В том, как протекало мел-палеогеновое вымирание, много странностей — так много, что нарисовать непротиворечивую картину происходившего 65,5 млн лет назад никак не удаётся.

На несколько часов Земля как будто вернулась в эпоху поздней тяжёлой бомбардировки. (Иллюстрация Dana Berry / National Geographic.)Вот, пожалуй, самая популярная среди западных учёных реконструкция. Если принять, что в Юкатанский полуостров и впрямь врезался огромный метеорит, далеко ввысь должно было взметнуться немаленькое количество практически мгновенно испарившегося и расплавившегося камня. Несколько часов спустя куски породы должны были упасть обратно — и при входе в плотные слои так разогреть атмосферу, что небо сияло бы красным заревом, а на земле пылали бы пожары.

В считанные часы многие из тех, кто не успел спрятаться под землю или под воду, были уничтожены. Одними из первых, по-видимому, должны были сгореть крупные динозавры.

Затем смесь пыли и пепла закрыла солнце, и наступила зима, продолжавшаяся несколько месяцев, а то и лет. Растения и прочие организмы, которые не могут существовать без солнечного света (и выжившие, надо думать, в пожарищах), тоже умерли.

Хотя водоёмы защитили своих обитателей, нарушение пищевой цепи тоже привело к исчезновению целых групп существ, в том числе плезиозавров и аммонитов.

Главный недостаток этой реконструкции, как и многих других, в том, что она объясняет, как и почему произошло массовое вымирание, но ничего не говорит о причинах, по которым выжил тот, кто выжил, — к примеру, птицы (едва ли они могли забиться в подземные норки или нырнуть на несколько часов под воду). Около 20 лет назад было замечено также, что в пресноводных средах исчезло всего 10–20% видов (для всей Земли этот показатель составил примерно 75%).

Дэвид Фастовски из Род-Айлендского университета и Питер Шихан из Публичного музея Милуоки (оба — США) попытались тогда объяснить эту несуразность тем, что пресноводные организмы лучше приспособлены к питанию детритом, то есть мёртвой органикой. Во время «метеоритной зимы» в водоёмы постоянно смывались останки погибших растений и животных. По тем же причинам пресноводные экосистемы не испытывали недостатка в кислороде.

Новую попытку предприняли Дуглас Робертсон из Колорадского университета (США) и его коллеги. Они приняли основную мысль предшественников, которая заключается в том, что выжить организмам помогли те свойства, которые они приобрели в процессе адаптации к пресноводной среде. Но более важным, чем поедание детрита, им показались способность впадать в спячку и прятать икру в донный грунт, а также наличие большего числа мест, где можно укрыться от катаклизма. Пищевая цепочка морей и пресноводных сред разрушилась примерно одинаково быстро, но в реках и озёрах она столь же быстро и восстановилась.

Судите сами: пресноводным и без того приходится выживать в среде, которая то замерзает, то оттаивает и которая периодически испытывает нехватку кислорода. Так что ничего нового и необычного та зима им не принесла, просто была дольше обычных. А вот морским пришлось худо. Хотя некоторые из них тоже умеют, например, впадать в спячку, этот обычай среди них не слишком распространён, ибо... не особенно нужен.

Комментаторы приветствуют исследование, потому что наконец-то продемонстрирован долгожданный отход от обобщений к конкретике. В то же время соображения авторов остаются теоретическими — пока нет возможности реконструировать палеонтологическую летопись помесячно или хотя бы в масштабе нескольких лет.

Результаты исследования опубликованы в Journal of Geophysical Research — Biogeosciences.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Более 3 млн лет назад некоторым обитателям Южной Америки не повезло жить в одно время с непривычным нашему сегодняшнему глазу сумчатым хищником, обладавшим клыками, которые своей длиной превосходили «клинки» самих саблезубых тигров.

В разрезе показаны черепа (А) саблезубого тигра (Smilodon) и (B) сумчатого саблезубца (Thylacosmilus). Челюсть тилакосмила открывалась невероятно широко. (Изображение авторов работы.)Однако новое исследование показало, что, несмотря на столь импозантное строение зубов, укус этого древнего плотоядного был не сильнее, чем у домашнего кота. Практически вся сила животного заключалась в его передних конечностях и мускулах шеи.

Thylacosmilus atrox («сумчатая сабля») был размером с ягуара, но «выглядел и вёл себя как уже никто сегодня», отмечает палеонтолог Стивен Ро из Университета Нового Южного Уэльса (Австралия). На первый взгляд, тилакосмил походил на саблезубых кошек плейстоцена вроде североамериканской «иконы» Smilodon fatalis. Оба обладали длинными клыками, предназначенными для нападения на крупную дичь, но животных разделяли по крайней мере 125 млн лет эволюции, подчёркивают исследователи.

Тилакосмил вымер 3,5 млн лет назад. Его клыки — крупнейшие среди саблезубых тварей. Они продолжали расти на протяжении всей его жизни, а их корни впивались чуть ли не в черепную коробку. Зубы к тому же насаживались на длинные напоминающие ножны гребни, которые выступали из нижней челюсти.

Исследователи воссоздали силу укуса хищника, основываясь на окаменевших черепах. Были разработаны компьютерные модели, способные сравнить механику укуса саблезубого тигра и нашего героя, а также современной домашней кошки и леопарда.

Предыдущие «краш-тесты», проведённые г-ном Ро, показали, что смилодон, исчезнувший всего 10 тыс. лет назад, обладал весьма дрянным укусом по сравнению с современными хищниками из семейства кошачьих вроде африканского льва. На этот раз выяснилось, что у тилакосмила тоже были слабые челюсти.

«Говоря начистоту, челюстные мышцы тилакосмила — это какой-то позор, — признаётся г-н Ро. — Сила укуса в 80–100 кг при широко раскрытых челюстях уступает таковой даже домашней кошки».

Чтобы нападение было эффективным, считает г-н Ро, тилакосмил должен был полагаться на грубую силу и точность броска.

Животное, скорее всего, хватало и обездвиживало жертву дюжими передними лапами. Испытания показали также, что тилакосмил обладал более сильными мышцами шеи, чем Smilodon, и это, вероятно, придавало мощности его финальному укусу. Ну а поскольку зубы-сабли были довольно хрупкими, укус приходилось тщательно планировать, чтобы попасть прямо в дыхательное горло или крупные артерии на шее жертвы, заключает г-н Ро.

Результаты исследования опубликованы в журнале PLoS One.

Источник: КОМПЬЮЛЕНТА

Научные сотрудники Института экологии растений и животных уральского отделения РАН озвучили результаты повторного исследования пещеры, расположенной на границе Свердловской и Челябинской областей, где в 2012 году был обнаружен зуб дикобраза и останки множества других древних животных, сообщает агентство ИТАР-ТАСС. На этот раз палеонтологи нашли останки носорога Мерка, жившего на Евразийском континенте несколько миллионов лет назад.

Носорог МеркаНосорог Мерка известен с эоплейстоцена Северной Евразии. Это были одиночные животные высотой 1,5 м и длиной около 3,5 м. Как рассказал руководитель научной экспедиции, заведующий лабораторией палеоэкологии Института экологии растений и животных УрО РАН Павел Косинцев, учёные не знают причины и точной даты, когда вымерли эти носороги. Раньше считалось, что последние из них доживали свой век на территории Италии, уже во времена палеолитического человека. Возраст останков итальянского носорога Мерка – порядка 200 тысяч лет. Уральская находка может оказаться ещё более поздней: предварительная датировка определяет возраст этих останков в 120 тыс. лет.

«Сначала мы не поверили, что нашли останки именно носорога Мерка. Почему? Эти теплолюбивые животные обитали миллионы лет назад на территории Европы. В жаркие месяцы они мигрировали до Сибири. Не думали, что встретим этих животных в хребте уральских гор. Но, оказывается, они водились тут. Это ещё раз подтверждает нашу гипотезу, что климат на Урале примерно 120-150 тысяч лет назад был значительно теплее, чем его описывали учёные», – сказал Косинцев.

Истчоник: Научная Россия

Прототипом сказочных единорогов считается вымерший носорог эласмотерий, единственный среди своих родственников обладатель рога, растущего не на конце морды, а прямо посередине лба. Предка этого удивительного зверя раскопали совсем недавно на северо-западе Китая.

Животный мир миоцена Первые изображения сказочного единорога, хорошо известного нам по средневековым легендам, представляют собой наскальные рисунки, выполненные первобытным человеком. В них палеонтологи легко узнают представителей рода Elasmotherium – мощных четвертичных носорогов с почти двухметровой длины рогом, растущим в области лба. Длина этих животных достигала шести метров, а вес – пяти тонн.

 Любопытно, что все известные науке предки эласмотерия тоже имели один или два рога, но располагались они ближе к концу морды, в районе носа. Каким образом Elasmotherium обзавелся своим уникальным рогом, оставалось загадкой, пока доктор Дэн Тао из Института палеонтологии позвоночных Китайской академии наук не опубликовал описание полного черепа одного из видов эласмотериев – Sinotherium lagrelii из позднего миоцена бассейна Линься.

Эволюция рога эласмотерия
 До сих пор остатки этого животного ограничивались отдельными фрагментами черепа и нижней челюсти, а также изолированными зубами, найденными на обширной территории современных Казахстана, Китая и Монголии. Расположение его рога, в силу плохой сохранности остатков, было науке неизвестным. И вот профессор Тао опубликовал описание черепа синотерия хорошей сохранности и главное – с сохранившимся рогом.

 Оказывается, у этих животных крупный рог занимал промежуточное положение – уже не на носу, но еще не на лбу, а маленький второй рог располагался точно в районе лба. Геологическая летопись, таким образом, зафиксировала постепенное смещение рогов в направлении спереди назад, соединяя древних эласмотериев-предков с их гигантским четвертичным потомком в одну эволюционную цепочку.

 Как отмечают китайские палеонтологи, такое необычное положение рогов на морде не встречается больше ни у одного ископаемого или современного носорога и является исключительной особенностью Sinotherium lagrelii.

 Нужно отметить, что миоценовые синотерии были мощными тяжеловесными животными, намного крупнее современного белого носорога. Если бы они, подобно ему, жили по берегам рек, то слишком рисковали бы регулярно увязать в грязи. Поэтому более вероятно, пишет EurekAlert!, что синотерии обитали в сухих степях, где засухи были нередким явлением. Что касается видов синотериев, обитавших на территории современной России, то вот они как раз были хорошо адаптированы к жизни в условиях повышенной влажности, например в речных долинах.

 Статья "A bizarre tandem-horned elasmothere rhino from the Late Miocene of northwestern China and origin of the true elasmothere" доступна в формате PDF на сайте csb.scichina.com

Источник: PaleoNews

Слон и мышьЧтобы увеличиться от размера мыши до размера слона, млекопитающим необходима смена не менее 24 миллионов поколений. К такому выводу пришли австралийские палеонтологи.

Вычислением максимально скорости увеличения и уменьшения габаритов животных решил заняться Алистер Эванс из университета Монаша. "Мы хотели установить, насколько быстро крошечные мышеподобные млекопитающие могли превратиться в огромных бегемотообразных монстров после того, как динозавры уступили им планету", – рассказал ученый.

Он напомнил, что в конце мелового периода самые крупные млекопитающие были размером с кролика и весили порядка трех килограммов. Прошло порядка 40 миллионов лет, прежде чем на Земле появилось самое крупное из когда-либо существовавших млекопитающих – Indricotherium, вес которого достигал 15 тонн.

Измерив скорость увеличения размеров у 28 отрядов млекопитающих, Эванс с коллегами обнаружили, что в пределах одного вида увеличение размеров идет довольно быстро, и если бы предки-мыши и потомки-слоны принадлежали к одному виду, то на это понадобилось бы всего порядка 200 тысяч поколений. Однако в таксонах надвидового уровня увеличение размера происходит намного медленнее, и в реальных эволюционных цепочках на те же изменения затрачивается около 24 миллионов поколений.

А вот обратное уменьшение идет почти в 10 раз быстрее, отмечает Эванс. Этот процесс, который ученые называют карликовостью, обычно начинается после того, как популяция оказывается в географической изоляции, в первую очередь на островах. Например, некогда населявшие средиземноморские острова карликовые слоны весили около 100 килограммов, хотя их недалекие предки – крупные европейские слоны – достигали веса в 100 раз больше, сообщает MSNBC. На превращение слонов-гигантов в слонов-лилипутов понадобилось всего 800 тысяч лет.

Источник: Maleus

Собака была приручена человеком не 12-15, как считалось, а более   30 тысячелетий назад – такое сенсационное открытие сделали  генетики Института молекулярной и клеточной биологии Сибирского  отделения РАН, исследуя череп животного, обнаруженный на Алтае  ещё в середине 70-х годов прошлого века.

Древние люди с сабакамиЧереп, напоминающий собачий, был найден сотрудником  Новосибирского института археологии и этнографии Николаем  Оводовым в алтайской пещере Разбойничья в 1975 году. В то время  учёные ещё не умели определять возраст подобных находок. Лишь три  года назад был проведён радиоуглеродный анализ, который  установил, что данному фрагменту скелета около 33 тысяч лет.   Однако биологи ещё долго сомневались, что это не какой-нибудь   «неправильный» волк, а именно собака.

Но вот у генетика Анны Дружковой получилось добыть ДНК из этой  древней кости, и в давних спорах наконец-то была поставлена  точка. Кропотливая работа длилась полгода, при этом каждый новый  опыт уменьшал исходный образец. Анне даже пришлось на время  полностью прекратить общение с друзьями, имеющими собак, а также  избегать собак на улицах: эта осторожность была крайне  необходима, так как существовала опасность занесения современной  ДНК в полностью стерильный бокс. Но результат развеял все  сомнения. Близкими родственниками этого алтайского пса оказались  доколумбовые собаки – предполагают, что с Алтая их взяли с собой  первобытные люди, которые переходили из Азии в Америку.

Источник: Научная Россия

Первые достоверные свидетельства того, что бронированные южноамериканские травоядные – глиптодонты – становились жертвами падальщиков, обнаружили в пампасах аргентинские ученые. Прежде практически ничего подобного наука не встречала.

Еноты Chapalmalania палеогеновой эпохи лакомяться остатками эосклерокалиптуса. Остатки гигантских броненосцев давно интриговали палеонтологов полным отсутствием на них следов нападения хищников или хотя бы падальщиков. При всем обилии окаменевших костей этих животных известно лишь несколько относительно поздних образцов с признаками их обработки человеком, и единственный череп молодой особи со следами нападения крупного плотоядного. Правда, этот последний был найден на юге США.

 И вот, наконец, в плиоценовых отложениях Аргентины возрастом 3 млн лет были найдены остатки глиптодонта Eosclerocalyptus lineatus со следами чьих-то зубов на костях. Как установила команда исследователей из университета Ла-Платы и Геологического института, после смерти животного его тело довольно долго пролежало на мелководье какого-то местного водоема и даже успело частично разложиться перед тем, как его нашли падальщики.

 Установить, кто именно доедал павшего броненосца, оказалось довольно просто. Дело в том, что на протяжении большей части кайнозоя в Южной Америке складывалась очень своеобразная ситуация с плотоядными. Плацентарных среди них практически не было, поэтому к роли хищников адаптировались главным образом сумчатые млекопитающие, птицы и даже крокодилы.

 Одна из групп сумчатых – Sparassodonta – породила даже почти настоящих саблезубых кошек. Хищные птицы были представлены знаменитыми фороракосами, а крокодилы из семейства Sebecidae больше напоминали вымерших динозавров, чем своих известных нам сегодня родственников.

 Первыми плацентарными хищниками, перебравшимися в Южную Америку во времена Великого межамериканского обмена, стали еноты Chapalmalania и Cyonasua. Первый из них – крупные, напоминавшие медведя, короткомордые еноты весом до 30 кг,  а второй – относительно мелкие и длинномордые. Вот среди этих двух видов палеонтологам и пришлось искать тех, кто съел тушу эосклерокалиптуса.

 "С нашей точки зрения, Chapalmalania больше похожа на гиену, чем на медведя", – пишут авторы исследования в своей статье на Palaeontologia Electronica. Короткий низкий череп хапалмалании с развитой мускулатурой и мощными зубами выдавал всеядное животное, способное использовать в пищу не только мясо, но и кости.

 Оставленные на костях глиптодонта следы зубов и по размеру, и по характеру подходят как раз этой еното-медведе-гиене. Ни более мелкая ционазуа, ни обитавший тогда же в тех краях саблезубый Ahlysictis просто в силу своей анатомии не могли причинить скелету подобных повреждений. Кроме того, ахлисиктис отпадает и в силу своей гиперкарниворной диеты – его просто не мог заинтересовать полуразложившийся труп, неизвестно сколько времени провалявшийся на мелководье.

 Спустя некоторое время после описываемых событий на Южную Америку обрушилась вторая волна миграции плацентарных хищников. По поднявшемуся из глубин океана Панамскому перешейку на континент хлынули североамериканские кошки, медведи, собаки и куньи, придав фауне современный облик.

Источник: PaleoNews

Почти полный ископаемый образец, найденный в Китае в 2002 году, укрепил мысль о том, что обезьяны появились по крайней мере 55 млн лет назад. Впрочем, сие крошечное существо не принадлежит к этой группе — оно считается самым ранним предком долгопятов, по которому можно судить, когда разделились долгопятообразные и обезьянообразные.

Останки Archicebus achilles. Здесь и ниже изображения авторов работы.Примат с тонкими конечностями и длинным хвостом размерами был похож на современного карликового мышиного лемура и весил, по оценкам, 20–30 г. Его череп, зубы и кости конечностей своими пропорциями напоминают таковые долгопятов, а пятки и кости стопы скорее ближе к обезьяньим. «Подобная мозаика не наблюдалась прежде ни у одного примата — ни живого, ни ископаемого», — подчёркивает автор описания Кристофер Биэрд из Музея естественной истории Карнеги в Питсбурге (США).

Анализ почти 1 200 морфологических аспектов образца и сравнение его со 156 современными и вымершими млекопитающими побудили учёных поместить примата у основания древа долгопятов. Экземпляр окрестили Archicebus achilles. Название рода означает что-то вроде «первоначальная длиннохвостая обезьяна», а вид напоминает о странной, обезьянообразной пяточной кости.

Реконструкция Archicebus achilles Количество анатомических черт, изученных г-ном Биэрдом и его коллегами, намного выше, чем обычно охватывается одним исследованием. Во многом это стало возможным благодаря сканированию хорошо сохранившегося образца с высоким разрешением (использовалось рентгеновское излучение ускорительного комплекса ESRF в Гренобле) и детальному анализу, на который ушло целых десять лет.

Останки были извлечены из слоя глинистого сланца, сформированного из озёрных отложений на востоке Китая 54,8–55,8 млн лет назад. Науке известны и другие фрагментарные окаменелости приматов той эпохи, но, по словам г-на Биэрда, обычно они представляют собой всего лишь зубы и кусочки челюсти. Самому старому хорошо сохранившемуся скелету примата было около 48 млн лет.

Разделение долгопятов и обезьян и раньше относилось к указанному времени, но на основании скорее догадок, чем строгих доказательств. А теперь можно с большей уверенностью говорить не только о хронологии эволюции приматов, но и о том, что они возникли в Азии. Азиатская гипотеза существует с 1990-х годов, но по сей день подвергается осмеянию, ведь «все знают», что приматы, как и люди, появились на свет в Африке.

Длинные задние конечности и цепкие ступни говорят о том, что Archicebus achilles жил на деревьях. Его хвост, по-видимому, был вдвое длиннее тела, что позволяло сохранять равновесие, прыгая с ветки на ветку. Небольшие глазницы примата намекают на то, что он вёл дневной образ жизни.

Размер и форма зубов (в особенности заострённые премоляры, хорошо адаптированные к разрыванию добычи) недвусмысленно свидетельствуют о том, что маленькое млекопитающее питалось прежде всего насекомыми. Недостатка в последних, скорее всего, не было, потому что Archicebus achilles жил в очень тёплые времена, когда джунгли простирались едва ли не до Арктики.

Поскольку Archicebus achilles находится близ основания генеалогического древа долгопятов, учёные полагают, что он похож на ещё не открытые существа, которые представляют собой исходный пункт большинства групп приматов, в том числе обезьянообразных, давших впоследствии людей. В этом смысле Archicebus achilles может намекнуть на то, как выглядел наш прямой предок.

Результаты исследования опубликованы в журнале Nature.

Истчоник: КОМПЬЮЛЕНТА

За 40 млн лет до того, как известный рок-музыкант и солист группы The Doors Джим Моррисон начал называть себя королем ящериц, настоящий король ящериц бродил по жарким и влажным лесам Юго-Восточной Азии. Почти двухметровых размеров ящер был крупнее большинства млекопитающих, живших бок о бок с ним, но мирно питался травой и листьями.

Barbaturex morrisoni Новый вид гигантских ящериц описали палеонтологи американского университета Небраски-Линкольна, работающие с окаменелостями, найденными в Мьянме. Судя по опубликованным ими данным, азиатская рептилия возрастом около 40 млн лет является одним из крупнейших сухопутных представителей ящериц.

 Назвали палеогенового дракона Barbaturex morrisoni, то есть "Бородатый король Моррисона". Этим именем палеонтолог Джейсон Хэд увековечил память рокера Джима Моррисона, называвшего себя время от времени "королем ящериц".

 Животное достигало 180 см в длину и весило порядка 30 килограммов. Несмотря на грозный вид и крупные размеры, барбатурекс вел растительноядный образ жизни под пологом влажных тропических лесов и вполне мирно сосуществовал с многочисленными млекопитающими, водившимися там же. Благодаря высокой концентрации углекислого газа в атмосфере, климат на планете в те времена был в целом теплее, чем сегодня, а на полюсах, к примеру, отсутствовали ледяные шапки.

 Экосистема, частью которой был Barbaturex morrisoni, характеризовалась широким разнообразием как хищных, так и травоядных млекопитающих. Но "король ящериц" был крупнее большинства и тех, и других. В наши дни ящерицы практически повсеместно уступают в размерах своим соседям-млекопитающим, что считается следствием конкурентной борьбы. Исключение составляют разве что изолированные острова, на которых отсутствуют хищные млекопитающие, и комодские вараны могут спокойно охотиться на местных оленей.

 Находка барбатурекса опровергает принятую сегодня концепцию контроля конкуренции над размерами. "Мы считаем, что теплый климат тех времен позволял ящерицам успешно достигать больших размеров и при этом успешно конкурировать с млекопитающими", – пояснил Хэд, занимающий должность доцента в университете Небраски-Линкольна.

 "Невозможно представить себе эволюцию современных экосистем, не взглянув на экосистемы прошлого, – продолжил ученый. – Мы бы никогда не узнали этого, глядя только на современных ящериц. Возвращаясь в прошлое с помощью окаменелостей, мы получаем оттуда уникальную информацию о происхождении современных экосистем".

 Путь остатков барбатурекса к научному признанию был непрост. Остатки ящерицы нашли в Бирме в 70-е годы прошлого века. Оттуда они попали в музей палеонтологии Калифорнийского университета, где о находке просто забыли. Хэду и его соавтору Патрисии Холройд  пришлось долго искать эти камни в запасниках, прежде чем они смогли приступить к изучению древнего животного.

 С первого взгляда доцент распознал в костях признаки, свойственные  современным ящерицам, таким как бородатые агамы, хамелеоны и шипохвосты. "Я подумал – все ясно, – рассказал Хэд. – Судя по зубам, это растительноядная ящерица из тех времен и мест, о которых у нас почти нет данных. Когда я начал изучать ее современных родственников, я поразился, насколько велика была эта древняя ящерица".

 На нижней челюсти барбатурекса ученый обнаружил особые гребни, поддерживавшие шейный мешок, который современные ящерицы раздувают в моменты опасности или брачных игр. В спокойном состоянии он складками свисает под подобродком в виде неопрятной бороды. Открытие Хэда прямо указывало на то, что и гигантский предок современных бородатых агам обладал схожим устройством.

 Если появление бороды в родовом имени после этой информации становится понятным, то с видовым названием произошла любопытная история. "Во время работы над барбатурексом я немного слушал The Doors, – вспоминает Хэд. – Некоторые их музыкальные образы упоминают рептилий и древние места, да и сам Моррисон называл себя одно время королем ящериц. Все это собралось вместе и получилось название".

 По словам ученого, открытие новой гигантской ящерицы ставит перед наукой массу новых вопросов. Как долго эти животные просуществовали в геологической летописи? Насколько широко они были распространены? Какова взаимосвязь размеров тела и глобальной температуры? И еще один – при новом потеплении климата не вернутся ли и гигантские рептилии?

 Если человечество будет способствовать глобальному потеплению, сохраняя при этом пригодные для жизни диких рептилий места обитания, то со временем нам предстоит столкнуться с гигантскими черепахами, гигантскими крокодилами и гигантскими змеями, пишет PhysOrg. "Однако мы меняем состав атмосферы намного быстрее, чем животные могут к этому приспособиться, так что возможно, вместо огромных животных в будущем мы увидим лишь их вымирание", – предупредил палеонтолог.

Источник: PaleoNews

Русские мамонты -  любимая тема информагентств, и сейчас вновь на гребне: палеонтологи нашли в Сибири очередного мамонта (точнее, самку мамонта), но на этот раз с мясом и жидкой кровью. Кое-где можно увидеть фотографии кусков туши с красноватыми тканями и пробирки с некоей бурой жидкостью.

Почему у ископаемого мамонта не замёрзла кровьЖидкость эта, по словам руководителя палеонтологической экспедиции Семёна Григорьева из Северо-Восточного федерального университета (Россия), не что иное, как кровь, которая скопилась в ледяных полостях, образовавшихся под брюхом мёртвого животного.

То, что кровь не замёрзла при –10 ˚C, весьма удивительно. И это заставило исследователей предположить наличие у мамонтов каких-то криопротекторных веществ.

А вообще, эта 10000-летняя мамонтиха, погибшая в возрасте 50-60 лет, в смысле сохранности переплюнула даже Любу Сибирскую, найденную в 2007 году. Разумеется, тут же появились сообщения о том, что в скором времени по Земле опять пойдут стада мамонтов. Почему бы нам их не клонировать, раз уж под рукой столь хорошо сохранившиеся кровь и мясо, не так ли?

Впрочем, пресса прессой, а специалисты уже успели, если можно так выразиться, задать очередному мамонту множество вопросов. Дэниэл Фишер, дока по мамонтам из Мичиганского университета (США), который к тому же когда-то работал с г-ном Григорьевым, указывает на некоторые неточности и преувеличения, которые он, впрочем, великодушно списывает на «трудности перевода» с русского. Во-первых, это не первая взрослая самка мамонта, которая попадает в руки учёных, но зато первая находка с таким большим количеством мягких тканей (здесь нужно точно понимать, что мы имеем в виду под сохранностью, на каком уровне — на уровне общей анатомии тела или на уровне тканей и органов). Во-вторых, тут не может быть никаких «живых клеток», однако могут быть клетки, ДНК которых годится для разнообразных молекулярно-генетических процедур, в том числе для клонирования. (Обычно ДНК в таких древних находках сильно фрагментирована и не может быть использована для программирования эмбриона.)

Что же до крови, то г-н Фишер, которому приходилось видеть свернувшуюся кровь в сосудах замороженных мамонтов, не берётся комментировать, что за жидкость явлена нам на вышеупомянутых «мясистых» снимках. Находка, безусловно, интересная, однако для начала нужно точно выяснить, что именно содержится в этом образце, прежде чем говорить слово «кровь».

С другой стороны, физиолог Кевин Кэмпбелл из Университета Манитобы (Канада) утверждает, что белки крови мамонтов приспособились выполнять свои функции в условиях сильного переохлаждения. Г-н Кэмпбелл в прошлом занимался изучением белков мамонтовых эритроцитов. Воссоздать эти белки удалось опять-таки с помощью ДНК из ископаемых находок, то есть его компетенция не вызывает сомнений. Вполне возможно, говорит г-н Кэмпбелл, что благодаря таким белкам в крови сохранились неповреждённые эритроциты. По цвету образца, продолжает учёный, можно предположить, что в нём сохранилось довольно много гемоглобина и, возможно, миоглобина.

Исследователи, сделавшие находку, общались с Кевином Кэмпбеллом на тему морозоустойчивости этой крови. Как выяснилось, она не замерзала даже при –17 ˚C. Тем не менее есть довольно большие сомнения в том, что это обусловлено какими-то антифризными веществами. Действительно, многие животные производят специальные пептиды и гликопротеины, которые поддерживают воду в организме в жидком состоянии при температурах ниже нуля. Проблема, однако, в том, что среди млекопитающих таких антифризов до сих пор не нашли. (Даже у арктического длиннохвостого суслика, у которого температура крови в брюшной области порой падает до –2,9 ˚C, эти вещества-антифризы ищут до сих пор, хотя, вполне вероятно, они и впрямь есть.)

Здесь в первую очередь смущает то, что кровь оставалась жидкой даже при столь низких температурах. С одной стороны, возможно, криопротекторы в ней есть, и со временем они просто очень сильно сконцентрировались в небольшом объёме. Но с другой — можно предположить, что часть воды из крови ушла в окружающий лёд, а в оставшейся соли, белки и прочие молекулы настолько сильно сконцентрировались, что сыграли роль антифризов (ведь высокая концентрация солей, как всем известно, действительно понижает точку замерзания). Наконец, нельзя сбрасывать со счёта бактериальное загрязнение, из-за которого в образцах могли появиться криопротекторы, только не мамонтового, а бактериального происхождения.

Есть и другие, не менее интересные и важные вопросы, касающиеся находки: например, почему кровь сохранялась в жидком виде так долго? Почему у других раскопанных мамонтов ничего похожего обнаружить не удалось? Впрочем, несмотря на вопросы, значение находки огромно, это признают все. И г-н Фишер, и г-н Кэмпбелл сейчас интенсивно общаются с Семёном Григорьевым, дружно утверждая, что новый (пока безымянный) мамонт поможет совершить прорыв как в мамонтоведении, так и в эволюционной науке.

Что же до рассуждений о клонировании, то тут, конечно, нельзя не признаться, что посмотреть на живого мамонта хочется чрезвычайно, однако восстанавливать вид целиком вряд ли стоит — по чисто экологическим соображениям.

Источник Wildlife.by

Гигантсские черепахи, обитающие на Галапагосских островах, считаются самыми большими в современном мире. Однако их предки, жившие несколько миллионов лет назад в Амазонии, оказались еще более грандиозных размеров.

Реконструкция древнего предка галапагосских черепах Торжественную презентацию, посвященную завершению многолетних работ по изучению амазонских черепах, сотрудники Федерального университета Акра (UFAC) приурочили к празднованию 30-летия лаборатории палеонтологии. Изюминкой мероприятия стал макет огромной черепахи длиной 165 см и высотой в метр, который изготовили из окаменелостей, гипса и полимерной пены. Искусственные материалы понадобились, чтобы восстановить лапы и голову древней рептилии.

 "Несмотря на то, что у нас был полный нижний щит панциря и примерно 60% верхнего, мы потратили почти два года на реконструкцию этого животного", – рассказал координатор проекта, профессор зоологии Эдсон Гильерме.

 Черепаха, принадлежащая к до сих пор существующему роду Chelonoidis, жила на территории современной Бразилии в позднем миоцене, около 8 млн лет назад. Ее окаменевшие остатки ученые нашли еще в 1995 году, но только сейчас им удалось довести изучение до конца.

Карапакс миоценового Chelonoidis из Бразилии По словам Гильерме, выяснить точное систематическое положение животного пока не удалось. "Очень похожий вид в прошлом был описан из Аргентины, но пока мы не можем сказать с уверенностью, что и наша черепаха относится к нему, – признался профессор. – Нам предстоят дальнейшие исследования, чтобы ответить на этот вопрос».

 Однако уже сейчас понятно, что ближайшими родственниками миоценового Chelonoidis из Бразилии являются современные слоновые черепахи Chelonoidis elephantopus, обитающие на Галапагосских островах. Правда, они почти в два раза мельче своих древних предков, отмечается в пресс-релизе университета Акра.

 "Возможно, гигантские черепахи, некогда обитавшие по всей Южной Америке, приходятся прямыми предками также крупным, но все же столь большим черепахам, которых в наши дни можно встретить только на Галапагосских островах, – отметил Гильерме. – Это открытие очень важно, поскольку помогает нам понять, какой была жизнь в районе Амазонки в прошлом, и в некотором смысле показывает, что гигантские черепахи из Южной Америки смогли колонизировать отдаленные острова Тихого океана".

 Напомним, что от ближайшей суши – Южной Америки – Галапагосы отделяет порядка 1000 км моря. Почти 95% территории островов занимает заповедник, в котором живут свыше 50 видов животных и птиц, не встречающихся больше нигде в мире. В 1978 году острова были включены в список Всемирного природного наследия.

 Стоит отметить, что крупные черепахи и прежде встречались в южноамериканской фауне. Так, в Колумбии недавно были обнаружены остатки черепахи Carbonemys cofrinii величиной с небольшой автомобиль. 60 млн лет назад она обитала в пресноводных озёрах и питалась небольшими крокодилами. К сожалению, уверенно говорить о том, что огромные черепахи присутствовали в местной фауне постоянно, пока невозможно.

Источник: PaleoNews

По результатам раскопок в Танзании группа американских палеонтологов обнаружила общего предка двух групп приматов – обезьян Старого Света (мартышки, бабуины, макаки и др.) и человекообразных, пишут корреспонденты электронной версии журнала Nature. Изучение останков, возраст которых насчитывает около 25 миллионов лет, позволило обосновать предсказанный ранее молекулярно-генетический механизм эволюции высшего отряда животных.

Палеонтологи нашли общего предка обезьян и человека Зуб и фрагмент челюсти, найденный в рифтовой долине Руква на юго-западе Танзании, судя по точной геологической датировке окружающих пород, принадлежали приматам, жившим в олигоценовую эпоху истории Земли. Модель развития мутаций ДНК (так называемые «молекулярные часы») также относит разделение низших и высших обезьян к этой эпохе – 25-30 млн. лет назад.

По словам учёных, данное исследование заполняет пробел в эволюционной хронологии продолжительностью порядка десяти миллионов лет, а также подчёркивает необходимость более тщательного изучения регионов, которые считаются не слишком щедрыми на палеонтологические находки.

При изучении останков использовались технологии компьютерной томографии высокого разрешения: этот метод сканирования позволяет разглядеть мельчайшие неровности и разницу в размере зубов и костей, которые могут зависеть от видовой принадлежности животного. В итоге палеонтологи выделили два новых вида приматов эпохи олигоцена: обладателя единственного зуба окрестили Nsungwepithecus gunnelli, а фрагмент челюсти с тремя зубами принадлежал Rukwapithecus fleaglei.

Источник: Научная Россия

Новый вид пернатых, обитавших на Земле около 30 миллионов лет назад, обнаружили исследователи вблизи города Жешув на юге Польши, передаёт агентство ИТАР-ТАСС.  Неизвестная ранее птица из отряда воробьинообразных получила имя Ресовияорнис Ямрози от названия города (по-латыни оно передаётся как Ресовия) и фамилии палеонтолога, автора находки, – Альбина Ямрозы.

Польский палеонтолог открыл ранее неизвестный науке вид пернатых, обитавших на Земле 30 млн лет назад «Останки птицы я нашёл на берегу небольшого ручья, который подмывал сланцевые отложения возрастом в несколько миллионов лет. Это главная находка моей жизни», – сообщил Ямроза журналистам.

По предположениям, птица утонула в океане, покрывавшем в древние времена территорию Центральной Европы.

Специалисты считают, что Ресовияонис Ямрози населяли планету в последнюю эпоху палеогенового периода – в олигоцене (38-25 млн. лет назад).

«Он был размером с синицу с длинными ногами, а значит, больше времени проводил на земле, чем в воздухе. Форма клюва указывает на то, что питался этот вид насекомыми и ягодами», – рассказал представитель Института систематизации и эволюции животных Польской академии наук в Кракове Збигнев Боченьский.

Ресовияонис Ямрози – третья до сих пор описанная учёными птица отряда воробьинообразных из олигоценовой эпохи.

«Наше открытие даёт ценную информацию о ранних стадиях эволюции этой группы птиц, которая в настоящее время наиболее многочисленна на Земле. Из 10 тысяч [видов] современных пернатых более половины (около 5400) относятся к отряду воробьинообразных», – подчеркнул Боченьский.

Источник: Научная Россия

Волки и медведи вполне современного облика входили в состав мамонтовой фауны вместе с саблезубыми тиграми и пещерными львами. Что помогло им остаться в живых, когда большие кошки Севера, привычная добыча и сами ландшафты "мамонтовой степи" канули в небытие?

Хищники ледникового периода По мнению палеонтологов Калифорнийского университета, разные хищники ледникового периода заметно отличались друг от друга в плане разнообразия добычи. "Мы обнаружили, что большие кошки были очень негибкими в отношении добычи по сравнению с волками и медведями, – рассказал аспирант Джастин Йекель. – Привычная добыча саблезубых тигров и пещерных львов к концу ледникового периода исчезла, нанеся сокрушительный удар и по этим видам, в то время как волки и медведи смогли переключиться на уцелевшую от вымирания добычу".

 Придти к этим выводам палеонтологам помог анализ стабильных изотопов, встреченных в ископаемых костях. Он дает возможность восстанавливать пищевые цепочки давно "вымерших" экосистем. В частности, ранее учеными уже были опубликованы наборы данных для шести различных регионов Арктики от Аляски до Западной Европы, позволяющие изучать взаимоотношения "хищник-жертва" в каждом из них. Как оказалось, рацион больших кошек был довольно однообразен и вдобавок совершенно идентичен во всех регионах. А вот медведи и волки разнообразили свою диету за счет местной фауны, включая в нее яков, лошадей, овцебыков, бизонов, оленей и мамонтов.

 "Во время последнего ледникового максимума и сразу после него многие хищники сосредоточили свое внимание на оленях карибу, которые прежде составляли довольно незначительную долю пищевых ресурсов, – рассказал Йекель. – Большие кошки и в Европе, и на Аляске, перешли почти исключительно на питание этими оленями. Аляскинские волки и медведи также оценили их, но в Европе все обстояло совсем не так".

 Здесь стоит напомнить, что вымершие арктические кошачьи морфологически были довольно похожи на своих современных родственников – львов. Бок о бок с ними жили медведи современного облика и гигантские короткомордые медведи, превышавшие величиной современных белых медведей. Эти последние стали единственным вымершим видом хищников, не специализированным на охоте на карибу.

 Между тем окончание последнего ледникового периода и повышение давления человека на экосистемы привело к исчезновению мамонтов и многих других крупных травоядных. Здесь-то волкам и медведям и пригодилась привычка охотиться на самых разных животных.

 "В наши дни волки специализируются на охоте на крупных травоядных, таких как олени и лоси. Но в палеонтологической летописи сохранились данные о том, что они намного более гибки в плане добычи. Просто окружающая их сегодня среда является довольно искусственной по отношению к той, в которой они формировались", – добавил Йекель.

 Его исследование показало также, что крупномасштабные модели взаимодействия "хищник-жертва" довольно сильно различались в разных регионах, но при этом оставались стабильными на протяжении длительного времени. Благодаря своей устойчивости сложившиеся экосистемы смогли пережить несколько волн оледенения, и только последний ледниковый период подвел черту под их существованием, пишет Terra Daily.

Источник: PaleoNews

Испанская пещера Batallones-1 известна массой прекрасно сохранившихся остатков хищников миоценового возраста. А вот костей травоядных животных в ней практически нет. Такая избирательность долгое время была загадкой для ученых, пока американские палеонтологи не предложили своего решения.

Саблезубые кошки у трупа носорога Aceratherium incisivum в пещере Батальонес-1 Как считают Соледад Доминго из Мичиганского университета и его коллеги, хищники сами забирались в пещеру, рассчитывая найти там воду или пищу. Отвесные склоны пещеры не позволяли попавшим в западню выбраться наружу, а на запах падали шли новые и новые жертвы. При этом практически полное отсутствие остатков травоядных в пещере-убийце указывает на то, что с поверхности ее было хорошо видно.

В результате за относительно короткое время в пещере скопились остатки представителей 10 разных видов хищников позднего миоцена. Все они имеют возраст порядка 9 млн лет и отлично сохранились, поскольку вскоре после гибели оказались засыпаны породой.

По данным Доминго, в Батальонес-1 присутствуют два разных вида саблезубых тигров, два вида других кошачьих, гиены, амфициониды, панды, куницы и пара скунсовых. Фауна травоядных представлена единственным носорогом Aceratherium incisivum, по всей вероятности первым попавшим в ловушки и сыгравшим роль приманки для остальных жертв пещеры. Также там найдены кости нескольких гиппарионов.

Особенно трогательно выглядят подробности исследования, касающиеся собакомедведя Magericyon anceps. В ловушку угодили самка с несколькими детенышами, скелеты которых сохранились в нижней части пещеры. По всей вероятности, магериционы забрались сюда в поисках логова, но нашли лишь могилу.

Доля хищников в Batallones-1 достигает 98%, что является абсолютным рекордом для известных местонахождений ископаемой фауны. Ближе всего к этому показателю прежде подбиралась лишь знаменитая асфальтовая яма Ла-Бри близ Лос-Анджелеса, но там число остатков хищников не превышало 85%.

Примечательно также, что все угодившие в западню животные были достаточно молодыми и здоровыми. Прежние версии причин возникновения столь странного захоронения сводились к случайной гибели или сносу в пещеру трупов погибших на поверхности животных, но не могли объяснить аномально высокую численность остатков хищников. Предположение Доминго и его коллег о том, что Батальонес-1 представляла собой своего рода западню, блестяще объясняет эту ситуацию.

Как отмечают авторы исследования в своей статье на сайте Plos One, необычное местонахождение ископаемой фауны было открыто в окрестностях Мадрида в 1991 году, во время добычи сепиолита. За несколько полевых сезонов из Batallones-1 извлекли 18 тысяч разнообразных окаменелостей. Сопутствующие геологические исследования показали, что пещера образовалась в результате развития псевдокарстовых процессов, а затем, довольно скоро, оказалась заполнена осадком, "запечатавшим" внутренние полости и обеспечившим уникальную сохранность ископаемого материала.

Источник: PaleoNews

Скелет крупного мамонта обнаружили палеонтологи к югу от мексиканской столицы. Его раскопки стали одним из первых случаев, когда латиноамериканские ученые применили георадар – устройство, позволяющее подробно рассмотреть находящийся в земле объект.

Остатки мамонта Честь называться первооткрывателями остатков древнего слона принадлежит жителям городка Санта Ана Тлакотенко, в 2012 году наткнувшихся в зарослях кактусов на крупные коренные зубы, торчащие из земли. Находка привлекла внимание ученых, которые надеялись, что вместе с зубами сохранился и остальной скелет мамонта.

 К настоящему времени от породы очищены зубы, бивни, челюсти, часть черепа, несколько ребер и позвонков. Осмотрев их, мексиканские палеонтологи отнесли окаменевшее животное к колумбийским мамонтам – Mammuthus columbi. Представители этого вида забредали далеко на юг от традиционных для мамонтов мест обитания и нередко встречались на территории современной Мексики.

 Жили колумбийские мамонты в плиоцене и голоцене, достигая пяти метров ростом, и весили до 10 тонн. Размер их бивней составлял приблизительно три метра в длину. Обитали эти животные преимущественно на лугах и в окрестностях озер. На момент смерти данному экземпляру мамонта было порядка 30 лет. По мнению ученых, во время извержения вулкана он оступился и сорвался в расщелину, где и погиб. Разыгралась эта трагедия примерно 10-12 тысяч лет назад.

 Как рассказал специалист по четвертичным млекопитающим Хоакин Арройо, обычно в Мексике находят части конечностей, бивни и отдельные кости Mammuthus columbi. Однако в данном случае у палеонтологов есть шанс заполучить полный скелет, что представляет большой научный интерес. Пока ученые обнаружили порядка 70% костей, но расчищен еще не весь скелет.

 Место находки, густо заросшее кактусами, находится на высоте почти трех километров над уровнем моря. Сверху скелет покрывает примерно метровый слой вулканического пепла. Для экономии сил участников экспедиции решено было использовать георадар, чтобы уточнить параметры будущих раскопок и примерно определиться с расположением скелета в глубинах земли.

 "Впервые в Латинской Америке магнитные и электрические методы были применены в интересах палеонтологии, – отметили в Национальном институте истории и антропологии Мексики. – Обычно георадар широко используется в археологических раскопках, чтобы получить изображение находящихся под землей объектов".

 Сохранившиеся в вулканическом пепле кости оказались довольно хрупкими, так что перед извлечением из породы их приходится долго пропитывать специальным составом, предохраняющим от растрескивания и повышающим механическую прочность. Только после этой процедуры кости можно транспортировать в лабораторию.

 Раскопки вызвали большой интерес у местного населения. Примерно сотня человек пришла послушать лекцию о древних животных, которую прочитали мексиканские палеонтологи. Жители Санта Аны даже вспомнили, что 15 лет назад в этих краях уже находили кости мамонтов, но тогда их просто перезахоронили, не сообщая ученым.

 Находка одиночного скелета крупного самца подтверждает гипотезу о том, что у мамонтов, так же как у современных слонов, взрослые самцы держались отдельно от стад самок и детенышей, и объединялись с ними только в период размножения. Об этом же говорят многочисленные остатки мамонтов, находимые поблизости, но немного ниже в долине.

 Как передает канал WCTI12, представители исторического института после окончания работ со скелетом планируют выставить его в здании библиотеки местного музея.

 Источник: PaleoNews

Палеонтологи университета Восточного Теннеси описали новый вид саблезубых тигров. Эти относительно некрупные кошки много времени проводили на деревьях, прячась там от опасных хищников древней Америки.

Megantereon, реконструкция Романа УчителяХотя новый саблезубый тигр приходится прямым предком знаменитому смилодону, державшему в страхе макрофауну обеих Америк, он был несколько мельче потомка и весил не больше 60-70 килограммов. Зубы и челюсти также уступали в размере смилодоньим и соответствовали примерно современной пантере.

 По мнению ученых, Rhizosmilodon fiteae, как назвали животное, охотно лазал по деревьям, затаскивая туда и свою добычу. Это позволяло ему избегать нежелательных контактов с медведями, превосходившими величиной современных гризли, и стаями гиеновых собак. Одновременно в тех же местах жили носороги, трехпалые лошади, пекари, олени, ламы и тапиры. Многие из этих животных служили саблезубым кошкам добычей.

Окаменевшие остатки неизвестной науке саблезубой кошки раннеплиоценового возраста нашли во Флориде еще в начале 1980-х годов. Местные ученые не смогли изучить их должным образом, и пригласили на помощь  доктора Стивена Уоллеса, профессора палеонтологии в Центре передовых палеонтологических технологий Рона Санквиста. Как пишет East Tennesian, он уже описал несколько новых видов доисторических животных и работал куратором местного музея естественной истории.

Необходимо отметить, что на территории Флориды водились два разных вида саблезубых –крупный, достигавший размеров современного льва Machairodus coloradensis, и небольшой, примерно с ягуара ростом зверь, первоначально определенный как Megantereon hesperus. Остатки этого последнего были представлены единственной не полностью сохранившейся челюстью, и последующие исследователи опровергли ее принадлежность к мегантереонам.

 Новые образцы позволили внести ясность в его систематическую принадлежность и много рассказали исследователям. Несколько костей передала ученым местная жительница Барбара Фит, коллекционирующая окаменелости. Теперь ее имя увековечено в видовом названии кошки. (Родовое имя Rhizosmilodon, то есть "корень смилодонов" или "коренной смилодон", указывает на возможные  предковые отношения животного с классическим смилодоном.)

 Особенно порадовала ученых отлично сохранившаяся нижняя челюсть со всеми тремя жевательными зубами. После появления нового костного материала стало возможным выделить новый таксон – Rhizosmilodon fiteae, отличительными чертами которого стали слабо зазубренные верхние "саблевидные" клыки и относительно крупные нижние клыки.

 Самым важным в открытии новой большой кошки стало мгновенное удлинение американской истории этой группы. "До сих пор мы полагали, что саблезубые кошки, известные как Smilodontini, мигрировали в Северную Америку около 2,5 млн лет назад, – сообщил Уоллес. – Однако находка этого нового вида указывает на существование здесь предковых форм смилодонов по крайней мере за 5 миллионов лет до окончательного вымирания саблезубых".

 Как пишет палеонтолог в своей статье, выложенный в свободный доступ на сайте Plos One, Rhizosmilodon  оказался старейшим американским представителем группы Smilodontini и становится вероятным кандидатом на роль прародителя всех смилодонов, потомки которого расселились по центральным и северо-западным регионам США и успешно добрались даже до Южной Америки.

 "Когда люди думают о саблезубых, им кажется, что это была всего одна большая кошка, – отметил соавтор исследования Ричард Халберт, хранитель коллекции палеонтологии позвоночных в музее естественной истории Флориды. – Но на самом деле саблезубые жили почти по всему миру больше 10 миллионов лет, а общее число их видов, по всей вероятности, составляет порядка 20".

 Халберт подчеркнул, что по сравнению с тем, что мы знали об этой группе 20 или 30 лет назад, сегодня ученые гораздо лучше представляют себе строение и эволюцию саблезубых. Однако многие вопросы до сих пор остаются неясными, в том числе и место возникновения этих крупных хищников. Находка Rhizosmilodon поддерживает американскую гипотезу возникновения саблезубых, но сторонники альтернативной версии происхождения саблезубых в Старом Свете пока сдаваться не собираются.

 Источник: PaleoNews

2.13. Животный мир четвертичного периода (2,588 млн. лет назад - до н.в.)

 Четвертичный период, или антропоген (2,588 млн.лет назад - до н.в.).

Рис. 2.13.1. Плейстоцен.Четвертичный, или антропогеновый, период является самым короткий периодом в истории Земли - начавшийся лишь около 1,8 млн. лет назад. Геологи подразделяют четвертичную систему на два отдела: плейстоцен и голоцен, охватывающий последних 10 000 лет и поэтому нередко называемый современным временем. За этот короткий период, наша планета пережила четыре крупных оледенения - гюнцское, миндельское, рисское и вюрмское сильно отразившиеся на фауне тех периодов (рис. 2.13.1).

Моря плиоценового периода уже заселяли современные виды рыб.

Рис. 2.13.2. Сухопутный крокодилСреди плиоценовых беспозвоночных, широкое распространение получили в плейстоцене наземные улитки. Их остатки в изобилии встречаются в лёссе (тонкозернистые продукты выветривания, отложенные ветром). Наряду с наземными моллюсками мы встречаем в отложениях ледникового времени типичные арктические (бореальные) и альпийские типы мягкотелых. Двустворчатые пресноводных бассейнов, в частности Corbicual fluminalis, распространенные в настоящее время в Африке, были частыми обитателями европейских рек в межледниковые эпохи.

Одни из самых интересных рептилий плейстоцена являлись сухопутные бегающие крокодилы (рис. 2.13.2) - Quinkana, Pallimnarchus, Volia и Mekosuchus. Первые два рода найдены в Австралии; последние обитали на островах Южной Пацифики, таких как Фиджи, Вануату и Новая Каледония. От современных крокодилов их отличал образ жизни, напоминающий современных варанов; челюсти же были такими же мощными и подчас походили на мясницкие ножи. Некоторые виды, возможно, предпочитали питаться прибрежными моллюсками. Величиной сухопутные крокодилы плейстоцена достигали - 2-3 метров в длину. Последние наземные крокодилы (род Mekosuchus) исчезли уже в историческое время, примерно к 400 г. н.э. - как раз тогда, когда в Новую Каледонию прибыл человек. Австралийские виды вымерли еще раньше - порядка 40 тыс. лет назад, а возможно немногим позже. 

Рис. 2.13.3. Гигантский австралийский варан (мегалания)Другой интересной рептилией плейстоцена являлся огромный австралийский варан длиной 5-7 метров (рис. 2.13.3). Предположительно родственник комодского варана, который считается самой крупной ящерицей наших времен (длина - 3-4 метра), однако благодаря нескольким существенным отличиям выделен в отдельный род Megalania. Активный хищник, нападавший на все, что мог одолеть - то есть практически на любое встретившееся животное, что не могло убежать либо спрятаться под панцирь. 

    Вымерла мегалания около 40 тыс. лет назад - именно в то время, когда на континент прибыли первые люди. Несомненно, что для них исполинский варан был одним из самых страшных врагов, а также конкурентом за пищевые ресурсы. Однако прямых свидетельств целенаправленной охоты человека на мегаланию нет.

Одной из интереснейших черепах живших в четвертичном периоде являлась мейолания (Meiolania platyceps), огромная сухопутная черепаха из позднего плейстоцена Австралии, достигала длины 2,5 м и весила 900 кг и даже больше (рис. 2.13.4). Голову ее украшали мощные рога, расстояние между кончиками которых составляло 60 см, а длинный хвост (редкое явление для черепах вообще) был вооружен бронированными кольцами и шипами. Предназначались эти опасные орудия для защиты животного от хищников. Сама же мейолания, скорее всего, была растительноядной.            

Рис. 2.13.4. Рогатая черепаха - мейолания (Meiolania platyceps)Существовало еще несколько видов мейоланий, но все они были меньше размером и не так хорошо вооружены. Исчезли рогатые черепахи в конце плейстоцена, ознаменованном в Австралии серьезными климатическими преобразованиями и заселением материка людьми. Последние мейолании спаслись на острове Лорд-Хау, но вскоре после открытия его человеком от этих удивительных рептилий остались лишь кости и воспоминания. 

Рис. 2.13.5. Дипротодон, или "сумчатый бегемот" (род Diprotodon)Когда Австралия около 37 млн. лет назад оказалась отрезанной от внешнего мира, там не было ни одного плацентарного млекопитающего. Единственными обитателями этого материка были однопроходные и сумчатые. Коренным жителям Австралии долгое время, прошедшее с момента их изоляции, не приходилось соперничать с плацентарными млекопитающими, хотя позже, в плиоцене, Австралия все же подверглась нашествию полчищ грызунов и летучих мышей. При отсутствии серьезных конкурентов австралийские сумчатые эволюционировали во множество крайне необычных форм. В плейстоцене появились гигантские кенгуру высотой 3 м, питавшиеся листьями деревьев, и вомбато-образные животные величиной с гиппопотама, так например дипротодон (рис. 2.13.5), или "сумчатый бегемот" (род Diprotodon) - огромное травоядное животное из Австралии, самые крупные особи которого достигали 3 м в длину и 1,8 м - в высоту. Иногда его называют гигантским вомбатом, и не без основания - вомбат приходится наиболее близким родичем из ныне живущих сумчатых. Обитало оно на открытых травяных пастбищах и редколесьях, скорее всего невдалеке от водоемов. 

Рис. 2.13.6. Сумчатый лев (Thylacoleo carnifex) нападоет на дипротодонаИсчез дипротодон к концу плейстоцена, относительно точной даты вымирания “сумчатых бегемотов” различные источники дают разную информацию - от 50 до 18 тыс. лет назад. Жили там даже странные сумчатые львы (рис. 2.13.6) являвшимися самыми крупными сумчатыми хищниками Австралии, достигавший размеров современного ягуара: длина от кончика морды до основания хвоста - 110 см, высота в холке - 70 см, вес - 100 кг и более. Челюсти сумчатого льва (Thylacoleo carnifex) в силе укуса не уступали львиным, а мощная мускулатура свидетельствует об огромной силе этого зверя, вне всяких сомнений способного валить самых крупных травоядных на континенте - таких как дипротодоны и гигантские кенгуру. Детали скелета сумчатого льва дают основания предположить, что животное могло садиться на задние лапы, опираясь на сильный хвост, как это делают кенгуру, и залезать на деревья на манер леопарда. 

Рис. 2.13.7. Гениорнис (Genyornis newtoni)Исчез сумчатый лев 30-40 тыс. лет назад, в одно время со всей остальной австралийской мегафауной.
В плейстоценовый период на территории Австралии проживали последние представители уникального семейства Dromornithidae, страусоподобных нелетающих птиц, родственных современным гусеобразным - Гениорнисы (Genyornis newtoni). Рост этой птицы достигал 2 м, вес - 200-240 кг. Обитал он в лесах и степях Австралии 1600 - 30 тысяч лет назад (рис. 2.13.7). Скорее всего, был растительноядным.

Исчезли эти удивительные птицы около 40 тысяч лет назад, через некоторое время после заселения материка людьми (недавно были найдены наскальные рисунки этих птиц, а так же тасманского тигра, гигантской ехидны, кенгуру и сумчатого тапира)[1].

Одними из самых известных вымерших птиц Новой Зеландии являлись нелетающие птицы мао (рис. 2.13.8). Включавших в себя более 10 видов крупных, похожих на страуса нелетающих птиц, обитавших на обоих островах новой Зеландии. Некоторые из них были размером не крупнее современного эму, однако представители рода Dinornis (D. robustus и D. novaezelandiae) достигали роста 3,6 м и массы в четверть тонны. В уникальной природе Новой Зеландии, не знавшей млекопитающих (кроме трех видов летучих мышей, один из которых вымер в 1965 г.), моа занимали экологическую нишу крупных копытных. 

Рис. 2.13.8. МаоЧисленность моа начала неуклонно снижаться после прибытия на остров первых поселенцев - полинезийцев, давших начало племени маори. Люди активно охотились на этих не слишком быстрых и глупых птиц, и в итоге последние представители семейства (вид Megalapteryx didinus) вымерли примерно к 16-18 вв. н.э. 

В небесах Новой Зеландии во времена позднего плейстоцена господствовал орел Хааста (Harpagornis moorei) являвшийся самым крупным орлом из когда-либо существовавших (рис. 2.13.9). Размах его крыльев был около 3-х метров, масса - до 15 кг. Охотился гигантский орел на крупных, нелетающих моа; и вымер он вместе с ними - примерно к 1500 году н.э., оставшись без своей привычной пищи и преследуемый маори как потенциально опасный для человека. 

Кроме орла Хааста в небесах Новой Зеландии встречался гигантский лунь (Circus eylesi) размером с небольшого орла. Исследователь Чарльз Дуглас в 1870-х гг. подстрелил двух очень крупных, не характерных для фауны Новой Зеландии хищных птиц. Предположительно это и были последние особи луня Эйлеса: вероятность того, что до конца XIX века мог дожить орел Хааста, питавшийся соответствующей ему размерами добычей, близка к нулю.          

Рис. 2.13.9. Орел Хааста (Harpagornis moorei)На Мадагаскаре проживали три вида огромных лемуров. Взрослые особи Megaladapis edwardsi были размером с крупного орангутана, а их череп с мощными челюстями достигал в длину 30 см. Однако строение зубов доказывает, что эти животные были растительноядными и вели примерно такой же образ жизни, как и современные коала. Мегаладапис (рис. 2.13.10) просуществовал достаточно долго и вымер около 500 лет назад из-за активной охоты и сведения лесов.

Существовало еще несколько родов гигантских лемуров. Они были весьма разнообразны: так, огромный Archaeoindris fontoynonti весил порядка 180 кг и занимал на Мадагаскаре экологическую нишу, близкую к южноамериканским наземным ленивцам. Другой вид, Palaeopropithecus ingens, был размером с шимпанзе и жил на деревьях, где поедал сочные плоды и листья. Как и мегаладапис, он вымер в историческое время не без активной помощи человека. 

Рис. 2.13.10. МегаладаписСреди живших на Мадагаскаре птиц, наиболее интересны эпиорнисы (Aepyornis) - мадагаскарские аналоги моа (рис. 2.13.11). Около десятка видов огромных нелетающих птиц, самые крупные из которых были свыше 3 м ростом и 500 кг весом и являвшиеся самыми тяжелыми птицами на Земле. Яйцо эпиорниса было длиной до 35 см, а объем его - как 160 куриных. 

До заселения Мадагаскара людьми у эпиорнисов не было серьезных врагов - пожалуй, за исключением крокодилов. Примерно к XVI веку “слоновые птицы” повторили судьбу новозеландских бескилевых гигантов: он них остались лишь кости, осколки огромных яиц да народные сказания.

   На о-ве Маврикий, расположенном в Индийском океане обитали знаменитые птицы додо (рис. 2.13.12). Однако около 400 лет назад мореходы, прибывавшие на остров, начали охотиться на этих мирных гигантов из-за их мяса. В XVI в. голландцы завезли на Маврикий свиней и обезьян, и те принялись поедать яйца додо и их птенцов. И вот додо полностью исчезли с лица Земли! Фактически все, что осталось от этих крупных нелетающих голубей — это две головы, две стопы и несколько скелетов, хранящихся в различных музеях Европы. Но хотя никто из ныне живущих людей никогда не видел додо, ученым многое известно об их образе жизни, поскольку до нас дошли старинные корабельные журналы и записки путешественников посетивших Маврикий еще до того, как последняя из этих птиц вымерла 300 лет тому назад.[2]

Рис. 2.13.11. Эпиорнисы (Aepyornis)Американский континент, а в особенности Южная Америка, в следствии ее обособленности имели свой мир животных, порой не менее странный и удивительный, чем австралийский (рис. 2.13.13). Так, до прибытия в Новый Свет человека дожили несколько родов гигантских наземных ленивцев. Самый крупный из них - эремотерий (Eremotherium) достигал длины 6 метров и веса в 3 тонны! Жили эти странные звери, на открытых пространствах - в саваннах и редколесьях Южной Америки, юга Северной Америки и островов Карибского моря; питались растительной пищей. Взрослый эремотерий был практически неуязвим для хищников: в коже наземных ленивцев содержались небольшие костяные бляшки, в совокупности составлявшие подобие кольчуги; поэтому пробить шкуру ленивца было крайне затруднительно - как клыкам саблезуба, так и копью человека. А огромные когти на передних лапах были настолько страшным оружием, что в случае приближения врага на слишком близкое расстояние эремотерий сам становился опаснейшим противником. 

Рис. 2.13.12. Птица додоКроме указанного 6-метрового гиганта, до позднего плейстоцена дожили еще несколько более мелких разновидностей - в частности, Nothotheriops, Glossotherium, Megalonyx и Mylodon. Эти животные были размером примерно с корову и весили 150-300 кг.

Наземные ленивцы исчезли в одно время со всей американской мегафауной – в начале голоцена, примерно 10 тыс. лет назад. Есть основания утверждать, что до исторического времени могли дожить отдельные популяции наземных ленивцев с Гаити, Кубы и Патагонии.

   Семейство броненосцев, отдаленных родственников ленивцев, ныне насчитывает порядка 20 видов небольших животных, напоминающих нечто среднее между поросенком и черепахой, однако по образу жизни скорее похожих на ежей. Однако совсем недавно на территории от Патагонии на юге до южных штатов США на севере обитали броненосцы, не уступавшие размерами самым крупным местным хищникам. Глиптодон (Glyptodon clavipes), самый известный из них, достигал длины в 3 м, а доедикурус (Doedicurus clavicaudatus), самый крупный - 3,6 м был вооружен костяной булавой с шипами на хвосте (рис. 2.13.14), в точности как исчезнувшие 65 млн лет назад анкилозавры. Эти гиганты были неуклюжими растительноядными созданиями, надежно защищенными от опасных клыков саблезубов и мощных клювов исчезнувших немногим ранее фороракосов.

Вымерли гигантские броненосцы 10-11 тысяч лет назад, вероятнее всего - из-за прессинга пришедших с севера более страшных хищников (существуют веские доказательства охоты на глиптодонтов человека и ягуара). Скорее всего, сказались на их популяции и климатические изменения. 

Рис. 2.13.13. Америка времен плейстонена.Кроме глиптодонта и доедикуруса, достойны упоминания еще два вида вымерших броненосцев - техасский глиптотерий (Glyptotherium texanum, длина 1,8 м), и прекрасный броненосец (Dasypus bellus, длина до метра). Оба вида исчезли в одно время с их исполинскими родственниками. 

   Удивительное млекопитающее из Южной Америки, внешне напоминавшее верблюда или ламу, но не состоящее с ними в родстве. Оно принадлежало к полностью исчезнувшему ныне отряду литоптерн (Litopterna), отдаленно родственному копытным. Ростом макраухения (Macrauchenia patagonica) была около двух метров (рис. 2.13.15), весом - больше тонны; отличалось животное сравнительно длинной шеей, широкой стопой с тремя опорными пальцами с подобием копытец, и небольшим хоботком, с помощью которого макраухения обрывала листики и травку в саваннах и редколесьях плейстоценовой Америки.

Вымерла макраухения в конце плейстоцена - 10-20 тыс. лет назад. Возможные причины - климатические изменения, активное преследование со стороны первых американцев и вытеснение североамериканскими животными, постепенно осваивавшими южный континент.

Рис. 2.13.14. Доедикурус (Doedicurus clavicaudatus)Одним из последних представителей другого полностью исчезнувшего к настоящему времени отряда - нотоунгулят (Notoungulata), родственного копытным являлся токсодон (Toxodon platensis рис. 2.13.16). Это был южноамериканский аналог бегемотов и носорогов: до 3 м в длину, 1,5 м в холке и весом в тонну. Одно из крупнейших плейстоценовых животных континента, токсодон был растительноядным зверем, возможно тяготевшим к берегам водоемов. Судя по всему, это была излюбленная добыча смилодонов. 

    Исчезли гигантские копытные Южной Америки в конце плейстоценовой эпохи. Вероятно, повинна в их вымирании комбинация из целого ряда факторов - климатических, антропогенных, а также взаимодействия с североамериканской фауной, постепенно замещавшей на южном материке его исконных обитателей.

   На просторах Северной Америке встречались два вида длинноногих, короткомордых медведей. В отличие от сравнительно неповоротливых и всеядных бурых, черных и пещерных мишек, гигантский плоскомордый медведь (рис. 2.13.17, русское название более крупного вида Arctodus simus) был настоящим хищником и активным охотником, способным догонять и убивать очень крупную добычу, вплоть до лосей, верблюдов, бизонов и молодых мамонтов - так, как это делают современные львы. Размеры его были соответствующими: высота в холке - 1,6 м, высота в положении стоя на задних лапах - более 3-х м, а вес - до тонны.

До позднего плейстоцена дожили, по крайней мере, два рода саблезубых: смилодон (Smilodon) и гомотерий (Homotherium). Смилодон, классический саблезубый тигр, был размером с крупного льва (рост в холке - до 1,2 м, масса - до 300 кг) и обитал в Северной и Южной Америке. Гомотерий (рис. 2.13.18) был немногим меньше; от смилодона его отличают сравнительно короткие клыки и более легкое телосложение. Обитал он в Африке, Евразии и Северной Америке.

Рис. 2.13.15. Макраухения (Macrauchenia patagonica)В это время обитали, как минимум еще два вида крупных североамериканских кошачьих (род Miracinonyx), морфологически очень похожих на африканского гепарда, но генетически более близких к пуме.

Рис. 2.13.16. Токсодон (Toxodon platensis)В Северной Америке к моменту ее заселения человеком обитал не только хорошо известный нам серый волк. Сотни тысяч лет назад на континенте появился вид, которого впоследствии люди назовут ужасным волком (Canis dirus рис. 2.13.19). Он был крупнее и массивнее серого волка (1,5 м в длину, до 80 кг массой), отличался более короткими лапами и более крупными зубами. Это был стайный хищник, охотившийся на очень крупных зверей, таких как лошади и бизоны.

Современный бобр является одним из крупнейших живущих грызунов, но он выглядит мелким на фоне североамериканского гигантского бобра (Castoroides ohioensis) длина которого достигала 2,5 м, а вес - до 220 кг (рис. 2.13.20)! Кроме размеров, гигантский бобр отличался от обычного более узким хвостом, похожим на хвост ондатры, и громадными зубами, выступавшими из десен почти на 15 см.

Обитавшие здесь же длинноногие пекари (рис. 2.13.21) включали в себя два рода небольших свиней, близкие родственники современных пекари. Отличались более крупными размерами (длиной в метр и более) и длинными ногами, благодаря которым животные были хорошими бегунами. Род Platygonus отличался укороченной мордой с большими и острыми клыками, служившими хорошим средством обороны от хищников. Более крупный Mylohyus (до 90 см ростом!), наоборот, имел длинную вытянутую лицевую часть головы, напоминавшую вымерших много миллионов лет назад гигантских хищных свиней энтелодонов.             

Рис. 2.13.17. Арктодус (Arctodus simus)В небесах плейстоценовой Америки, можно было встретить тераторнов - огромных грифов, родственных современным кондорам. Размах крыльев самого крупного из них, аргентависа, мог достигать 8 метров - это рекорд среди летающих птиц. Однако жил аргентавис в миоцене; в плейстоцене жили его более мелкие родственники из родов Teratornis и Aiolornis (рис. 2.13.22). Но мелкие относительно: размах их крыльев - 3,5 и 5 м соответственно. Образ жизни тераторнов был таким же, как и у современных грифов и кондоров, только с тем отличием, что питались они преимущественно трупами не антилоп и бизонов, а разных толстокожих гигантов - таких, как слоны и гигантские ленивцы.

Рис. 2.13.18. Гомотерий (Homotherium)Вымерли тетаторны вместе со всей американской мегафауной - около 10 тысяч лет назад, вслед за исчезновением их кормовой базы.

На Кубе, конце плейстоцена проживала огромная (ростом около 1 м, вес - 8-9 кг), плохо летающая сова - орнимегалоникс (Ornimegalonyx oteroi), вымершая 10-8 тыс. лет назад (рис. 2.13.23).[3]

На северных континентах нашей планеты огромную роль играли ледниковые периоды. При наступлении льдов многие животные северных широт Евразии и Северной Америки погибали, не выдержав холода. Другие мигрировали на юг, в более теплые области, чтобы вновь вернуться в родные места после отступления ледников. Некоторые млекопитающие приспосабливались к сильным холодам, вырабатывая более густую шерсть, которая служила им лучшей теплоизоляцией во время жестоких морозов. Путешественник во времени, решивший посетить один из плейстоценовых периодов оледенения в северном полушарии, увидел бы там замерзший мир, населенный множеством шерстистых млекопитающих. Среди них были шерстистые носороги и мамонты, северные олени с очень густой шерстью и косматые мускусные быки.

Рис. 2.13.19. Ужасный волк (Canis dirus)Большой размер северных обитателей объясняется тем, что у любого крупного объекта поверхность относительно невелика по сравнению с его объемом, и наоборот, у любого мелкого объекта площадь поверхности относительно больше его объема. В этом Вы можете легко убедиться, вычислив соотношение между площадью поверхности и объемом двух разновеликих кубов. То же характерно и для животных. Так, к примеру, у мышей соотношение между площадью поверхности тела и его объемом больше, чем у слона. Как известно, млекопитающие вырабатывают собственное тепло, однако это тепло постоянно улетучивается через их кожу, то есть через поверхность тела. Чем холоднее окружающая среда, тем больше тепла теряют млекопитающие и тем быстрее охлаждаются. При этом мелкие животные будут терять тепло быстрее, чем крупные. Это происходит потому, что как мы уже говорили, у маленького зверька площадь поверхности тела, через которую уходит тепло, относительно велика, если сравнивать ее с объемом тела.

Рис. 2.13.20. Гигантский бобр (Castoroides ohioensis)Как правило, животные более крупных размеров обитают в холодном климате, а их родственники помельче встречаются в более теплых районах земного шара. К примеру, среди медведей самый крупный — белый медведь, живущий в Арктике. Это один из крупнейших современных наземных хищников: его вес достигает 650 кг. А вот малайский медведь из тропических лесов Юго-Восточной Азии весит примерно в 10 раз меньше своего полярного собрата. Его небольшие размеры — результат адаптации к теплому климату. В свою очередь, огромное тело белого медведя лучше приспособлено к суровому полярному климату. 

Рис. 2.13.21. Длинноногие пекариВысота шерстистого мамонта в плече составляла почти 3 м, и его громадные размеры, как и косматая шерсть, помогали ему удерживать тепло внутри организма, дабы выжить в условиях холодного севера. Мамонты обитали даже за Полярным кругом. А на Сицилии жил близкий родственник мамонта — карликовый слон, уступавший величиной своему северному собрату более чем в 4 раза. Возможно, столь малые размеры тела развились у него как результат жизни на острове. Тем не менее, из-за своего роста этот маленький слон терял значительно больше тепла, чем мамонт, что было отнюдь не лишним в условиях жаркого климата, в котором он обитал. Правда, африканский слон как будто нарушает это общее правило: у него громадное тело, а живет он в тропиках, но вспомните про его широкие уши! Всякий раз, когда африканский слон размахивает своими ушами, площадь поверхности его тела увеличивается примерно па 20 процентов.

Рис. 2.13.22. ТераторныПлейстоцен стал настоящим "веком слонов". На протяжении 37 млн. лет слоны постепенно увеличивались в размерах, некоторые из них стали самыми крупными наземными животными четвертичного периода. У них развился длинный хобот, выросли громадные бивни и крепкие коренные зубы. Теперь, в плейстоцене, появилось великое множество самых разных слонов встречавшихся на четырех материках. В нашей родной Евразии встречались шерстистый мамонт (род Mammuthus рис. 2.13.24), прямобивневый слон (Palaeoloxodon), стегодон (Stegodon рис. 2.13.25) и ныне здравствующий азиатский слон. Америку населяли два вида мамонтов - шерстистый и колумбийский, а также мастодонт (Mammut americanum) и гомпотерий (Cuvieronius). В Африке жил нынешний африканский слон, а еще раньше, в раннем плейстоцене - еще несколько видов, в том числе азиатский. Слоны, перебравшиеся на изолированные острова, со временем становились карликовыми; так случилось со стегодонами о-вов Флорес и Сулавеси (Индонезия), мамонтами о-ва Врангеля (Россия) и островов Чаннел (США), слонами о-вов Средиземного моря (Корсика, Сардиния, Сицилия, Кипр, Мальта, Крит и еще несколько греческих островов). Рост этих слоников подчас едва достигал 1 м. В начале плейстоцена в лесах Азии и Южной Европы мирно паслись Archidiskodon planifrons и характерный для юга Европы "южный слон" Archidiskodon meridionalis. Среди них были гиганты и карлики, а также гладкокожие и шерстистые виды. Крупнейшим слоном всех времен был степной мамонт (M. trogontherii), живший в конце плиоцена и начале плейстоцена, чья высота в холке достигала 4,5 м, что более чем на целый метр выше, чем у самых больших африканских слонов наших дней, а его бивни вырастали до 5 м. [4]. Самым распространенным из хоботных, был живший в конце плейстоцена холоднолюбивый шерстистый мамонт Mammuthus primigenius. Он жил в тундре и был типичным представителем ледниковой фауны. Его прекрасно сохранившиеся "замороженные" трупы не раз находились в вечномерзлых почвах Сибири. На противоположном конце шкалы расположился его карликовый сородич величиной со среднюю свинью. В одну из ледниковых эпох мамонт перешел по льду Берингов пролив и в конце плейстоцена широко расселился по Северной Америке. Прямым предком шерстистого мамонта был трогонтериев слон, (Mammuthus trogontherii рис. 2.13.26), обитавший в степях среднего плейстоцена. Трогонтериев слон произошел от раннеплейстоценового южного слона Archidiskodon meridionalis. B плейстоцене, в Северной Америке обитали родственные европейскому мамонту виды слонов, в том числе гигантский Mammuthus imperator и несколько меньших размеров Mammuthus columbi.

Рис. 2.13.23. Орнимегалоникс (Ornimegalonyx oteroi)Интересно, что мастодонт, вымерший в Европе к концу плиоцена, в Северной Америке пережил все ледовые эпохи. Этот вид Mastodon americanus, жил на американском континенте всего лишь несколько тысяч лет назад и был современником человека. Только в штате Нью-Йорк было найдено более 200 скелетов мастодонтов.

Рис. 2.13.24. Шерстистый мамонтВ конце плейстоцена, около 10 - 8 000 лет назад, все мамонты внезапно вымерли. Видимо, этому способствовал целый ряд факторов. Одни мамонты, естественно, не смогли адаптироваться к более теплому климату после того, как эпоха великого оледенения миновала. Других, возможно, истребили люди ради их мяса. Другие из представителей хоботных - карликовые слоники дожили до начала голоцена (на греческом о-ве Тилос - примерно до 2000 г. до н.э.), немногим раньше вымерли мамонты острова Врангеля; последний представитель гомпотериев - кювьерониус исчез в Южной Америке предположительно к 400 г. н.э. В результате чего сейчас, из всего великого разнообразия хоботных можно встретить лишь несколько ныне живущих разновидностей.

Рис. 2.13.25. Стегодон (Stegodon)Другими тяжеловесами плейстоцена были носороги. Шерстистый носорог (Coelodonta antiquitatis рис. 2.13.27) - второй по известности плейстоценовый зверь после мамонта. Длина его достигала 3,5 м, вес - до 3 т. На морде у него было два рога, самый длинный из которых, передний, подчас достигал более 1 м в длину. Важная особенность данного вида - длинная густая шерсть бурого цвета наподобие мамонтовой, которая позволяла носорогу выживать в негостеприимной для теплолюбивых животных северной и центральной Евразии. Обитал шерстистый носорог на холодных равнинах, получивших название “мамонтовы степи” - на их месте сейчас шумят хвойные и широколиственные леса. Вымер вид около 10 тысяч лет назад, а возможно и позже. В самом раннем плейстоцене Европы в лесах бок обок с лесными слонами паслись носороги Мерка, Dicerorhinus kirchbergensis и эласмотерий (Elasmotherium, 3-4 вида). Носорог Мерка происходит, по-видимому, от несколько более древнего Dicerorhinus etruscus. Эласмотерий (рис. 2.13.28) был поистине гигантским зверем: рост его в холке достигал 2,3 м, а масса - до 6 тонн! На голове его был всего один рог, но в длину он мог достигать предположительно до двух метров. Оба этих животных вымерли раньше шерстистого носорога - возможно, не выдержав конкуренции с ним же; однако ряд исследователей уверен в том, что реликтовые популяции эласмотериев и носорогов Мерка дожили до самого конца плейстоцена и встречались с древними людьми.

Рис. 2.13.26. Трогонтериев слон (Mammuthus trogontherii)В относительно теплые межледниковые эпохи в Европе обосновывались даже гиппопотамы. Их остатки были найдены даже в Центральной Англии. Это доказывает, что зимы здесь были без заморозков.

Рис. 2.13.27. Шерстистый носорог (Coelodonta antiquitatis)Видное место среди млекопитающих четвертичного периода занимают лошади рода Equus. Родина лошади, как это ни странно. Северная Америка, где обитал древнейший представитель лошадиных Pliohippus и откуда лошади распространились через Азию и Европу по всему миру. В самой же Северной Америке род Equus вымер к концу плейстоцена и лошади вернулись туда только вместе с европейскими завоевателями. Древнейший представитель рода Equus в Европе - лошадь Стенона (Equus stenonis рис. 2.13.29), живший в конце плиоцена, был предком современной зебры. Многочисленные подвиды дикой лошади Equus caballus населяли саванны Европы в начале четвертичного периода.

Рис. 2.13.28. Эласмотерий (Elasmotherium)Одним из самых замечательных жвачных парнокопытных начала четвертичного периода был огромный большерогий олень (Megaloceros giganteus рис. 2.13.30) иногда называемый ирландским оленем, ростом в холке до 2,1 м, длиной 3 м, с огромными красивыми рогами размахом до 3,6 м. Этот красавец проживал на территории Европы, севера Африки и северо-запада Азии. На территории Ирландии большерогие олени продержались до начала голоцена. Вообще, несмотря на большое разнообразие, ныне живущих видов оленей, значительная часть изначального разнообразия этих прекрасных животных исчезла в плейстоцене - начале голоцена. Так два рода ближайших родственников большерогого оленя - Praemegaceros и Sinomegaceros - встречались к концу плейстоцена на о-ве Сицилия и в Восточной Азии соответственно. По обе стороны Атлантики жил огромный Cervalces размером с крупного лося; в Северной Америке водились олени из родов Navahoceros и Sangamona - средней величины, с северного оленя.

Рис. 2.13.29. Лошадь Стенона (Equus stenonis)С конца плейстоцена мы встречаем в Европе и Азии тура (Bos primigenius рис. 2.13.31), вероятного предка современных домашних быков, полностью исчезнувшего к 1627 году. В европейских прериях паслись первобытные зубры Bison priscus. В ледниковые эпохи в большом числе размножались овцебыки (Ovibos moschatus). На территории Северной Америке и Евразии обитали бизоны, самый известный из которых – являлся степной бизон (Bison priscus), обитавший по обе стороны Атлантики и вымерший около 6 тысяч лет назад. В Африке можно было встретить огромного длиннорогого буйвола – пелоровиса (Pelorovis antiquus) исчезнувшего всего 4 тысячи лет назад. Несколько видов быков, в частности байкальский як (Poephagus baicalensis) и карликовый буйвол Филиппин (Bubalus cebuensis), обитали на территории Азии.

Рис. 2.13.30. Большерогий олень (Megaloceros giganteus)В начале четвертичного периода в средиземноморской области были нередки и верблюды (Camelidae).

    Другим интересным млекопитающим, дожившем фактически до наших дней, являлось cте́ллерова коро́ва (морская корова, лат. Hydrodamalis gigas), являвшаяся гигантским родичем современных ламантинов (рис. 2.13.32). Ее длина была около 8, а вероятно, достигала и до 10 метров; вес - до 4 т. Окраска - от темно- до серо-коричневой. Зубов не было, их заменяли хорошо развитые роговые пластины. Питались животные водорослями.

Некогда обитавшее по мелководьям всей северной Пацифики, это неповоротливое и в крайней степени беззащитное млекопитающее к моменту его открытия экспедицией Беринга (1741) водилось только у Командорских островов. Интенсивная охота на морскую корову ради мяса, кожи и жира привела к ее полному вымиранию к 1768 году: всего 27 лет понадобилось человеку для истребления целого вида крупных морских млекопитающих. Сокращение изначального ареала также связывают с активной деятельностью человека: он добрался до Японии, Аляски и Калифорнии раньше, чем до отдаленных от материков Командорских островов.

Рис. 2.13.31. Тур (Bos primigenius)В плейстоцене Европу населяли многочисленные хищники. Самым типичным из них был медведь (Ursus). Огромные пещерные медведи (Ursus spelaeus рис. 2.13.33) водились в Европе во время третьей ледниковой эпохи, но исчезли во время последней (вюрмской). Саблезубый тигр (Machairodus), длинные клыки которого напоминали кривые турецкие ятаганы, известен с начала плейстоцена; его остатки особенно характерны для юга Европы. В среднем и позднем плейстоцене Европу (от Англии до Сибири и Туркмении) населял пещерный лев (Pamhera spelaea), по скелету очень напоминающий современного льва. Пещерный лев заметно крупнее современного, у него была густая шерсть, туловище его было более поджарым и вытянутым. Пещерный лев является частой темой творчества доисторических художников, рисунки которых были обнаружены и изучены в последние годы. Из других хищников, живших в Европе в ледниковые времена, можно привести гиену, волка, лису, енота и росомаху. [5] На территории от Якутии до Аляски обитал лев Верещагина (P. l. vereshchagini). Американский лев (P. l. atrox) населял Америку - от Аляски на севере до Перу на юге. Еще два подвида львов (берберийский и азиатский) жили в Европе и в Средней Азии.

Рис. 2.13.32. Сте́ллерова коро́ва (морская корова, лат. Hydrodamalis gigas)Еще более обильными были в плейстоцене грызуны. Их представляли лемминги (My odes), суслики (Citellus), бобры (Castor fiber рис. 2.13.34) и гигантские бобровые триготерии (Trognotherium cuvieri), распространенные во второй половине плейстоцена от Англии до Восточной Европы. Остатки грызунов имеют большое значение для стратиграфического расчленения плейстоцена.

Рис. 2.13.33. Пещерный медведь (Ursus spelaeus)Состав населения мелких млекопитающих в бассейнах Рейна, Вислы, Оки, Уфы, низовьев Иртыша, среднего течения Оби, Ангары и далее на восток по среднему течению Лены вплоть до Якутии и Чукотки определяли копытный лемминг, лемминги рода Lemmus, узкочерепная полевка, отчасти северосибирская полевка, а так же суслики. В средней части и по южной окраине этой зоны к ним добавлялись степная и желтая пеструшки, тушканчик, сурок, степная пищуха. Их ареал охватывал почти весь континент в пределах тундростепной зоны. Лишь в бассейн Алдана не проникли степные пеструшки.

Рис. 2.13.34. Обыкновенный бобер (Castor fiber)Как уже говорилось выше, за этот короткий период вследствие великих оледенений, приводивших к сильному изменению климата на планете, животный мир постоянно менялся и мигрировал с северных территорий в южные и обратно. Если рассмотреть эти оледенения более подробно, то мы можем увидеть следующую картину распределений животных четвертичного периода.

После первого гюнцского оледенения западную Европу населяли - бегемоты, носороги, лошади. Слоны, высотой до 4 м, обитали на территории современной Франции. На территории Европы и Азии водились львы, тигры, волки, гиены (рис. 2.13.35). Самым большим хищником того времени был пещерный медведь питавшийся преимущественно растительностью и живший в пещерах. Он почти на треть крупнее современных медведей.

Рис. 2.13.35. ГиенаТундры и степи Евразии и Северной Америки населяли уже упомянутые выше мамонты, достигавшие 3,5 м в высоту. На спине у них был большой горб с запасами жира, помогавший им переносить голод. Густая шерсть и толстый слой подкожного жира оберегали мамонтов от холода. С помощью сильно развитых выгнутых бивней они в поисках еды разгребали снег. 

Рис. 2.13.36. ЛевПо окончанию второго миндельского оледенения типичная полярная фауна (песец, полярный волк, северный олень) переселяется в северную тундру. Наряду с ними живут мамонты, шерстистые носороги, большерогие олени. Шерстистый носорог был покрыт густой длинной шерстью. В высоту он достигал 1,6 м, в длину - около 4 м. На голове шерстистый носорог имел два рога: острый большой, длиной до одного метра, и меньший, расположенный позади большого. Большерогие олени широко расселились на территории Европы и Азии и дожили до голоцена.

Южнее тундры жили длиннорогие бизоны, лошади, олени, сайгаки, бурые и пещерные медведи, волки, лисицы, носороги, пещерные и обыкновенные львы (рис. 2.13.36). Встречались пещерные гиены, почти вдвое крупнее современных гиен. На юге Европы обитали бегемоты. В горах жили бараны и козлы.

Рисское оледенение в очередной раз изменило ареол обитания животного мира.

Вблизи ледников жили мамонты, северные олени, песцы, белые куропатки, бизоны, шерстистые носороги, волки, лисицы, бурые медведи, зайцы, овцебыки (рис. 2.13.37). Мамонты и шерстистые носороги распространились до границ современной Италии, расселились на территории нынешней Англии и Сибири.

Рис. 2.13.37. ОвцебыкЛедник растаял, и вновь, поднялся уровень моря, в результате чего оно затопило северное побережье Западной Европы и Северной Америки. Увеличилось количество лесов, в которых обитали туры, олени, рыси, волки, лисицы, зайцы, косули, дикие кабаны, медведи. В лесостепной зоне встречались носороги. В образовавшихся обширных южных степях бродили стада бизонов, зубров, лошадей, сайгаков, страусов. На них охотились дикие собаки, львы, гиены.

Рис. 2.13.38. БизоныВо время вюрмского оледенения, в тундре жили мамонты, шерстистые носороги, овцебыки, песцы, северные олени, зайцы-беляки и куропатки; в степной зоне - лошади, носороги, сайгаки, быки, пещерные львы, гиены, дикие собаки, хорьки, суслики, в лесной зоне - олени, рыси, волки, лисицы, бобры, медведи, туры.

После отступления ледника вымирают носороги и мамонты. Полярные формы животных мигрируют на север. Фауна постепенно приобретает современный вид. Однако в отличие от современной, она характеризуется значительным количеством особей. Огромные стада зубров, сайгаков, лошадей населяли южные степи. В саваннах Европы обитали львы, Овцебык, иногда сюда заходили тигры. В ее лесах водились туры, барсы. Намного больше было и современных представителей лесной фауны.

В полноводных реках Европы водилось много рыбы. А по тундре ходили гигантские стада северных оленей и овцебыков. [6]

При наступлении очередного, голоценового, потепления возродилась лесная зона северных широт. Это поставило на грань вымирания большинство крупных травоядных млекопитающих. Северный олень, овцебык, песец и лемминги отступили в высокие широты, где по-прежнему сохранились пространства моховой и кустарничковой тундры. Ареалы лошадей, антилоп, степных пеструшек и сусликов сдвинулись к югу, в зону степей и полупустынь. Такие веткояды и листояды, как бизон (рис. 2.13.38) и косуля могли еще сохраняться в лесостепи и по южной окраине лесной зоны. Полностью были лишены эволюционной перспективы разобщенные популяции мамонтов, т.к. к этому времени они оказались под жестким прессом первобытных охотников. Существенно изменились условия охоты и возможности хозяйственной деятельности для человека.

Рис. 2.13.39. МаралПринципиально иначе протекало развитие природных комплексов в горах Тянь-Шаня, Алтая, Саян. Эти горные системы, расположенные на более низких широтах, подвергались значительно меньшим оледенениям. Особенно ярко это было выражено в горах Средней Азии и юга Сибири в связи с большей сухостью внутриконтинентального климата. Переход от теплых эпох плейстоцена к холодным, а затем от холодных к теплым, в том числе и к голоцену, не приводил к серьезным нарушениям предшествующей биоты. Изменения климатических параметров приводили лишь к изменению доли участия различных типов сообществ в общей структуре биоценотической системы. Сообщества млекопитающих сосново-березовых лесов с примесью широколиственных пород сменялось сообществами темнохвойной тайги. Фауна луговых и степных ассоциаций уступала место сообществам нивального пояса. 

Рис. 2.13.40. ЗоргелияВ противоположность равнинам северной Евразии, Тянь-Шаня, Алтая, Саян колебания климата не приводили к деградации лесных биотопов и их животного населения. Правда, при этом несколько изменялась их приуроченность к склонам разной экспозиции. Данные по Алтаю показывают, что в холодные эпохи нивальные и альпийские сообщества опускались по склонам на более низкие абсолютные отметки, тесня пояс древесной растительности. От одного климатического ритма к другому менялся флористический состав сообществ. Из него постепенно выпадали реликты миоцена и плиоцена. Примерно тоже происходило с населением млекопитающих. В горах Сибири постепенно вымерли пещерный медведь, шерстистый носорог, гигантский олень, исчезли гиена, песец, копытный лемминг. Ряд видов резко сократил свой ареал: як, сайга, кулан, слепушонка, степная пеструшка. Под напором хозяйственной деятельности человека исчезли лошадь и бизон. Однако, такие ведущие компоненты фауны как косуля, марал (рис. 2.13.39), сибирский горный козел сохранились до настоящего времени. Можно утверждать, что природные условия на протяжении плейстоцена в среднегорье Южной Сибири были значительно более стабильными, чем на равнинах Северной Евразии.

    Таким образом, структура плейстоценовой фауны равнин Евразии отличалась пространственной однородностью и резкими перестройками при смене климатических условий. В горах Северной Азии, напротив, временные изменения фауны не были столь значительны, но сами сообщества отличались пространственной мозаичностью и пестротой экологического состава.

     Большую роль в ее формировании играли трансконтинентальные и берингийские связи. Северная Азия являлась резерватом из которого расселялись преимущественно степные и тундровые формы. В холодные эпохи плейстоцена лошадь, сайга, суслики, степная пеструшка, тушканчики, северный олень, овцебык, лемминги песцы и др. расселялись на запад вплоть до Альп и побережья Атлантического океана. По Берингийскому мосту прошли в Америку бизоны, лошади, мамонты, сайгаки, лемминги рода Lemmus. В обратном направлении Берингию пересекали, обогащая азиатскую фауну, - северный олень, овцебык, зоргелия (рис. 2.13.40), лемминги рода Dicrostinyx и др. [7]

Животный мир четвертичного периода. Антропогена.

<< Животный мир плиоцена<<

А.С.Антоненко

2.12.2. Животный мир плиоценовой эпохи (5,0 - 2,588 млн. лет назад)

 Плиоценовая эпоха (5,0 - 2,588 млн.лет назад).

Рис. 2.12.2.1. Животный мир плиоценаПлиоценовая эпоха, плиоцен (Pliocene Epoch) является заключительной эпохой неогенового периода (от 5,3 до 1,8 млн. лет назад рис. 2.12.2.1). Это было время резкого похолодания, когда вымерли многие виды ранее широко распространенных млекопитающих.

Среди морских беспозвоночных в это время преобладают двустворчатые и брюхоногие моллюски, морские ежи. Мшанки и кораллы на юге Европы образуют рифы. Прослеживаются арктические зоогеографические провинции: северная, включавшая Великобританию, Нидерланды и Бельгию, южная — Чили, Патагонию и Новую Зеландию.

Сильно распространилась солоноватоводная фауна. Ее представители населяли большие мелководные моря, образовавшиеся на материках в результате наступления неогенового моря. В этой фауне совершенно отсутствуют кораллы, морские ежи и звезды. Моллюски по количеству родов и видов значительно уступают моллюскам, населявшим океан с нормальной соленостью. Однако по численности особей они во много раз превосходят океанских. Раковины небольших по размерам солоноватоводных моллюсков буквально переполняют отложения этих морей. Рыбы уже совершенно не отличаются от современных.

Многие из животных этой эпохи по строению были близки к современным, например насекомоядные млекопитающие и летучие мыши. Однако многие животные еще во многом отличались от современных.

Травоядные копытные млекопитающие продолжали бурно размножаться и эволюционировать. Ближе к концу периода сухопутный мост связал южную и северную америку, что привело к грандиозному "обмену" животными между двумя материками. Полагают, что обострившаяся межвидовая конкуренция вызвала вымирание многих древних животных.
В австралию проникли крысы. 

Рис. 2.12.2.2. Динотерий (Deinotherium)До конца плиоценовой эпохи продолжала существовать гиппарионовая фауна (названа так по преобладающему виду гиппарионов; включавшей также предков носорогов, мастодонтов, жирафов, антилоп и других копытных, некоторых хищных, грызунов, обезьян, а также страусов, некоторых птиц и других позвоночных рис. 2.12.2.2), но ее вытеснили к концу эпохи плиоцен настоящие лошади, слоны и др. В это, же время в Африке появились австралопитеки (рис. 2.12.2.3) и первые люди (рода Homo).

В плиоцене на Евразии уже бегали настоящие гиены и первые медведи. Кошки, особенно саблезубые — махайродусы во все мио-плиоценовое время были многочисленны, так же как и куницы. [1]

Начиная с раннего плиоцена, и до настоящего времени нишу специализированных хищников занимают кошки и Mustelini. Первые - преимущественно в крупном размерном классе, вторые - преимущественно в мелком размерном классе. Кроме того, эта ниша пополнялась за счет некоторых Amphicyonidae и Canidae.

В плиоцене среди млекопитающих сложилась группа, замыкающая пищевую пирамиду. В Евразии и Африке она была сформирована за счет гиен, которые расселились по всей Северной Азии. В Северной Америке группа cadavera была сформирована за счет псовых. В нее вошли, например, Borophagus и Canis dirus. 

