еще не выработались более сложные формы коммуникаций. Продвинутые муравьи в вышеописанных случаях либо проводят общую мобилизацию, либо применяют тактику "тандемного движения". В первом случае фуражир, нашедший добычу, быстро бежит к муравейнику, оставляя за собой пахучий след из вещества, выделяемого железами внизу брюшка.

    Прибегая домой, он с помощью других желез выделяет феромон, который приводит рабочих в возбуждение. Активизированные помощники отыскивают "следовой" запах и по нему бегут в направлении добычи. Возвращаясь с частью ее, они тоже оставляют на своем пути пахучую метку. Иногда, правда, прибежавший фуражир не выделяет активный феромон, а объясняет своим коллегам задачу с помощью "языка жестов" (очень похожего на танец медоносных пчел).

    При "тандемном движении" прибежавший фуражир также выделяет особый феромон, который побуждает первого встречного коллегу следовать за ним. Во время такого движения муравьи-первопроходчики также часто касаются помощников различными частями тела, для того чтобы оставить феромон на его кутикуле. То побуждает идущего сзади не расслабляться и все время следовать за ведущим. Часто также во время "тандемного движения" его участники общаются с помощью жестов.

    Что касается понерин, то, судя по всему, их запаховые коммуникации, в следствии отсутствия многих специфических феромонов, весьма слаборазвиты. Их "язык жестов" также достаточно беден. Именно поэтому фуражир Pachycondyla chinensis просто не может объяснить своему коллеге, что тому нужно следовать за ним к добыче. Поэтому-то ему ничего не остается, как схватить помощника челюстями (словно "малое дитя" — личинку или куколку) и отнести прямо к пище. Помощник же во время транспортировки запоминает дорогу (видимо, с помощью зрения, но может быть, ориентируясь по направлению линий магнитного поля) и уже в следующий раз находит ее самостоятельно.

    Итак, как видите, Pachycondyla chinensis предпочитают не говорить, а действовать. Это, с одной стороны, говорит о том, что организация семьи у них еще достаточно примитивна, а с другой — что они все-таки нашли достаточно эффективный способ группового взаимодействия. Возможно, именно он помог им в свое время успешно вселиться в Северную Америку и выдержать конкуренцию с представителями местных видов.

Источник:  Pravda.ru

Если муравьям приходится иметь дело с большим объёмом информации, решение принимает колония в целом, поскольку отдельно взятая особь в этом случае непременно ошибётся.

Фото Takao Sasaki / James S. Waters / ASUВремя от времени муравьям приходится менять место жительства: вся колония уходит из родного муравейника, унося с собой яйца и личинок. Но перед переездом нужно выяснить, где будет располагаться новое гнездо. Информацию о потенциальных местах собирают разведчики.

Некоторое время назад зоологи заметили, что, даже если ни один из муравьёв не исследовал все возможные места, колония всё равно выберет для будущего муравейника наиболее подходящее. Иными словами, колония как будто объединяет данные от всех посланных муравьёв.

Чтобы проверить это, исследователи из Аризонского университета (США) поставили следующий эксперимент. Они создали несколько искусственных гнёзд, в которых муравьи могли бы поселиться, и насекомым нужно было выбрать лучшее. Выбор предоставляли либо отдельным особям, либо колонии в целом. В одном случае выбирать предстояло между двумя потенциальными гнёздами, а в другом — между восемью.

Переезжая, муравьи учитывают множество параметров: расположение входа в укрытие, его глубину, затенённость и т. д. То есть при восьми потенциальных местах для колонизации на насекомых обрушивалась лавина данных. Отдельные особи, как показал опыт, делали правильный выбор между двумя вариантами, но с восемью часто ошибались. Если же решение зависело от колонии, то и при множестве вариантов насекомые останавливались на оптимальном. Иными словами, муравьи будто бы осознают ограниченность индивидуальных умственных способностей, и при информационной перегрузке решение оставляют за всей колонией. Разрозненные данные каким-то образом распределяются и анализируются внутри сообщества, хотя как именно это происходит, ещё предстоит выяснить.

В выборе из нескольких вариантов нельзя не увидеть аналогию с некоторыми ситуациями, в которые часто попадает современный человек. В нынешнем гиперинформационном обществе на нас постоянно льётся поток информации, который отдельно взятый человек переработать не в состоянии. Разумеется, есть компьютерные методы анализа, но они далеко не всегда могут подсказать правильное решение. Не пора ли и нам заняться организацией чего-то вроде коллективного мозга, по образу и подобию муравьиного?

Результаты исследования будут опубликованы в журнале Current Biology.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Муравьи относят семена растений к муравейникам, где у тех больше возможности прорасти. Кроме того, поскольку семена не удаляются слишком далеко от родительского дерева, эта муравьиная помощь способствует появлению генетически разнородных очагов в популяции и возникновению новых видов растений.

Муравьи тащат семя в муравейник. (Фото Alex Wild.)Распространением семян растений занимаются не только птицы и звери — огромную роль тут играют насекомые, в частности муравьи. Существует даже специальный термин — мирмекохория , обозначающий распространение семян растений муравьями. Исследователи из австралийского Университета Кёртина указывают на одно важное следствие такой семяраспространительной деятельности муравьёв. По их словам, там, где есть такие муравьи, сильно повышается разнообразие видов растений.

В семенах муравьёв привлекают мясистые питательные придатки и выросты вроде элайосом, ариллоидов и пр. Само семя насекомые не трогают, но тащат его за собой из-за питательного придатка. Рано или поздно муравьи отделяют то, что им нужно, от семени, которое остаётся лежать неподалёку от муравейника или же прямо внутри колонии. Так они помогают уменьшить конкуренцию между родительскими и дочерними растениями и укрывают семена от животных, непосредственно питающихся семенами.

При этом семена часто оказываются в более плодородном окружении, поскольку почва вокруг муравейника и внутри него удобрена продуктами жизнедеятельности колонии. Это особенно важно, если земли вокруг не слишком богаты; в этом случае семя в муравейнике имеет больше шансов прорасти и укорениться. Но, как пишут исследователи в South African Journal of Botany , тут нужно учитывать, что муравьи уносят семена не слишком далеко, хотя и в самых непредсказуемых направлениях. А это значит, что в популяции, обслуживаемой муравьями, не очень велик дрейф генов . То есть на такой территории будет много зон со вполне жизнеспособными растениями, несущими довольно индивидуальные наборы генов. То есть муравьи дают возможность проявиться самым разным геномным наборам.

Исследователи сравнили растительное разнообразие юго-запада Австралии и Капского полуострова в Африке. Эти районы, сходные по климатическим условиям, демонстрируют высокое разнообразие видов растений. Идея состояла в следующем: чем больше на территории муравьёв-мирмекохоров, тем разнообразнее будут представлены группы растений. Эти две зоны учёные сравнивали с другими, где обитали растительные представители тех же самых клад (то есть произошедшие от одного предка), но без муравьёв. Оказалось, что муравьи в два раза повышали биоразнообразие растений! То есть там, где они жили, образовывалось больше видов.

Можно сказать, что муравьи способствуют образованию новых видов и поддерживают биоразнообразие растений. Это заставляет по-новому взглянуть на их роль в экосистеме: если представить, например, что мирмекохоры исчезли с опекаемой ими территории, то вслед за этим произойдёт сужение биоразнообразия и, как следствие, уменьшение устойчивости экосистемы. Ранее учёным удалось установить, что взрыв видового разнообразия среди муравьёв совпал с эволюционной «разработкой» семян, так что, видимо, не одни насекомые-опылители эволюционировали рука об руку с растениями…

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА