Мы ориентируемся в пространстве с помощью особой группы нервных клеток, называемых grid-нейронами. Это что-то вроде GPS-систем мозга: когда человек или животное движется, grid-нейроны по очереди возбуждаются, отмечая участки пространства и передавая сигнал в гиппокамп. Особенность grid-нейронов в следующем: они периодически возбуждаются, разбивая пространство на шестиугольные участки, и нейрон, попадая в вершину такого шестиугольника, реагирует импульсом.

Разномасштабные нейронные карты местности и их соотнесённость со «слоями памяти» в гиппокампе (фото авторов работы)Исследователи из Норвежского научно-технического университета обнаружили удивительную черту этих клеток. Оказывается, grid-нейроны собраны в модули, числом не менее четырёх, и каждый из модулей отвечает за один и тот же кусок пространства, но в разном масштабе. Иными словами, карта территории в мозгу складывается в виде «бутерброда» из нескольких карт, от самой общей к наиболее детальной. Если вспомнить о шестиугольной схеме возбуждения нейронов, то получится несколько сеток с гексагональными ячейками, наложенных друг на друга.

Если мы делаем, например, три шага, то нейроны более крупной сетки отреагируют на перемещение, скажем, всего два раза — в начале и в конце пути, в то время как нейроны более частой отзовутся пять, десять, пятнадцать раз. Впрочем, выдумывать цифры тут нет нужды. Оказалось, что масштабы пространственно-нейронных сеток соотносятся друг с другом по определённому математическому закону: бόльшая стека превосходит меньшую на 42% от частоты меньшей. (Эту закономерность особенно оценят поклонники бессмертного «Автостопом по галактике» Адамса, с его легендарным ответом на вопрос о «жизни, смерти и вообще».)

До сих пор такую модульную организацию нервных клеток находили только в тех отделах мозга, которые отвечают за восприятие информации от органов чувств и за моторику. То, что точно так же могут работать клетки, имеющие дело с довольно абстрактной информацией, исследователей весьма удивило. Хотя эксперименты ставились на крысах, авторы работы, опубликованной в Nature, полагают, что таким же образом картографируется пространство и у других млекопитающих, включая человека. Причём модулей может быть гораздо больше четырёх: учёные полагают, что у крыс их около десяти, только пока что не все удалось увидеть экспериментально. Особенность пространственных модулей ещё и в том, что «на глаз», с помощью микроскопа, их различить невозможно: нейроны разных карт перемешаны между собой и иногда входят в несколько разных решёток. То есть можно говорить о функциональных модулях, которые работают отчасти благодаря одним и тем же клеткам.

Исследователи полагают, что такая модульная организация может быть присуща и другим функциям мозга — к примеру, памяти. Grid-нейроны, как было сказано, посылают свои импульсы в гиппокамп, один из главных центров памяти. Можно представить, что и в гиппокампе есть похожие разномасштабные функциональные решётки нейронов, только имеющие дело не с текущим положением индивидуума в пространстве, а с его воспоминаниями.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Если вы решитесь потратить деньги на то, чтобы поместить нечто на орбиту Луны, оно, скорее всего, будет битком набито научными приборами. Но НАСА соригинальничало — отправило туда не один, а два корабля, зато с одним-единственным инструментом. 

Вариации силы притяжения Луны, выявленные программой Gravity Recovery and Interior Laboratory (GRAIL) в ходе первой картографической миссии с марта по май 2012 года. Высокоточные микроволновые измерения производились космическими аппаратами «Эбб» и «Флоу». (Здесь и ниже изображения NASA / JPL-Caltech / MIT / GSFC.)Несмотря на внешнюю легковесность, проект GRAIL оказался феноменально успешным, ибо позволил составить самую точную геологическую карту нашего соседа. Теперь ясно видно, что этот мир сформирован сочетанием метеоритных ударов (некоторые из них, вероятно, пробили Луну до мантии) и растяжек, свидетельствующих о расширении тела в начале его истории.

Проект GRAIL создан по образцу спутников GRACE, которые исследуют Землю. Единственный инструмент отслеживает расстояние между парными аппаратами, меняющееся из-за гравитации. Поскольку на Луне нет сколько-нибудь значимой атмосферы, а сила притяжения очень слабая, аппараты GRAIL смогли снизиться до средней высоты 55 км, в результате чего масштаб карты оказался почти втрое лучше по сравнению с предыдущими усилиями.

Аномалии БугеПервая стадия проекта стартовала в марте с. г. и завершилась в мае. Зонды смогли различить образования величиной около 13 км. Получено более 99,99% возможных данных с учётом разрешающей способности аппаратуры.

Что мы видим на Луне, тó там и есть — вот в чём её прелесть. Авторы одной из трёх статей о проекте, опубликованных журналом Science, отмечают, что более 98% локальных изменений гравитационного притяжения — продукт топографии поверхности. Иными словами, кратеры и хребты, которые мы видим на поверхности Луны, производят основную долю сигналов, принятых GRAIL. Ничего подобного на других изученных нами объектах нет. Земля, Венера, Марс, Меркурий обладают большой внутренней изменчивостью, которая, как правило, становится результатом тектонических процессов.

Хотя Луна пережила несколько вулканических извержений, большинство деталей рельефа сформировано метеоритными ударами. Взгляните на карты: места столкновений отличаются высокой плотностью в центральной области (где материал сжался и нагрелся), окружённой раздробленным материалом с низкой плотностью. Причём ударов было так много, что кора ноздревата и относительно однородна. То есть метеориты в каком-то смысле сыграли роль кухонного комбайна. Кстати, данные GRAIL говорят о том, что лунная кора, возможно, тоньше, чем предсказывалось.

Этот момент очень важен. «Наиболее сильные удары могли пробить тонкую кору насквозь и достигнуть мантии», — пишут авторы. Моделирование позволяет предположить, что у двух зон воздействия толщина внутренней части стремится к нулю (Море Москвы и Море Кризисов), тогда как у трёх других она близка к нулю (Море Гумбольдта, кратеры Аполлон и Пуанкаре).

Градиенты силы тяжестиВ одной из статей рассказывается, почему иногда не было сигналов от очевидных деталей рельефа. Это те самые 2%, которых не хватало несколькими абзацами выше и которые приходятся на внутренние, скрытые от глаз причины. Среди них наиболее заметны длинные линии, отдельные из которых простираются почти на тысячу километров. Эти образования относительно глубоки: они начинаются примерно в 5 км от поверхности и уходят вниз по меньшей мере на 70 км. Это очень древние структуры, поскольку их прерывают крупные ударные кратеры, появившиеся на заре лунной истории.

Градиенты силы тяжести с выделенными линейными аномалиямиАвторы видят в них аналог земных групповых даек, то есть мест, в которых тектонические разломы пропустили в кору расплавленный материал с большой глубины. Хотя тектоники плит на Луне никогда особенно не было, считается, что нагрев от удара, создавшего Луну, привёл к возникновению океана магмы под лунной корой. Вот откуда мог взяться расплавленный материал. Но что стало причиной разлома?

Исследователи обращают внимание на то, что в моделях ранней Луны её слоистая структура состоит из относительно прохладного интерьера, расплавленного океана и подостывшей коры. Эта структура должна была нагревать интерьер одновременно с охлаждением внешней оболочки, что приводило к расширению Луны. Предполагается, что в первые миллиарды лет радиус нашего соседа увеличился на 0,6–4,9 км, после чего вновь сократился. По мнению авторов, этого могло быть достаточно для появления огромных трещин в коре, которые заполнила магма.

Линейная гравитационная аномалия на обратной стороне Луны протяжённостью 500 км.В целом данные GRAIL способны рассказать очень много о первобытной истории Луны и наложить ограничения на модели её формирования. Кроме того, они намекают на условия во внутренней Солнечной системе вскоре после её образования, проливая свет на столкновения, которые переживали все тела, несмотря на то что время могло скрыть их следы. Неплохо для одного-единственного инструмента?

Результаты исследования опубликованы в журнале Science в трёх статьях. Посмотреть лунную карту можно здесь.

Линейная гравитационная аномалия, пересекающая Море Кризисов на видимой стороне Луны.

 Дайка на Земле (справа) и лунная дайка с более высокой силой притяжения по сравнению с окружающей областью (слева вверху она отмечена полосой в центре карты градиентов, а слева внизу приведены данные об аномалии).

Крупнейшие лунные дайки. Их длина может достигать 480 км, а ширина — 40 км.

Градиенты силы тяжести более крупным планом.

Поле силы тяжести Луны по данным программы Lunar Prospector. На проекции Меркатора обратная сторона расположена в центре, а видимая — по бокам.

То же самое, но по данным GRAIL.

 Толщина лунной коры по данным GRAIL и топографическая карта, составленная зондом Lunar Reconnaissance Orbiter.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Пернатые часто декорируют свои гнёзда сигаретными бычками и фильтрами. Эти не слишком аппетитные украшения, как выяснили экологи из Национального автономного университета Мексики, служат птицам для обеззараживания гнезда, для защиты птенцов от паразитических клещей.

Городские воробьи обеззараживают свои гнёзда с помощью сигаретных бычков. (Фото fgutzwiller.) Для исследования учёные выбрали два вида птиц, селящихся вблизи человеческого жилья, — домового воробья и мексиканскую чечевицу. Сначала экологи сравнили гнёзда на содержание в них ацетилцеллюлозы (основного компонента сигаретных фильтров) и паразитических клещей. Оказалось, чем больше в гнезде было остатков фильтров, тем меньше в нём обитало паразитов.

Но клещи могли питать отвращение не к никотину, а, например, к структуре ацетатных волокон. Чтобы проверить это, исследователи использовали на гнёздах воробьёв и чечевиц тепловые ловушки. Ловушки приманивали паразитов на тепло, но одни из них были снабжены чистыми сигаретными фильтрами от неиспользованных сигарет, а другие — фильтрами, обработанными табачным дымом.

Спустя 20 минут проверили, сколько насекомых попалось на эту удочку. Оказалось, что в ловушки с чистыми фильтрами приползло намного больше паразитов, чем в ловушки с никотиновыми фильтрами. То есть, даже несмотря на притягательное тепло, насекомые предпочитали избегать «прокуренных» мест. Результаты экспериментов учёные описывают в статье, опубликованной вBiology Letters.

Зоологи давно знают, что при постройке гнёзд птицы часто используют растения, содержащие вещества, которые отпугивают паразитов. Применение сигаретных фильтров — это просто современный вариант старой уловки, которой птицы научились, скорее всего, ещё до появления человека. Теперь исследователи хотят выяснить, какие фильтры нравятся птицам — прокуренные или чистые. Если они предпочитают прокуренные, тогда предположение об антипаразитическом использовании никотина можно будет считать полностью доказанным. Однако, как полагают экологи, такая хитрость может иметь и свои минусы: капля никотина, как известно, убивает лошадь, что уж говорить о воробьях.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Трещит последний оплот учёных, не верящих в то, что птицы произошли от динозавров.

Куриный эмбрион (вверху) и ископаемая птица имеют одинаковые пальцы. (Иллюстрация авторов работы.) Будучи эмбрионами, птицы развивают нечто, похожее на три наших средних пальца, а тероподы (двуногие и в основном плотоядные динозавры, которых многие называют птичьими предками) — эквиваленты наших большого, указательного и среднего.

В 1997 году американские учёные Энн Бёрк Алан Федуччиа (орнитолог Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле) отметили, что у всех пятипалых животных четвертый палец (эквивалент нашего безымянного) формируется первым. Это верно и для куриных ног с их четырьмя пальцами, и для куриных крыльев. На основании сходства с пальцами конечностей два других пальца крыльев были названы аналогами указательного и среднего.

Два года спустя Гюнтер Вагнер и Жак Готье из Йельского университета (США) пришли к выводу, что, даже если пальцы не совпадают, птицы всё равно произошли от динозавров. Они имеют много общих скелетных особенностей — например, полые кости. Кроме того, и те и другие выделяются наличием перьев и любви к гнёздам. Для пальцев учёные предложили компромисс. В начале развития птичья лапа имеет три средних пальца, а затем клетки меняют свои планы, и пальцы становятся большим, указательным и средним.

Эту гипотезу решили проверить наши новые герои — Кодзи Тамура, Наоки Номура и их коллеги из Университета Тохоку в Сендае (Япония). Они трансплантировали эмбриональную ткань ног на крылья (и наоборот) 3,5-дневных цыплят.

Биологи сосредоточили внимание на группе клеток вдоль внешнего края конечности, которые производят белок под названием «Ёж Соник», передающийся затем другим клеткам. Под его воздействием клетки растут в зависимости от того, насколько активно они подвергались его обработке и в какие сроки. Тем самым контролируются количество и форма костей, которые в конечном счёте составляют пальцы.

Специалисты обнаружили, что клетки-организаторы из крыла и ноги действуют неодинаково. Организаторы на ногах имеют несколько дополнительных клеток, которые отвечают за формирование безымянного пальца. Иными словами, крыло не содержит безымянный палец, вопреки мнению Бёрк и Федуччиа.

Далее исследователи пометили у трёхдневных эмбрионов клетки, которые в соответствии с гипотезой Бёрк и Федуччиа должны были стать безымянным пальцем крыла, и выяснили, что в действительности они превращаются в аналог среднего пальца, что согласуется со сценарием Вагнера и Готье.

Насчёт убедительности предложенных доказательств у комментаторов нет единого мнения.

Результаты исследования опубликованы в журнале Science.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Палеоантропологи отыскали надёжное свидетельство того, что стопы Australopithecus afarensis (австралопитека афарского) были приспособлены для ходьбы по земле.

Та самая кость (иллюстрация из журнала Science) Australopithecus afarensis жил в восточной Африке 3,8–3 млн лет назад; возраст самого известного сохранившегося скелета этого гоминида, принадлежащего самке Люси, оценивается в 3,2 млн лет. Более значительный возраст (4,2–4 млн лет) имеют обнаруженные в Кении и Эфиопии останки австралопитека Australopithecus  anamensis, а эфиопский вид Ardipithecus ramidus ещё на 200 тысяч лет старше. Ардипитек считается древнейшим из хорошо изученных гомининов, переходным звеном между общим предком человека и шимпанзе и австралопитеками.

Расположение четвёртой плюсневой кости (иллюстрация Kimberly Congdon, Carol Ward, Elizabeth Harman) Представители рода Ardipithecus могли передвигаться на двух ногах, однако у них сохранилось множество специфических адаптаций для лазанья по деревьям. Австралопитек афарский, вне всякого сомнения, ходил по земле более уверенно, что подтверждается данными изучения скелетов и следов, оставленных гомининами в танзанийской деревне Летоли. Впрочем, некоторые учёные считали эту информацию не слишком убедительной, настаивая на том, что Australopithecus afarensis проводил значительную часть времени на деревьях и перемещался на двух ногах совсем не так, как человек.

Новая находка — четвёртая плюсневая кость Australopithecus afarensis — должна развеять все сомнения. Описание прекрасно сохранившейся кости возрастом в 3,2 млн лет, обнаруженной у эфиопской деревни Хадар, составили сотрудники Университета штата Аризона и Миссурийского университета.

По утверждению авторов, концы плюсневой кости повёрнуты друг относительно друга и ориентированы примерно так же, как они ориентируются в стопе человека. Следовательно, стопа Australopithecus afarensis образовывала поперечный и продольный своды и функционально не слишком сильно отличалась от человеческой, адаптированной к ходьбе по земле.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Два типа морских червей (в том числе те, которые потребляют питательные вещества и избавляются от отходов через одно и то же отверстие) оказались ближе к нам, чем, скажем, насекомые или моллюски.

Acoelomorpha нам больше не предок. (Фото Bernhard Egger.) Классификация червей Acoelomorpha и Xenoturbellida остаётся предметом дискуссии. В 1990-х годах первых (вероятно, как первичноротых по внешнему виду) поместили в самый низ эволюционного древа двусторонне-симметричных животных. Учёные из Университетского колледжа Лондона (Великобритания) с этим не согласны. «Мы больше не можем считать Acoelomorpha промежуточным звеном между сравнительно простыми (например, стрекающие) и остальными животными, — говорит соавтор исследования Макс Телфорд. — Это означает, что у нас нет живого представителя этой стадии эволюции. Недостающее звено пропало без вести».

Г-н Телфорд и его коллеги сравнили сотни генов Acoelomorpha и Xenoturbella с генами целого ряда животных. И не обнаружили никаких доказательств в пользу того, что эти черви были ранней ветвью эволюции кого бы то ни было. Напротив, гены свидетельствуют о том, что оба типа произошли от того же предка, от которого ведут родословную все вторичноротые — от морских звёзд до людей.

При анализе данных прошлых исследований учёные предпочли избавиться от сомнительного артефакта под названием «эффект притяжения длинных ветвей» (long branch attraction), который возникает, когда гены одних видов развиваются быстрее, в результате чего может наблюдаться внешнее различие при генетическом сходстве видов.

Исследователи привлекли также новые источники данных, в том числе микро-РНК, то есть небольшие участки РНК, которые обладают способностью выключать соответствующие гены. Эти микро-РНК появляются в организме постепенно в процессе эволюции. Две микро-РНК, обнаруженные и у Acoelomorpha, и у Xenoturbella, выглядят уникальными для вторичноротых.

Результаты исследования свидетельствуют о том, что эти черви представляют собой совершенно новый тип вторичноротых, который учёные предложили назвать Xenacoelomorpha.

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Изменение спектральных характеристик сумеречного света, как считают биологи из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре и Университета Дьюка, помогает коралловым полипам синхронизировать свои действия.

Гаметы дожидаются своего часа и разом отправляются в плавание. (Фото с сайтов Aims.Gov.Au и Coralcoe.Org.Au.) Кораллы лишены глаз и не имеют развитой нервной системы, но справляются с одной весьма сложной задачей: представители одного вида ухитряются синхронно выпускать гаметы в воду. Это обеспечивает им успешное размножение и происходит в один или несколько вечеров в одни и те же часы, а иногда «разрешённый» интервал сокращается даже до 20 минут. Объяснить, как животные добиваются такой точности синхронизации, трудно.

Исследования многих видов кораллов говорят о том, что выпуск гамет привязан к лунному циклу. Очевидно, беспозвоночные чувствуют изменения каких-то внешних параметров, связанных с действием нашего спутника, и эти изменения должны быть достаточно заметны и чётко локализованы во времени.

По предположению авторов, важную роль здесь играют характеристики сумеречного света. Как известно, вечером длина пути солнечного излучения в атмосфере увеличивается, вклад озона в поглощение на длинных волнах растёт, что в результате приводит к синему смещению. При сравнении с дневным светом лунный представляется красносмещённым, причём нарастающая Луна на закате находится над горизонтом, а убывающая — за ним. Отсюда можно сделать вывод о том, что наш спутник влияет на спектр сумеречного света, и в период полнолуния параметры последнего варьируются как никогда быстро.

Чтобы проверить гипотезу, учёные отправились на Американские Виргинские острова, к колониям кораллов, и попробовали зарегистрировать такие изменения под водой. Попытка увенчалась успехом; согласно расчётам, для обнаружения сдвига спектральных характеристик достаточно всего двух светочувствительных пигментов типа опсина, настроенных на зелёный и синий цвета. Местные кораллы Acropora palmata, что характерно, выпускали гаметы на третью и четвёртую ночи после полнолуния в период с 21:30 до 21:50.

Конечно, предложенный способ подходит не для всех кораллов. Глубоководные виды заметить какие-то изменения в спектре просто не смогут.

Полная версия отчёта будет опубликована в издании Journal of Experimental Biology.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Чтобы пережить зиму, некоторым птицам нужно нечто большее, чем тёплые перья или тропический отдых, а именно — мощный мозг. Американские учёные выяснили, что у черношапочных гаичек, способных перенести суровое время года, центры памяти больше и плотнее, чем у тех пернатых, что живут в более щадящем климате.

Не мешайте, я зимую! (Фото MichelPhoto53.) Тимоти Рот из Университета Невады в Рено и его коллеги постарались выяснить влияние суровых зим на гиппокамп птиц — часть мозга, которая, по-видимому, имеет критическое значение для формирования воспоминаний. Специалисты сравнили объём гиппокампа и общее количество нейронов в нём у Poecile atricapillus, обитающих в Сиэтле (штат Вашингтон), Гранте (штат Миннесота) и Преск-Айле (штат Мэн).

Все три локации лежат примерно на одной той же широте, поэтому птицы имеют одинаковое количество дневного света на поиск пропитания и накопление запасов на зиму (черношапочные гаички не улетают на юг). Но климатические условия в трёх штатах сильно различаются: в Миннесоте и Мэне намного холоднее, и снега там выпадает больше, чем в Вашингтоне.