Рис. 2.12.2.3. Австралопитеки (Australopithecus)Нишу консументов первого порядка (растительноядных животных) в Северной Азии в крупном размерном классе занимали хоботные, олени, полорогие и верблюды, проникшие из Америки. Среди оленей преобладали автохтонные группы. Исключение составляет род Rangifer – североамериканский мигрант. Среди полорогих американскими мигрантами в фауне Северной Азии были овцебык и зоргелия. На общем фоне относительно плавной эволюции млекопитающих плиоцена выделяются два события, имевших принципиальное значение для последующей истории биоценозов Земли. Первое из них - появление в Северной Евразии семейства полевковых, представители которого освоили в мелком размерном классе питание зеленой массой растений. Это событие связано с формированием принципиально нового зонального типа сообществ: луговых степей. Однако и сами полевки играли и играют значительную роль в формировании почв и растительных ассоциаций степной зоны Северного Полушария. Другое еще более важное, и, возможно, связанное с первым событие - появление человека. Для сообществ растений и животных Земли, увеличение численности и популяционного разнообразия рода Homo по своим последствиям имели катастрофический характер. [2]

В плиоцене трава по-прежнему служила неиссякаемым источником корма для травоядных животных. Многие животные, питавшиеся листьями, вымерли, и на их место пришли более высокоорганизованные жвачные. В Европе и Азии бескрайние травянистые равнины давали приют огромному количеству буйволов, оленей, газелей и ранних разновидностей антилоп. Прерии Северной Америки населяли громадные стада оленей, верблюдов, лошадей, мастодонтов и вилорогов (рис. 2.12.2.4). Были здесь и короткошеие жирафы, пасшиеся среди необъятных стад прочих травоядных. В дальнейшем у них развились более длинные шеи, и они переключились на ощипывание верхушек деревьев. В плиоцене появились и первые гиппопотамы. Возможно, они произошли от неких свинообразных предков.

Рис. 2.12.2.4. Современный представитель семейства вилороговых - Вилорог обыкновенный (Antilocapra americana)По свидетельству каменной летописи, в мире когда-то насчитывалось несколько видов гиппопотамов. Сегодня встречаются лишь два вида, причем оба обитают в Африке. Первоначально бегемоты, возможно, были лесными жителями. Однако леса в плиоцене все больше вытеснялись степями, и предки нынешних бегемотов вынуждены были покидать лесную чащу. Они стали селиться в зарослях кустарника вдоль речных берегов и кромок озер. Перемена местожительства приблизила их к новым обильным источникам пищи, и они вскоре принялись пастись на громадных степных просторах, сохранившихся в Африке до наших дней. В дальнейшем бегемоты эволюционировали в крупных животных, ведущих земноводный и ночной образ жизни. Современный гиппопотам весь день проводит в воде либо иле, почти не показываясь на поверхности, и кормится только по ночам. Это второе по величине наземное млекопитающее после слона.

Травоядные животные, дабы защититься от хищников, собираются в большие стада: чем их больше, тем они чувствуют себя безопаснее. Хорошее средство защиты для них — скорость, с которой они легко убегают от медлительного охотника, но пока травоядные совершенствовали свои стадные навыки и скоростные качества, хищники также "работали над собой". Чтобы не остаться голодными, они становились сильнее, быстрее и сообразительнее.

В плиоцене жили самые разнообразные кошки, собаки и медведи, которые охотились на растительно-ядных животных. Крупные хищники следовали за большими стадами, а более мелкие плотоядные, такие, как еноты и ласки, довольствовались более скромной добычей. В холодных океанах плавали тюлени, питавшиеся рыбой.

Жившие в эту эпоху некоторые хищники выработали новую стратегию охоты, облегчавшую им преследование дичи на открытых равнинах. Они начали охотиться стаями. Впрочем, это не было их изобретением. По всей вероятности, некоторые динозавры, такие, как амозавры и дейнонихи, добывали себе пропитание подобным образом еще в меловом периоде, за 30 млн лет до хищников плиоцена. Однако для плиоценовых охотников совместные действия и координация усилий во время охоты были поистине вопросом жизни и смерти. Одними из первых плотоядных, начавших объединяться в охотничьи стаи, вероятно, стали собаки и кошки. Стайный способ охоты имел существенное преимущество: стая могла нападать на животных, гораздо более крупных, чем любой из ее членов в отдельности.

Рис. 2.12.2.5. Токсодон (Toxodon)Подобная охотничья стратегия широко распространена и в наши дни. Например, африканские дикие собаки охотятся маленькими стаями — обычно не больше семи-восьми животных. Жертву намечают заранее, до начала погони. Как правило, это еще неокрепший детеныш из пасущегося стада или слабое, болезненное на вид животное. Сама стратегия очень проста. Жертву отделяют от стада, а затем неустанно преследуют, пока та не выбьется из сил. Когда бедное животное замедляет бег, стая окружает добычу и валит на землю, причем отдельные члены стаи хватают ее за разные части тела — за нос, хвост и брюхо. По размерам добыча может быть разной, однако маленькая стая африканских диких собак способна прикончить зебру, по весу в 10 раз превосходящую любого из ее членов.

В позднем миоцене и раннем плиоцене Южная Америка все еще была "заповедником" для некоторых видов необычных, "беззубых" млекопитающих — так называемых неполнозубых. В их число входили броненосцы, древесные ленивцы и муравьеды. Были среди них и крупные травоядные, например токсодон (рис. 2.12.2.5). Своими короткими конечностями и широкими трехпалыми ступнями это животное напоминало носорога. Однако расположение его носа, глаз и ушей наводит на мысль, что оно проводило большую часть жизни в воде, подобно бегемоту.

Ближе к концу плиоцена между Северной и Южной Америкой образовался узкий перешеек, восстановивший связь между животным миром этих двух материков. Сразу же возникло "двустороннее движение" но перешейку, и началось грандиозное переселение млекопитающих.

Рис. 2.12.2.6. Плиогиппус (Pliohippus)Древесные ленивцы, муравьеды и токсодоны перебрались в Центральную Америку. Опоссумы и броненосцы распространились еще дальше на север. В свою очередь, с севера в Южную Америку вторглись полчища мышей, лошадей и слонов.

С этого момента странные животные, столько лет безмятежно просуществовавшие в Южной Америке, столкнулись с жестокой конкуренцией со стороны пришельцев с севера, что как и климатические изменения, обрекло многих из них на вымирание. [3]

Эпоха эпохи плиоцен стала эпохой первых однопалых предков лошадей «лошади Стенона». Это были плиогиппусы (рис. 2.12.2.6). Они довольно быстро смогли приспособиться к новым условиям существования и начали быстро распространяться в новой среде обитания. Появившиеся в это время протогиппусы переселившись в Южную Америку, переродились там в горных лошадей — гиппидиумов. С ними не выдерживали конкуренции трехпалые гиппарионы и меригиппусы. Эти доисторические формы за данный промежуток времени быстро исчезли. Крупных размеров плиогиппус являлся типичным обитателем сухих степей. У него были практически редуцированные боковые пальцы, а также происходило постоянное обновление зубной системы в течение всей жизни животного.

Если бы человек попал в верхнюю эпоху эпохи плиоцен, а также в переходный период от эпохи плиоцен к четвертичному периоду, то он увидел бы животных, очень похожих на современную лошадь. Многочисленные стада однопалых животных паслись на пастбищах, богатых сочной травой, постепенно осваивая новые, пока не была охвачена почти вся территория Европы и Азии.

Рис.2.12.2.7. Глиптодонты (Glyptodontidae)Грызуны обитавшие в эту эпоху так же отличались от их современных сородичей, так например бобры были приблизительно в 2 раза меньше современных. Мышевидные, а также родственные дикобразам грызуны в мио-плиоцене были очень многочисленны. Родичи дикобразов после соединения обеих Америк в плиоцене широко расселялись по всей Южной и Центральной Америке, а также проникли и на современные Вест-Индские острова. Многочисленные броненосцы и уже крупные глиптодонты (рис. 2.12.2.7) в плиоцене рыли землю своими когтистыми лапами не только в Южной, но и в Северной Америке, где они доходили до широты современного Техаса. Вслед за глиптодонтами в Северную Америку переселились и наземные ленивцы, к концу эпохи плиоцен достигшие гигантских размеров. После вымирания в миоцене креодонтов, все многочисленные хищники северных материков относились уже к настоящим хищникам. В это время от первичных собак отделялись древесные длиннохвостые еноты. Медведе-собаки в мио-плиоценовое время становились все крупнее и крупнее и к концу эпохи догнали по размерам современных медведей.

В плиоцене в Северной Америке совершенно исчезли носороги. Зато в Старом Свете носорогов было много. Здесь, наряду с безрогими ацератериями, в мио-плиоценовое время бродили двурогие шлейермахеровы носороги, родственные современным носорогам о-ва Суматры. В нижнем плиоцене жили однорогие предки индийского носорога и двурогие предки африканских носорогов.

В плиоценовое время существовало большое число антилоп; многие из них по сложению были похожи на быков. В конце эпохи плиоцен жили лептобосы, очень близкие по своему строению к настоящим быкам. В плиоцене у предков верблюдов и лам вместо копыт на ногах образовались эластические подушки — мозоли. В эту пору верблюды перешли из Северной Америки в Евразию, а ламы — в Южную Америку. Свиньи в мио-плиоценовое время были многочисленны. В начале эпохи плиоцена появились первые гиппопотамы, но антракотерии и гигантские свиньи на Земле больше не существовали. [4]

Австралия была изолирована от других материков. Следовательно, значительных изменений в фауне там не произошло.

Животный мир неогена. Животный мир плиоцена.

<< Животный мир миоцена<<

|>> Животный мир четвертичного периода. Антропогена>>

А.С.Антоненко

2.12.2. Животный мир неогенового периода (23,0 - 2,588 млн. лет назад)

 Неогеновый период (23,0 - 2,588 млн.лет назад).

Рис. 2.12.1. НеогенНеогеновый период (в переводе - новорожденный рис. 2.12.1) подразделяется на два отдела миоцен (23,0 - 5,33 млн. лет назад) и плиоцен (5,33 - 2,588 млн. лет назад). Климат неогенового периода был довольно теплым, и влажным, однако несколько более прохладным по сравнению с климатом палеогенового периода. В конце неогена он постепенно приобретает современные черты.

Среди морских беспозвоночных в это время преобладают двустворчатые и брюхоногие моллюски, морские ежи. Мшанки и кораллы на юге Европы образуют рифы. Прослеживаются арктические зоогеографические провинции: северная, включавшая Англию, Нидерланды и Бельгию, южная - Чили, Патагонию и Новую Зеландию.

Сильно распространилась солоноватоводная фауна. Ее представители населяли большие мелководные моря, образовавшиеся на материках в результате наступления неогенового моря. В этой фауне совершенно отсутствуют кораллы, морские ежи и звезды. Моллюски по количеству родов и видов значительно уступают моллюскам, населявшим океан с нормальной соленостью. Однако по численности особей они во много раз превосходят океанских. Раковины небольших по размерам солоноватоводных моллюсков буквально переполняют отложения этих морей. Рыбы уже совершенно не отличаются от современных.

Рис. 2.12.2. Махайроды (Machairodus)Похожим на современный становится и сухопутный органический мир. Примитивных креодонтов вытесняют медведи, гиены, куницы, собаки, барсуки. Будучи более подвижными и имея более сложную организацию, они приспособились к разнообразным условиям жизни, перехватывали добычу у креодонтов и сумчатых хищников, а иногда и питались ими.

Наряду с видами, которые, несколько изменившись, дожили до нашего времени, появились и виды хищников, которые вымерли в неогене. К ним в первую очередь относится саблезубый тигр (рис. 2.12.2).

У потомков палеогеоновых мерикгиппусов - гиппарионов были уже такие зубы, как у современной лошади. Их небольшие боковые копыта не касались земли. Копыта же на средних пальцах делались все более крупными и широкими. Они хорошо удерживали животных на твердой почве, давали им возможность разрывать снег, чтобы извлечь из-под него корм, а так же защищаться от хищников.

Рис. 2.12.3. Мегатерий (Megatherium)Наряду с североамериканским центром развития лошадей существовал и европейский. Однако в Европе древние лошади вымерли в начале олигоцена, не оставив потомков. Вероятнее всего они были истреблены многочисленными хищниками. В Америке же древние лошади продолжали развиваться. Впоследствии они дали настоящих лошадей, которые через Берингов перешеек проникли в Европу и Азию. В Америке лошади вымерли еще в начале плейстоцена, а крупные табуны современных мустангов, свободно пасущиеся в американских прериях, являются далекими потомками лошадей, привезенных испанскими колонизаторами. Таким образом, произошел своеобразный обмен лошадьми между Новым Светом и Старым Светом.

    В Южной Америке обитали гигантские ленивцы - мегатерии (до 8 м в длину рис. 2.12.3). Становясь на задние лапы, они объедали листья деревьев. Мегатерии имели толстый хвост, низкий череп с небольшим мозгом. Их передние лапы были намного короче задних. Будучи неповоротливыми, они становились легкой добычей для хищников и поэтому полностью вымерли, не оставив потомков.

Изменение климатических условий привело к образованию обширных степей, что благоприятствовало развитию копытных. От маленьких безрогих оленей, живших на болотистой почве, произошли многочисленные парнокопытные - антилопы, козлы, бизоны, бараны, газели, чьи прочные копыта были хорошо приспособлены к быстрому бегу в степях. Когда парнокопытных развелось такое количество, что начала ощущаться нехватка пищи, часть их освоила новые места обитания: скалы, лесостепи, пустыни. От живших в Африке жирафообразных безгорбых верблюдов произошли настоящие верблюды, заселившие пустыни и полупустыни Европы и Азии. Горб с питательными веществами позволял верблюдам длительное время обходиться без воды и пищи.

Рис. 2.12.4. МегалоцерасЛеса заселяли настоящие олени, из которых одни виды встречаются и в наши дни, а другие, например мегалоцерасы (рис. 2.12.4), которые были в полтора раза крупнее обычных оленей, полностью вымерли.

В лесостепных зонах обитали жирафы, вблизи озер и болот - бегемоты, свиньи, тапиры. В густых кустарниковых зарослях жили носороги, муравьеды.

Среди хоботных появляются мастодонты с прямыми длинными клыками и настоящие слоны.

На деревьях живут лемуры, обезьяны, человекообразные обезьяны. Некоторые лемуры перешли к наземному образу жизни. Передвигались они на задних ногах. Достигали 1,5 м в высоту. Питались главным образом плодами и насекомыми.

Рис. 2.12.5. Динорнис (Dinornis)Жившая в Новой Зеландии гигантская птица динорнис достигала 3,5 м в высоту (рис. 2.12.5). Голова и крылья у динорниса были маленькими, клюв недоразвитым. Он передвигался по земле на длинных сильных ногах. Дожил динорнис до четвертичного периода и, очевидно, был истреблен человеком.

    В неогеновый период появляются дельфины, тюлени, моржи - виды, живущие и в современных условиях.

В начале неогенового периода в Европе и Азии было много хищных животных: собак, саблезубых тигров, гиен. Среди травоядных преобладали мастодонты, олени, однорогие носороги.

В Северной Америке хищные были представлены собаками и саблезубыми тиграми, а травоядные - титанотериями, лошадьми и оленями.

Южная Америка была несколько изолированной от Северной. Представителями ее фауны были сумчатые, мегатерии, ленивцы, броненосцы, широконосые обезьяны.

В верхнемиоценовый период между Северной Америкой и Евразией происходит обмен фауной. Много животных переселилось с материка на материк. Северную Америку заселяют мастодонты, носороги, хищники, а в Европу и Азию переселяются лошади.

С началом лигоцена в Азии, Африке и Европе расселяются безрогие носороги, мастодонты, антилопы, газели, свиньи, тапиры, жирафы, саблезубые тигры, медведи. Однако во второй половине плиоцена климат на Земле сделался прохладным, и такие животные, как мастодонты, тапиры, жирафы, переселяются на юг, и на их месте появляются быки, бизоны, олени, медведи.