Учёные установили, что у птиц из Миннесоты и Мэна гиппокампы больше. Исследователи полагают, что для выживания гаичек, обитающих в более мягком климате, пространственная память не имеет столь важного значения. «Это говорит о том, что естественный отбор может повлиять на конкретные области мозга и привести к специализированным усовершенствованиям, — отмечает г-н Рот. — Приятно видеть подтверждение старой идеи о том, что мозг является продуктом отбора».

Ранее те же учёные показали, что нейрогенез (процесс создания новых нейронов в мозге) у птиц подчиняется той же закономерности: чем дальше на север, тем он активнее.

Результаты исследования опубликованы в журнале Proceedings of the Royal Society B.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Rhizanthella gardneri — это милая, своеобразная, находящаяся под угрозой исчезновения орхидея, живущая всю жизнь в подполье. Она даже цветёт под землей, что делает её довольно уникальным растением.

Увидеть эту орхидею — большая удача. (Фото Fred Hort.) В прошлом году с помощью радиоактивных изотопов учёным из Университета Западной Австралии удалось показать, что орхидея получает все питательные вещества благодаря грибу, паразитирующему на корнях одной из разновидностей дрока, характерной для западно-австралийской глубинки.

И вот теперь исследователи расшифровали геном Rhizanthella gardneri. Весьма своевременно, ибо в природе осталось менее пятидесяти представителей этого вида.

Несмотря на то что это полностью подземное растение не способно к фотосинтезу и не имеет зелёных частей, оно всё ещё сохраняет хлоропласты. «Мы обнаружили, что по сравнению с обычными растениями 70% хлоропластных генов потеряны, — рассказывает ведущий автор исследования Этьен Деланнуа из Центра выдающихся достижений в биологии растительной энергетики. — Осталось только 37. Это самый маленький хлоропластовый геном».

Известно, что он кодирует и другие функции, помимо фотосинтеза, но на примере нормальных растений их очень трудно изучать. В Rhizanthella gardneri всё, что не является необходимым для паразитического образа жизни, отмерло. Осталась только та часть генома, которая нужна для производства четырёх важнейших белков.

Результаты исследования опубликованы в журнале Molecular Biology and Evolution.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Понятие дружбы знакомо по меньшей мере пяти разновидностям животных.

Длинноухие ночницы (фото dietmarnill) Предыдущие исследования установили, что слоны, дельфины, некоторые хищники и приматы (например, шимпанзе), по всей видимости, стремятся завести связи с другими особями для получения выгоды в высокодинамичной социальной среде. На этот раз в список добавлены летучие мыши.

Самки диких длинноухих ночниц ни на шаг не отходят от нескольких друзей, в то время как с остальной частью колонии поддерживают весьма свободные отношения. «Это замечательный аналог человеческой дружбы, которую мы умудряемся сохранить, несмотря на весь хаос нашей жизни, — говорит ведущий автор исследования Геральд Керт из Грейфсвальдского университета (ФРГ). — Мы не можем работать, играть, жить с одними и теми же людьми изо дня в день, из недели в неделю. Но тем не менее мы в состоянии поддерживать долгосрочные отношения с друзьями и членами семьи».

Учёные наблюдали за животными в течение пяти лет. Самцы этого вида предпочитают одиночество, но самки держатся группами, которые остаются стабильными в течение нескольких лет. Они не только отдыхают вместе, но и обмениваются информацией о подходящих местах отдыха, сообща принимают решения о том, где заночевать, чистят друг друга и греют во время совместных ночёвок.

Исследователи установили, что самки не выбирают спутниц, исходя из одного только размера, возраста, репродуктивного статуса или родства, хотя замечено, что старшие особи пользуются повышенной популярностью. Учёные считают, что здесь нечто большее. Колонии летучих мышей часто сливаются и разделяются, но дружеские группы, несмотря на это, сохраняются.

Джонатон Балкомб из Комитета врачей за ответственную медицину (США), комментируя результаты исследования, напоминает, что иногда самки летучих мышей выступают в роли акушерок, то есть ухаживают за подругами во время родов. Например, во Флориде учёные наблюдали за крыланами: одна из самок принимала младенца, а вторая обмахивала мать крыльями.

Напомним: летучая мышь имеет мозг размером с арахис, что не мешает ей понимать дружбу не хуже людей и слонов.

Результаты исследования опубликованы в журнале Proceedings of the Royal Society B.

 Источник: КОМПЬЮЛЕНТА