В плиоцене связь между Америкой и Азией прервалась. Одновременно возобновилась связь между Северной и Южной Америкой. Североамериканская фауна переселилась в Южную Америку и постепенно вытеснила ее фауну. Из местной фауны остались лишь броненосцы, ленивцы и муравьеды, распространились медведи, ламы, свиньи, олени, собачьи, кошачьи.

Австралия была изолирована от других материков. Следовательно, значительных изменений в фауне там не произошло.[1]

2.12.1. Животный мир миоценовой эпохи (25 - 5 млн. лет назад)

    В миоцене, с началом закрытия восточного Тетиса, изменения уровня моря определяли возможность интенсивных межконтинентальных фаунистических обменов между Евразией, Африкой, Индийским субконтинентом и восточносредиземноморской областью. В пределах Евразийской зоогеографической области сформировалась единая Европейско-Сибирская подобласть с южной границей в Азии приблизительно по 40^oсеверной широты, ставшая гигантской ареной эволюции многих групп млекопитающих в миоцене.

Рис. 2.12.1.1. Анхитерий (Anchitherium)В конце раннего миоцена, впервые после длительного периода взаимной изоляции, происходил значительный обмен между Африкой и Евразией. Главным эффектом этого обмена было изменение африканской фауны: в ее составе появились кошачьи, собачьи, куньи, носороги, халикотерии, свиньи. Вероятно, в это же время из Африки на Индийский субконтинент эмигрировали хоботные. Первые мастодонты вселились в Европу и Северную Азию в раннем миоцене (MN3). В это же время в Евразию из Северной Америки иммигрировали анхитерии (рис. 2.12.1.1). Наиболее значительным событием в истории раннемиоценовых грызунов Европы была иммиграция азиатских по происхождению хомяков современного облика (Eumyarion, Democricetodon, Fahlbuschia, Megacricetodon, Cricetodon (рис. 2.12.1.2), Lartetomys) в среднем орлеании. С их появлением эомиидно-глиридная ассоциация трансформировалась в крицетидно-глиридную, причем во многих комплексах доминирующей группой были именно Cricetidae. В таком виде европейская фауна грызунов просуществовала вплоть до раннего валлезия (MN9). В среднем орлеании в Африку из Евразии проникли первые полорогие и жирафовые. 

Рис. 2.12.1.2. Cricetodon soriaeМиоцен – время вымирания креодонтов. Однако в Азии в среднем миоцене еще присутствуют 2 рода: самый крупный представитель Proviverrinae - Dissopsalis (размером с шакала) и очень крупный представитель Hyaenodontinae - Hyainailouros (размером с тигра). Интересно отметить, что эти оба рода общие для Азии и Африки, а Hyainailouros присутствует еще и в Европе. Это подтверждает обмен фауны креодонтов между Азией и Африкой через Европу в олигоцене. Вымирание креодонтов совпадает с адаптивной радиациейCarnivora, которые являются конкурентной группой. Вымиранию креодонтов, вероятно, способствовали этологические особенности группы. Морфофункциональный анализ мозга Neohyaenodon horridus (Hyaenodontini) показал сильное морфологическое развитие вентро-каудальной зоны височной доли мозга (Савельев, Лавров, 2001). Следствием этого является повышение контроля за спонтанной активностью и агрессией. Этот крупный хищник был менее агрессивным, чем современные крупные представители отряда хищных (Carnivora). 

Рис. 2.12.1.3. Pliocyon преследует верблюдовС конца раннего миоцена уже можно четко обосновать провинциальное биогеографическое подразделение евразиатских и североафриканских териофаун. Для фаун млекопитающих всех европейских провинций в целом было характерно преобладание сообществ закрытых лесных обстановок, явно субтропических в южных районах. Суб-Паратетисная провинция характеризовалась наличием гигантского “экологического коридора” открытых ландшафтов на территории от восточносредиземноморской Европы на западе через Малую Азию, Ближний Восток и северную Аравию до Афганистана на востоке и Китая на северо-востоке. Вероятно, именно через нее осуществлялись основные фаунистические обмены между Евразией и Африкой.

Взаимное влияние столкнувшихся в Евразии и Африке в миоцене различных по области происхождения экологических конкурентов вызвало бурную эволюцию ряда групп (ежовых, землеройковых, кротовых, пищуховых, беличьих, тушканчикообразных, хомякообразных и многих других грызунов, антропоидных приматов, носороговых, жвачных, хоботных, куньих, собачьих, гиеновых, кошачьих и др.) и вымирание последних “палеогеновых” реликтов (ежей-амфехинин, корнезубых зайцеобразных, аплодонтовых-просциурин, ктенодактилид-татаромиин, тахиориктоидид, гигантских носорогов, кайнотериев, креодонтов, амфиционид (рис. 2.12.1.3) и др.). К концу миоцена сформировались почти все группировки млекопитающих надродового ранга, а также очень многие из рецентных родов. В добавление к ним существовало множество впоследствии вымерших форм, так что с точки зрения териологии миоцен по праву можно считать эпохой великого разнообразия, в формировании которого одна из ведущих ролей принадлежала территории Азии. [2]

Рис. 2.12.1. 4. Зубы - большой белой акулы и кархарадонаОдна из крупнейших среди современных акул — большая белая акула, достигающая длины 10м, кажется карликом в сравнении с одним из своих предков, кархародоном мегалодоном. Эта рыба обитала на Земле с миоценовой по плейстоценовую эпоху. И хотя кархародон мегалодон известен нам лишь по ископаемым зубам, ученые все же смогли воссоздать его внешний облик. Взгляните на фотографии двух зубов (рис. 2.12.1.4) изображенных в натуральную величину. Тот, что слева, принадлежит взрослой большой белой акуле. Другой же — ископаемый зуб кархародона. Ученые сопоставили оба зуба и, основываясь на известных им размерах большой белой акулы, прикинули, что длина кархародона от носа до кончика хвоста должна была составлять не менее 20 м (рис. 2.12.1.5). 

Рис. 2.12.1.5. КархарадонРаспространение степей и постепенное исчезновение лесов в миоцене сильно повлияли на рост численности популяций травоядных млекопитающих. Меньше деревьев — меньше энергии, которую они "отдают" животным.

Представьте себе на минуту обычное дерево. Большую часть своей энергии оно расходует на создание для себя опоры. С этой целью у него развивается специальный твердый ствол и множество ветвей.

В умеренном климате животные за год могут употребить в пищу лишь очень незначительную часть съедобного вещества, вырабатываемого деревом.

На листопадных деревьях (которые ежегодно сбрасывают листву) листья вообще растут всего шесть месяцев в году, а плоды и семена (за исключением орехов) появляются только на несколько недель. Значит, леса умеренного пояса могут за год прокормить лишь ограниченное число животных.

    Резкое увеличение количества травы на суше в миоценовую эпоху означало, по сути, возникновение принципиально нового источника пищи. Однако поначалу травоядным млекопитающим было непросто воспользоваться ресурсами этой бездонной кладовой. Некоторые их виды даже вымерли, поскольку не смогли приспособиться к травяному рациону. Млекопитающим, зубы которых были рассчитаны на пережевывание мягкой листвы, оказалось нелегко перейти на такой жесткий и волокнистый корм, как трава. Для таких животных травяная "диета" означала постоянное усиленное жевание, и их зубы быстро изнашивались, создавая им серьезнейшие проблемы. Ведь млекопитающие не обладают неограниченным запасом зубов, а беззубые челюсти означают для них неминуемую голодную смерть. 

    Несмотря на все это, в миоцене млекопитающие стали гораздо многочисленнее и разнообразнее, среди них возникло множество травоядных. К этому времени "жвачный" желудок превратился в идеальный механизм для переваривания травы. В результате в миоцене произошел своего рода взрыв, породивший новые виды травоядных, способных "жевать жвачку". Жвачные животные могут набивать себе животы громадным количеством пищи, переварить которую можно и позднее. При этом если на жвачное животное нападет хищник, оно может удрать от него, унося с собой запас корма на несколько дней вперед. Оказавшись в безопасности, животное может без лишней спешки заняться перевариванием съеденного.

В ходе этой своеобразной "жвачной революции" резко возросла численность предков нынешних антилоп, буйволов, оленей, жирафов и овец. В Северной Америке обитали антилопообразные вилороги — их причудливые рога росли у них на кончике носа.

Рис. 2.12.1.6. МеригиппусЧтобы совладать с травяным кормом, прежние зубы травоядных претерпели два основных изменения:
Во-первых, узор из бугорков на жевательной поверхности зубов значительно усложнился, и они стали самозатачивающимися. Теперь на зубах, по мере стирания, образовывались ряды прочных эмалевых ребер, которые оставались острыми всю жизнь животного.

Во-вторых, у отдельных зубов развились гораздо более широкие коронки (та часть зуба, что выдается над десной) и они сделались крупнее.
Эти новшества, как и появление корневых отверстий (которые обеспечивали приток крови к растущей части зуба), способствовали тому, что зубы животных стали расти всю их жизнь. Теперь постоянное трение зубов друг о друга больше уже не приводило к их преждевременному износу.

    Необходимость приспособиться к преимущественно травяному корму - не единственная проблема, возникшая перед новыми миоценовыми травоядными. Не менее серьезные проблемы были связаны с жизнью на открытых равнинах, где травоядные постоянно находились на виду у хищников.

Чтобы выжить в подобных условиях, животные нуждались в хорошем круговом зрении, дающем широкий или даже 180-градусный обзор (при таком обзоре глаза располагаются по обеим сторонам головы, и животные видят и то, что впереди, и то, что сзади, оставаясь неподвижными). Такое зрение позволяло травоядным вовремя замечать опасность, грозящую с любого направления, что, в свою очередь, улучшало взаимодействие в стаде.

Чтобы стадо имело больше шансов уцелеть на открытой местности, в нем выработались специальные методы несения, "караульной службы" (когда отдельные животные смотрят по диагонали через все стадо), а также более совершенные системы сигналов и обмена информацией внутри стада.

Рис. 2.12.1.7. Мастадонт (Mammutidae)Длинные ноги также ценное подспорье при жизни на равнине. Они позволяют животному держать голову высоко над землей и тем самым лучше обозревать окрестности. Ну и, разумеется, длинные ноги служат своему хозяину незаменимым средством спасения в случае опасности. Поэтому в течение миоцена конечности травоядных животных постепенно приспособились к быстрому бегу.

Кости нижней части ноги со временем удлинились, а кости верхней, напротив, стали короче. Главные мышцы, ответственные за движение конечностей, также укоротились и располагались теперь выше, ближе к лопаткам и подвздошным костям, где они соединялись с туловищем животного.

При таком строении мускулатуры животное могло совершать длинные прыжки, затрачивая при этом минимум энергии.

Ноги травоядного, обитающего на равнине, весят очень мало и не обладают большой силой. Однако они идеально приспособлены для бегства от хищника и позволяют животному покрывать большие расстояния на высокой скорости, стоит ему только войти в надлежащий ритм бега.

Рис. 2.12.1.8. Дейнотерий (Deinotherium)На протяжении миоцена лошади продолжали увеличиваться в размерах. Меригиппус (рис. 2.12.1.6) по величине сравнялся с нынешним пони. Средний палец на каждой его ноге был непропорционально большим по сравнению с таким же пальцем у его предшественников, и можно сказать, что меригиппус всю свою жизнь ходил на цыпочках,— точнее, не ходил, а очень быстро бегал. Многочисленные бугорки на коренных зубах помогали ему пережевывать жесткую траву. Прежде лошади были лесными жителями и питались нежной и сочной листвой. Однако к началу миоцена они приспособились к жизни на открытых равнинах. 

Теперь слоны стали куда больше похожи на их современных представителей. Мастодонт (рис. 2.12.1.7) — его называют платибелодон ("лопатобивневый") — прокладывал себе дорогу сквозь заросли подобно тяжелому бульдозеру. Из его нижней челюсти торчали широкие лопатообразные клыки, которыми он выкапывал из почвы разные растения. Дейнотерий (рис. 2.12.1.8) был намного крупнее (около 4 м в плече). Изогнутыми клыками нижней челюсти он, возможно, поддевал съедобные коренья, как большими вилами. 

Рис. 2.12.1.9. Халикотерии (Chalicothenidae)Мы можем получить некоторое представление о миоценовой экосистеме, если обратимся к ее современному аналогу — восточноафриканским саваннам. Травянистая равнина обеспечивает разными видами корма разнообразных животных. В саваннах Восточной Африки зебры объедают грубые верхушки трав, а антилопы гну их поросшие листьями центральные части. Газели же отыскивают богатые протеином семена и побеги у самой земли. Бородавочники часто опускаются на колени, чтобы дотянуться до самой короткой травы или выкопать из земли съедобные луковицы и клубни. Есть в саваннах и травоядные, которые находят корм выше уровня самых высоких трав. К примеру, черный носорог питается древесной корой, тонкими ветками и листвой, а вот слон ест и траву, и листья деревьев, зачастую поглощая за день до 250 кг растительности. Ну а жирафу рост позволяет избегать какой бы то ни было конкуренции, поскольку он может обрывать веточки и листву на высоте 6 м от земли. Таким образом, различные виды растительноядных животных не претендуют на пищевые ресурсы друг друга, и корма здесь хватает на всех. Возможно, так же было и во времена миоцена: различные виды существовали за счет различных частей экосистемы.

Рис. 2.12.1.10. Эгиптопитек (Egiptopitek)В тот же период появились и другие новоселы. В начале миоцена ряды птиц пополнились новыми видами попугаев, пеликанов, голубей и дятлов. Чуть позже к ним присоединились первые вороны и соколы. Бурно эволюционировали такие новые млекопитающие, как мыши, крысы, морские свинки и дикобразы. Появилась и странная группа лошадеобразных животных — их называют халикотериями (рис. 2.12.1.9). Большими когтями, напоминающими копыта, они выкапывали съедобные коренья.

    Отныне животные могли свободно перемещаться из Африки в Европу или Азию и обратно. Вскоре возникло своего рода двустороннее движение, при котором слоны мигрировали из Африки в Евразию и Северную Америку, а кошки, буйволы, жирафы и свиньи путешествовали в обратном направлении.

    Первые приматы были маленькими зверьками, похожими на землероек. Они появились на Земле около 65 млн лет назад. Эволюция продолжила работу в этом направлении, и к середине олигоцена сформировались две основные группы приматов — обезьяны Нового Света (в Южной Америке) и обезьяны Старого Света (в Африке и Азии).

Рис. 2.12.1.11. Дриопитек (Dryopithecus)Вскоре от африканской ветви произошла еще одна группа обезьян, ставшая родоначальницей человекообразных обезьян и в конечном итоге — человека. Мозг человекообразных обезьян крупнее, чем у прочих их сородичей. Кроме того, у них нет хвоста, а длинные и сильные руки отлично приспособлены для лазанья по деревьям и перепрыгивания с ветки на ветку.

В руки ученых попали ископаемые останки небольшой человекообразной обезьяны, которую назвали эгиптопитеком ("египетской обезьяной"). Она обитала в Африке в олигоценовую эпоху, около 27 млн лет назад (рис. 2.12.1.10).

Никто не может с уверенностью утверждать, что именно эгиптопитек был родоначальником современных человекообразных обезьян, но это вовсе не исключено.

Вскоре после начала миоцена (около 24 млн лет назад) появилась и другая, более высокоразвитая человекообразная обезьяна — дриопитек (рис. 2.12.1.11), похожий на нынешних шимпанзе. Эти животные быстро перебрались со своей африканской родины, через сухопутные "мосты" в Европу и Азию. По всей видимости, дриопитек ходил на двух ногах, однако бегал и лазил по деревьям при помощи всех четырех конечностей. Возможно, он даже переносил в руках пищу. Итак, история человечества должна была вот-вот начаться. [3]

Животный мир неогена. Животный мир миоцена.

<< Животный мир олигоцена<<

|>> Животный мир плиоцена>>

А.С.Антоненко